Кровавое воскресенье

События 9 (22) января 1905 года, больше известные как Кровавое воскресенье — один из ключевых моментов в истории России, послуживший толчком к революции 1905 года.

События

Начало рабочей забастовки

Во время русско-японской войны 1904—1905 годов в стране активизировалась политическая жизнь. Проигрываемая война и возрастающая агитация революционных партий резко усилили антиправительственные настроения. 27 декабря 1904 (9 января 1905) состоялось заседание «Собрания русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга», возглавляемого священником Георгием Гапоном и насчитывавшего к тому моменту около 10 тыс. членов. На заседании было решено начать крупномасштабную рабочую забастовку^[1]. Поводом для начала забастовки стало увольнение четырёх рабочих Путиловского завода, где было много членов организации.

3 (16) января 1905 года забастовал Путиловский завод; 4 (17) января к ним присоединились рабочие Франко-Русского судостроительного завода и Невского судостроительного (Семянниковского) завода, а 5 (18) января бастовало уже несколько десятков тысяч рабочих на многих заводах.

В ходе забастовки у радикально настроенных рабочих «Собрания» возникла идея о подаче царю петиции о народных нуждах, которая быстро получила всеобщую популярность. После некоторых колебаний эта идея была поддержана Гапоном, который предложил организовать подачу петиции царю как массовое шествие рабочих к Зимнему дворцу^[2].

5 (18) января текст петиции обсуждался с представителями социал-демократов, которые предложили Гапону свой вариант текста. Ознакомившись с предложенными вариантами, Гапон отверг их все и в ночь с 6 на 7 января собственноручно написал свой вариант петиции^[3]^[4]. 7 и 8 января этот текст петиции обсуждался в собрании рабочих и после внесения нескольких поправок был утверждён членами общества в трактире «Старый Ташкент» за Нарвской заставой. Основным требованием петиции был немедленный созыв Учредительного собрания на условиях всеобщей, тайной и равной подачи голосов. В дополнение к этому, выдвигался ряд политических и экономических требований, таких как амнистия политических заключенных, расширение прав и свобод граждан, замена косвенных налогов прямым прогрессивным подоходным налогом, введение 8-часового рабочего дня и т.д. Завершалась петиция прямым обращением к царю:

«Вот, государь, наши главные нужды, с которыми мы пришли к тебе... Повели и поклянись исполнить их, и ты сделаешь Россию и счастливой и славной, а имя твое запечатлеешь в сердцах наших и наших потомков на вечные времена. А не повелишь, не отзовешься на нашу мольбу, – мы умрем здесь, на этой площади, перед твоим дворцом. Нам некуда больше идти и незачем. У нас только два пути: или к свободе и счастью, или в могилу...»^[5]

Реакция властей на подготовку шествия

Император Николай II не планировал приезда в столицу, оставаясь 9 января в Царском Селе.

По свидетельству Председателя комитета министров графа С.Ю. Витте, решение о недопущении шествия непосредственно на Дворцовую площадь было принято вечером 8 января на совещании у министра внутренних дел П.Д. Святополк-Мирского^[6]^[7]. В совещании принимали участие: петербургский градоначальник И.А. Фуллон, министр финансов В.Н. Коковцов, товарищ министра внутренних дел К.Н. Рыдзевский, начальник штаба войск гвардии и Петербургского округа ген. Н.Ф. Мешетич и другие^[8]^[9]. По свидетельству генерала А.А. Мосолова, со слов шефа жандармов К.Н. Рыдзевского, на совещании также было принято решение арестовать Гапона, но осуществить арест не удалось ввиду того, что «он засел в одном из домов рабочего квартала и для ареста пришлось бы принести в жертву не менее 10 человек полиции»^[10]. По воспоминаниям В.Н. Коковцова, «ни у кого из участников совещания не было даже мысли о том, что шествие придётся останавливать движение рабочих силою, и еще менее о том, что произойдет кровопролитие».^[8]

Вечером 8 (21) января с докладом к императору явились министр внутренних дел Святополк-Мирский и директор Департамента полиции А.А. Лопухин. Они уведомили царя о характере рабочего движения и выдвигаемых рабочими политических требованиях. В тот же день по распоряжению императора в Петербурге было введено военное положение. В силу этого решения вся власть в столице фактически переходила из рук гражданской в руки военной администрации, во главе с командующим Гвардейским корпусом кн. С.И. Васильчиковым. Прямым начальником кн. Васильчикова был главнокомандующий Петербургским военным округом и войсками гвардии вел. кн. Владимир Александрович, известный своими реакционными взглядами^[9]. По сведениям Г. Гапона, все военные распоряжения исходили от вел. кн. Владимира, но приказы отдавались от имени кн. Васильчикова^[11]. Приказы по гвардии в запечатанных пакетах были ночью переданы в части, с обязательством распечатать их только в 6 час. утра^[12].

В тот же вечер к Святополк-Мирскому явилась депутация из десяти человек (Максим Горький, А.В. Пешехонов, Н.Ф. Анненский, И.В. Гессен, В.А. Мякотин, В. И. Семевский, К.К. Арсеньев, Е.И. Кедрин, Н.И. Кареев и рабочий-гапоновец Д. Кузин) с требованием отмены некоторых предпринимаемых военных мер. Святополк-Мирский отказался принять эту депутацию. Тогда депутация явилась на приём к С.Ю. Витте, убеждая его принять меры, чтобы царь явился к рабочим и принял петицию. Витте отказался, ответив, что он совсем не знает этого дела и что оно до него совсем не касается. Депутация удалилась, заявив, что Витте приводит формальные доводы и уклоняется^[6]. Министр финансов В.Н. Коковцов в своих воспоминаниях утверждал, что Витте, напротив, был в курсе всего дела, так как имел обширные связи в рабочей среде^[8]. Через три дня, 11 января, 9 из 10 депутатов были арестованы.

Расстрел рабочего шествия

Утром 9 (22) января собравшиеся в рабочих районах Петербурга — за Нарвской и Невской заставами, на Выборгской и Петербургской стороне, на Васильевском острове и в Колпино — многолюдные колонны начали своё движение к центру города. Их общая численность достигала, по разным оценкам, от 20 до 200 тысяч человек ^[13]^[14].

«С портретом Царя перед собой шли рабочие массы Петербурга к Царю. Во главе одного из многочисленных потоков шёл священник Гапон. Он поднял крест перед собой — словно вёл этих людей в землю обетованную. За ним следовала верующая паства».^[15]

Колонны демонстрантов были встречены кордонами солдат и полиции в нескольких точках города. Около 11 часов начали собираться значительные массы народа с разных сторон Зимнего дворца, набережной и Миллионной улицы и стремились пробраться к Зимнему дворцу. Командир Павловского полка Д. Г. Щербачёв выслал части, находившиеся в его распоряжении, которым удалось рассеять толпу возле Зимнего не открывая огня. Собравшаяся у Александровского сада толпа, несмотря на крайне долгие и терпеливые увещевания и предупреждения не расходилась, тогда принуждены были открыть огонь, и после двух залпов роты Преображенского полка толпа была разогнана, причём было убито и ранено 30 человек.

3 роты 4-го батальона Павловского полка под командой полковника Сперанского около 11 часов дня заняли дорогу поперёк против Каменноостровского проспекта, где уже начали собираться массы рабочих. К 12 часам на Каменноостровском проспекте собралась уже значительная масса в количестве около 20000 человек. Полиция и офицеры уговаривали толпу разойтись, но несмотря ни на какие уговоры толпа не расходилась, а ещё больше разрасталась. После многократного предупреждения и 3-х сигналов войска дали один залп, после которого толпа, подобрав своих убитых и раненых, которых было около 40 человек, отступила и действиями кавалерии была рассеяна по остальным улицам.

«В январе 1905 г. решил поехать в Петербург, чтобы выяснить возможности подготовки к поступлению в университет. Здесь я стал свидетелем разыгравшейся кровавой трагедии… были расстреляны толпы безоружных людей, шедших на моих глазах в праздничных одеждах со своими мольбами и надеждами к царю как к отцу-батюшке. Видел валявшихся и истекавших кровью на заснеженной брусчатке людей, среди которых были женщины и дети, видел убитых, ещё державших в окоченевших руках хоругви и иконы…» ( Альберт Липский, участник Гражданской войны).

Столкновения также произошли у Нарвской заставы, на Шлиссельбургском тракте, Васильевском острове и Выборгской стороне. На Васильевском острове группа рабочих под руководством большевика Л. Д. Давыдова захватила оружейную мастерскую Шаффа, но была изгнана оттуда полицией.

Жертвы

По официальным правительственным данным на 10 января 1905 года, погибло 96 и было ранено 333 человек (цифра включает некоторое число сотрудников охраны правопорядка)^[16]; впоследствии официальные сведения были уточнены: погибло 130 и было ранено 299 человек.^[17]
Эти же данные — 96 убитых и 333 раненых, из которых затем умерло ещё 34 человека, — сообщаются в докладе директора Департамента полиции А.А. Лопухина министру внутренних дел о событиях 9-го января.^[18]
Большевик В. Невский писал, что число погибших не превышало 150—200 человек.^[19]
Специальная комиссия сообщила, что только 9 января в больницы было привезено 1216 убитых и более 5000 раненых.^[9]
«Энциклопедический словарь» Ф. Павленкова (Спб., 1913, 5-е изд.) сообщает, что по официальным данным убито 128, ранено 360.
По подсчётам Г. Гапона, было убито от 600 до 900 человек, а ранено — не менее 5000.^[20]
По ранним советским данным убито свыше 1000, ранено несколько тысяч.^[21]
По советским данным 1930 года — порядка 200 убитых и ок. 800 раненых.^[22]
По подсчётам неназванных петербургских журналистов, проводивших независимое расследование событий, число убитых и раненых составило 4500—4900 человек.^[23]
По данным БСЭ — убито и ранено около 4 600 человек.^[24]
Энциклопедия Britannica сообщает что «более ста участников демонстрации было убито и несколько сотен — ранено»^[25]

Последствия и действия императора

Активизировалась как либеральная оппозиция, так и революционные организации; началась первая русская революция.

Высочайшим приказом от 11 января 1905 года^[26] на новоучреждённую^[27] должность Санкт-Петербургского генерал-губернатора был назначен генерал-майор Д.Ф. Трепов, ранее зарекомендовавший себя как решительный борец с революционными выступлениями и настроениями в Москве в генерал-губернаторство великого князя Сергея Александровича.

19 января 1905 года в Александровском дворце в Царском Селе император принял депутацию рабочих столичных и пригородных заводов и фабрик в составе 34 человек в сопровождении Санкт-Петербургского генерал-губернатора Д.Ф. Трепова^[28], сказав им, в частности: «Я вызвал вас для того, чтобы вы могли лично от Меня услышать слово Моё и непосредственно передать его вашим товарищам. <…> Знаю, что нелегка жизнь рабочего. Многое надо улучшить и упорядочить, но имейте терпение. Вы сами по совести понимаете, что следует быть справедливыми и к вашим хозяевам и считаться с условиями нашей промышленности. Но мятежною толпою заявлять Мне о своих нуждах — преступно. <…> Я верю в честные чувства рабочих людей и непоколебимую преданность их Мне, а потому прощаю им вину их. <…>»^[29] Император и императрица назначили из собственных средств 50 тысяч рублей для оказания помощи членам семей «убитых и раненых во время беспорядков 9-го сего января в С.-Петербурге»^[28].

В результате событий Кровавого воскресенья Николай II не появлялся на публике до торжеств в честь трёхсотлетия дома Романовых в 1913 году ^[30].

Утверждения о плане убийства царя

Начальник петербургского охранного отделения А. В. Герасимов описывает в своих воспоминаниях, что якобы существовал план убить царя, о котором ему рассказал Гапон во время разговора с ним и Рачковским: «Внезапно я его спросил, верно ли, что 9 января был план застрелить государя при выходе его к народу. Гапон ответил: „Да, это верно. Было бы ужасно, если бы этот план осуществился. Я узнал о нём гораздо позже. Это был не мой план, но Рутенберга… Господь его спас…“». Это единственное заявление о подобном плане^[31].

Реакция на события

Николай II в своем дневнике за 9 (22) января сделал следующую запись:

Тяжелый день! В Петербурге произошли серьезные беспорядки вследствие желания рабочих дойти до Зимнего дворца. Войска должны были стрелять в разных местах города, было много убитых и раненых. Господи, как больно и тяжело!^[32]

Послание Святейшего Синода от 14 января 1905 года:

«Великим бедствием посетил Господь наше дорогое отечество. Вот уже скоро год, как Россия ведет с язычниками кровопролитную войну за свое историческое призвание насадительницы христианского просвещения на Дальнем Востоке, за честь и достоинство, поруганные неожиданно дерзким нападением врага. <…> Но вот, новое испытание Божие, горе — горшее первого посетило наше возлюбленное отечество. В столице и других городах России начались стачки рабочих и уличные беспорядки. <…> Преступные подстрекатели простых рабочих людей, имея в своей среде недостойного священнослужителя, дерзновенно поправшего святые обеты и ныне подлежащего суду Церкви, не устыдились дать в руки обманутым ими рабочим насильственно взятые из часовни честный крест, святые иконы и хоругви, дабы, под охраною чтимых верующими святынь, вернее вести их к беспорядку, а иных и на погибель. <…> Святейший Синод, скорбя о пагубных нестроениях в современной жизни русского народа, именем Святой Матери — Церкви Православной умоляет всех чад ея : Бога бойтесь, Царя чтите (1 Петр. I, 17) и всякой власти, от Бога поставленной, повинуйтесь (Римл. XIII, 1). Пастыри святой Православной Церкви! Проповедуйте слово, настойте благовременно и безвременно, обличайте, запрещайте, умоляйте со всяким долготерпением и учением (2 Тим. IV, 2), и образы бывайте верным, словом, житием, любовию, духом, верою, чистотою (1 Тим. IV, 12). Власть имущие! Ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову (Ис. I, 16—17). Богатые! Не уповайте на богатство неверное, но на Бога живаго, благодетельствуйте, богатейте добрыми делами, щедростью и милосердием (1 Тим. VI, 17). Труженики земли Русской, люди рабочие! Трудитесь по заповеди Господней в поте лица своего, памятуя, что нетрудящийся недостоин и пропитания. Берегитесь ваших ложных советников <…> они суть пособники или наемники злого врага, ищущего разорения земли Русской <…>»^[33]^[34]

Ленин в своей статье «Начало революции в России», опубликованной в женевской газете «Вперед» писал ^[35]

Пролетариат был доведен до восстания правительством. Теперь вряд ли возможны сомнения в том, что правительство умышленно давало сравнительно беспрепятственно развиться стачечному движению и начаться широкой демонстрации, желая довести дело до применения военной силы. И оно довело до этого! Тысячи убитых и раненых — таковы итоги кровавого воскресенья 9 января в Петербурге. Войско победило безоружных рабочих, женщин и детей. Войско одолело неприятеля, расстреливая лежавших на земле рабочих. «Мы дали им хороший урок!»,— с невыразимым цинизмом говорят теперь царские слуги и их европейские лакеи из консервативной буржуазии.
… Немедленное низвержение правительства — вот лозунг, которым ответили на бойню 9-го января даже верившие в царя петербургские рабочие, ответили устами их вождя, священника Георгия Гапона, которым сказал после этого кровавого дня: “У нас нет больше царя. Река крови отделяет царя от народа. Да здравствует борьба за свободу!”
… Немедленное вооружение рабочих и всех граждан вообще, подготовка и организация революционных сил для уничтожения правительственных властей и учреждений — вот та практическая основа, на которой могут и должны соединиться для общего удара все и всякие революционеры.

В период до августа 1905 года в редакцию газеты «Новое время» поступило письмо-отклик на события революции, однако не было опубликовано. Автор письма слесарь монтер Андрей Иванович Агапов, называет себя участником событий 9 января и дает такую оценку событий, обращаясь к интеллигенции:

Народ же наш не подкуплен, а обманут. Движение наше началось после 9-го января и уже наши сторонники есть по всем городам и фабрикам земли русской. К нам примкнули торговцы и их служащие, и извозчики. Нам не нужно было устраивать заговоры, составлять организацию, вы сами, дураки, дали нам ее. 9-го января мы шли не бунтовать и не требовать чего-либо от царя, а по вашему наущению шли довести до царя о наших нуждах, так как, по словам вашим, чиновники их от царя скрывали. Вы обманули нас и сделали рабочих, верноподданных царя — бунтовщиками. Вы подвели нас под пули намеренно, вы знали, что это будет. Вы знали, что написано в петиции якобы от нашего имени изменником Гапоном и его бандой. А мы не знали, а если бы знали, то не только никуда бы не пошли, но разорвали бы вас в клочья вместе с Гапоном, своими руками. Теперь мы поняли обман и вас, и берегитесь! Вас кучка, нас же многомиллионный православный народ. Лучше оставьте нас. Вы нам не нужны. Мы лучше вас знаем, что нам нужно и как того добиться. Царь позволил нам подавать петицию, мы подадим ее, покрытую миллионами подписей.
Теперь вы посылаете прокламации в армию, оставляете города, где мы дали вам отпор, а идете в деревню. Напрасно. В армии вам не поверят, а в деревне вы найдете позорную смерть. В деревне живут наши братья и отцы, и мы вскоре объясним им, что вы, <...> наемники, суля нам наделение землей, на самом деле хотите обмануть нас, довести до смуты и конечного разорения, обессилить смутами православную Русь, уничтожить веру и отдать нас в кабалу иностранцам <...>, и в качестве их наемников и холопов управлять нами и пить нашу кровь. Что некоторые наши интеллигенты и господа не понимают этого и сочувствуют хулиганам, то это от того, что у них ум за разум зашел. Опомнитесь, господа интеллигенты! Вас простой рабочий учит. Один из обманутых пострадавших участников безобразия 9-го января, а ныне один из инициаторов и главарей народного движения друзей порядка.^[36]