Приказ о комиссарах

Материал из Википедии — свободной энциклопедии
(перенаправлено с «Указ о комиссарах»)
Перейти к навигации Перейти к поиску

Приказ о комиссарах (нем. Kommissarbefehl, официальное название Директивы об обращении с политическими комиссарами, нем. Richtlinien für die Behandlung politischer Kommissare) был издан верховным командованием вермахта (нем. Oberkommando der Wehrmacht) 6 июня 1941 года, за две недели до начала войны Германии против Советского Союза. Приказ предусматривал немедленный расстрел всех взятых в плен политработников Красной армии как «носителей сопротивления».

Сопроводительная к «Директивам об обращении с политическими комиссарами» от 6 июня 1941 года

«Приказ о комиссарах» был ответом командования вермахта на установки Гитлера, изложенные в выступлении перед генералами 30 марта 1941 года. Объявив тогда о предстоящем «крестовом походе против большевизма» как «борьбе мировоззрений», фюрер в том числе отдал распоряжение об «уничтожении большевистских комиссаров», то есть политработников РККА.

В приказе, в частности, говорилось:

Политические комиссары в качестве органа войск врага опознаются по специальному знаку различия на рукаве — красной звезде с вытканными на ней золотом серпом и молотом (…) Их следует немедленно, то есть ещё на поле боя, отделить от остальных военнопленных. Это необходимо, чтобы лишить их возможности влияния на взятых в плен солдат. Эти комиссары не признаются в качестве солдат; на них не распространяется действующая для военнопленных международно-правовая защита. После проведенной сортировки их надлежит уничтожить.

Наряду с другими «преступными приказами», изданными в связи с подготовкой и реализацией плана «Барбаросса», «приказ о комиссарах» был представлен стороной обвинения Международному военному трибуналу в Нюрнберге. Однако и на «главном процессе», и на «процессе по делу верховного командования вермахта» (октябрь 1948 — апрель 1949 года) обвиняемые и их адвокаты настойчиво и небезуспешно отрицали расстрелы советских политработников без суда и следствия. Все они утверждали, что приказ не передавался по команде и не исполнялся, а расстрелы комиссаров производились СС и СД. Эта версия была изложена в мемуарах Гудериана[1] и Манштейна[2], а также в некоторых исторических исследованиях, посвященных войне против Советского Союза. Один из историков утверждал, что немецкие офицеры и генералы «остались верны рыцарским солдатским традициям» и «не только скрывали приказ, но и открыто саботировали его», что же касается войск, то они якобы «в большинстве случаев игнорировали его»[3].

Исполнение приказа

[править | править код]

Уже в первый день войны, 22 июня 1941 года, командование 3-го танкового корпуса сообщало: «Обращение с пленным комиссаром произошло в соответствии с приказом». На следующий день в рапорте командования 3-й армии было сказано: «взят в плен политкомиссар, с которым обошлись необходимым образом». Командующий 4-й танковой группой докладывал своему начальству: «До 8 июля было покончено с 97 политкомиссарами»[4]. Ежедневные донесения офицеров высшего и среднего звена становились рутинными: «казнены 60 русских и 1 комиссар»[5]; «взято 747 пленных, из них, в соответствии с приказом, 318 расстреляно»[6]; «захвачено 610 пленных, уничтожено 5 танков, 6 политруков»[7].

Даже с учётом того, что многие документы не сохранились, по данным немецкого историка Феликса Рёмера, рапорты о расстрелах советских политработников находятся в архивных фондах 116 дивизий сухопутных сил вермахта[8]. Из документов «подавляющего большинства немецких фронтовых дивизий»[9] следует, что «Директивы об обращении с политическими комиссарами» были не только доведены командованием до личного состава вермахта вплоть до уровня батальонов и рот, но и дополнены «уточняющими» приказами командиров высшего и среднего звена. В них встречаются следующие формулировки: «обрушить на русских тевтонский гнев»[10]; «самостоятельно расправляться с гражданскими лицами и комиссарами, не прибегая к их пленению»[11]; «политкомиссаров в плен не брать»[12]; «не допускать проявлений человечности»[13]; «ежедневно докладывать о расстрелах политкомиссаров»[14]; незамедлительно сообщать «число расстрелянных — отдельно по гражданским лицам и по армейским политкомиссарам»[15].

В рапортах офицеров вермахта неоднократно сообщалось о солдатах, добровольно вызывавшихся расстреливать плененных политруков. Эти документы выражают «сильное стремление к соучастию в реализации политики уничтожения»[16]. И это было проявлением «не только слепого повиновения, но в значительной степени — внутреннего убеждения»[17]. Католический капеллан 113-й кавалерийской дивизии, оправдывая расправы над пленными, убеждал солдат: «Так угодно господу»[18]. Но больше всего был распространен следующий вариант оправдания: «Если об этом говорит фюрер, об обсуждении не может быть и речи»[19].

В вермахте насаждался демонический образ политрука как «красного угнетателя»[20], который «под дулом пистолета» гнал красноармейцев в бой[21]. В инструкции, изданной ОКВ, говорилось: «Каждый, кто взглянул в лицо любого красного комиссара, узнает, что такое большевизм. Мы бы оскорбили животных, если бы отыскали их черты в этих еврейских рожах»[22].

«Документы свидетельствуют: расстрелы проводились во всех 13 армиях, 44 армейских корпусах и более 90 % дивизий из 150. Саботировать приказ осмеливались очень немногие командиры. Документально подтверждено 4000 казней комиссаров. Но это минимальная цифра. Материалы, которые были в моем распоряжении, позволяют сделать вывод о 10 000 расстрелянных», — сказал в интервью Феликс Рёмер, автор опубликованного в 2008 году исследования «Приказ о комиссарах. Вермахт и национал-социалистические преступления на Восточном фронте в 1941—1942 гг.»[23].

В архивных фондах содержится указание лишь на один случай противодействия преступному приказу. В июле 1941 года вахмистр разведроты 102-й пехотной дивизии (его фамилия не указана) отпустил пленных, в том числе и политрука. Военный трибунал приговорил унтер-офицера к трем годам заключения[24].

«Приказ о комиссарах» был отменен в июне 1942 года. Исходя из «военно-утилитарных соображений»[9], командование вермахта сочло нужным молчаливо отказаться от казней советских политработников на передовой линии фронта. Было решено не расстреливать их на месте пленения, а отправлять в тыл, где их ждала неизбежная смерть в лагерях военнопленных[25] К тому же комиссары все реже попадались в руки немцев, предпочитая смерть плену[23]. Через месяц после отмены приказа к немцам перебежал М. Зыков, который представился как политрук и стал пропагандистом РОА.

Взаимодействие вермахта с СД

[править | править код]

В приказе также указывалось, что «комиссаров, схваченных во фронтовом тылу ввиду сомнительного поведения, следует передавать айнзацгруппам или айнзацкомандам полиции безопасности».

В оперативном приказе № 8 от 17 июля 1941 года Рейнхард Гейдрих, начальник полиции безопасности и СД, также поставил задачу своим командам:

«Прежде всего следует выявлять: всех крупных государственных и партийных работников, (…) всех бывших политкомиссаров Красной армии, (…) руководящих хозяйственных работников, советско-русских интеллигентов, всех евреев, всех лиц, которые установлены как подстрекатели или фанатичные коммунисты».

В лагерях военнопленных вермахт уже изолировал отдельные группы. Опасных пленных полиция безопасности либо расстреливала на месте, либо отправляла их в концентрационные лагеря. По меньшей мере 150 000 красноармейцев, многие из них еврейского происхождения, стали жертвами этих убийств[26].

Хотя в приказе Гейдриха первоочередное значение уделялось уничтожению коммунистических активистов, оказывающих сопротивление, а уничтожению евреев — второстепенное, в устных указаниях, по свидетельству командира одной из айнзацгрупп Отто Олендорфа, акценты менялись местами[27].

Примечания

[править | править код]
  1. Guderian H. Erinnerungen eines Soldaten. Heidelberg, 1951. S. 138
  2. Manstein E. von. Verlorene Siege. Bonn, 1955. S. 176
  3. Uhlig H. Der verbrecherische Befehl. Eine Diskussion und ihre historisch-dokumentarischen Grundlagen // Vollmacht des Gewissens. Bd. 2. Frankfurt a. M., 1965. S. 301, 321
  4. Römer, 2008, p. 361.
  5. Römer, 2008, p. 238.
  6. Römer, 2008, p. 247.
  7. Römer, 2008, p. 340.
  8. Römer, 2008, p. 399.
  9. 1 2 Römer, 2008, p. 558.
  10. Römer, 2008, p. 87.
  11. Römer, 2008, p. 114.
  12. Römer, 2008, p. 167.
  13. Römer, 2008, p. 189.
  14. Römer, 2008, p. 380.
  15. Römer, 2008, p. 393.
  16. Römer, 2008, p. 554.
  17. Römer, 2008, p. 556.
  18. Römer, 2008, p. 500.
  19. Römer, 2008, p. 511.
  20. Römer, 2008, p. 289.
  21. Römer, 2008, p. 291.
  22. Römer, 2008, p. 309—310.
  23. 1 2 Истоки военных преступлений в конформизме. Известия. Дата обращения: 4 января 2013. Архивировано 18 марта 2017 года.
  24. Römer, 2008, p. 469.
  25. Römer, 2008, p. 538.
  26. Арон Шнеер. Плен. Глава 1. «Приказ о комиссарах»– юридическое обоснование уничтожения советских евреев-военнопленных. jewniverse.ru. Дата обращения: 6 марта 2012. Архивировано 16 июля 2012 года.
  27. Катастрофа европейского еврейства. Иерусалим, 1995

Литература

[править | править код]
  • Катастрофа европейского еврейства. Тель-Авив: Издательство Открытого университета, 1995. 474 с. ISBN 965-06-0233-X
  • Römer F.[нем.]. Der Kommissarbefehl. Wehrmacht und NS-Verbrechen an der Ostfront 1941/42. — Schöningh Paderborn, 2008. — S. 666. — ISBN 978-3506765956.