Борисяк, Алексей Алексеевич: различия между версиями

Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску
[отпатрулированная версия][непроверенная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Нет описания правки
Нет описания правки
Строка 45: Строка 45:
== Память ==
== Память ==
В честь А. А. Борисяка названы [[Острова Борисяка|острова́ Борисяка́]], группа из восьми островов в архипелаге [[Земля Франца-Иосифа]].
В честь А. А. Борисяка названы [[Острова Борисяка|острова́ Борисяка́]], группа из восьми островов в архипелаге [[Земля Франца-Иосифа]].

Именем А. Борисяка назван палеонтологический институт [[РАН]]
== Награды и премии ==
== Награды и премии ==
* [[Сталинская премия]] второй степени (1943) — за многолетние выдающиеся заслуги
* [[Сталинская премия]] второй степени (1943) — за многолетние выдающиеся заслуги

Версия от 07:33, 25 декабря 2013

Алексей Алексеевич Борисяк
Дата рождения 22 июля (3 августа) 1872(1872-08-03)
Место рождения Ромны, Полтавская губерния, Российская империя
Дата смерти 25 февраля 1944(1944-02-25) (71 год)
Место смерти Москва, СССР
Страна  Российская империя,  СССР
Научная сфера палеонтология, геология, геолог
Место работы ЛГИ
МГУ имени М. В. Ломоносова
ПИАН
Альма-матер Горный Петербургский институт
Учёное звание академик АН СССР
Награды и премии
Сталинская премия — 1943
Логотип Викитеки Произведения в Викитеке

Алексей Алексеевич Борися́к (22 июля (3 августа1872, Ромны, — 25 февраля 1944, Москва) — русский и советский палеонтолог и геолог, академик АН СССР (1929; член-корреспондент 1921). Лауреат Сталинской премии второй степени (1943).

Биография

Алексей Борисяк родился в Ромнах (ныне Полтавская область Украины). В 1896 году окончил Горный институт в Петербурге. С 1896 года работал в Геологическом комитете, где до 1932 года возглавлял палеонтологический отдел.

В 1911—1930 годах Борисяк был профессором и заведующим кафедрой исторической геологии Ленинградского горного института. В 1939 году сновал кафедру палеонтологии в Московском университете, которую возглавлял до 1942 года

В 1930 году по инициативе Борисяка был создан Палеонтологический институт (ПИАН), директором которого учёный оставался до конца жизни. В 1943 году передал присуждённую ему Сталинскую премию, 100 000 рублей, в Фонд обороны.

Умер Алексей Борисяк 25 февраля 1944 года. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище (участок № 3)[1].

Научная деятельность

Палеонтология:

Стоял во главе советской школы палеонтологии позвоночных, развивая её в духе исследований В. О. Ковалевского. Основные труды посвящены учению о фациях, вопросам общей палеонтологии, изучению юрских моллюсков, палеонтологии позвоночных и особенно млекопитающих (непарнокопытных — носорогов, лошадей и др., а также хоботных).

Геология:

Развил теорию геосинклиналей, которую использовал для понимания особенностей тектонической структуры земной коры в последовательные этапы её развития. Рассматривал историю Земли как единый закономерный процесс развития физико-географических условий и органической жизни. Изучал геологическое строение Донбасса и Крыма.

Память

В честь А. А. Борисяка названы острова́ Борисяка́, группа из восьми островов в архипелаге Земля Франца-Иосифа.

Именем А. Борисяка назван палеонтологический институт РАН

Награды и премии

Публикации

  • Курс палеонтологии, ч. 1—3, М.—П., 1905—1919.
  • Курс исторической геологии, 4 изд., Л.—М., 1935.
  • Основные проблемы эволюционной палеонтологии, М.—Л., 1947.
  • Геологический очерк Изюмского уезда
  • Введение в изучение ископаемых пелеципод
  • Pelecypoda юрских отложений Европейской России
  • Cepholopoda донецкой юры
  • Фауна морских отложений Байсун-тау (Бухара)
  • Севастопольская фауна млекопитающих

Семья

Сын Андрей Алексеевич Борисяк — виолончелист, педагог.

Вспоминает Владыка Питирим:

В 1941 г. я поступил в Гнесинскую музыкальную школу, где моим учителем был Андрей Алексеевич Борисяк, но с началом войны занятия прервались.
<…> Когда в 1943-м году я вернулся в Москву, мне было не до музыки; к тому же, я чувствовал, что сильно отстал от своих товарищей. Я был уже взрослым, и заниматься вместе со школьниками было неудобно. Однажды, уже будучи студентом, я случайно встретил Борисяка, он спросил, почему я не появляюсь. Я рассказал о своих затруднениях, и он предложил мне заниматься частным образом. Так я стал ходить к нему домой, в Столешников переулок. Борисяк был не только виолончелистом. Петербуржец, сын ученого-геолога, он был астрономом (еще в гимназические годы открыл звезду, которая так и называется его именем: «звезда Борисяка») и поэтом, связанным с кругом футуристов. Меня глубоко огорчало, что он не был религиозным человеком, хотя к религии относился с уважением. Жена же его, Евгения Александровна, и вовсе была ярой атеисткой (вероятно, она тоже принадлежала к среде футуристов — истинных представителей потерянной интеллигенции начала XX века). Их сын впоследствии приходил ко мне, казалось, он был на пути к обращению, но потом неожиданно умер.

Как виолончелист Борисяк был учеником великого Пабло Казальса. Услышав о нем (году в 1910-м), поехал к нему в Италию. Приехал он в Италию, конечно, уже зная итальянский язык, но рассказывал, что, когда сел в омнибус, и вдруг услышал: «Allegro, allegro, signori!» — привычный музыкальный термин в бытовой обстановке прямо-таки поразил его. Наконец он приехал к Казальсу. Тот попросил: «Ну, а теперь покажите что-нибудь!» — (то есть «сыграйте» — на языке виолончелистов). Борисяк сказал, что может сыграть первый концерт Сен-Санса — а это была очень сложная вещь — и сыграл. Казальс был маленького роста (обычно он фотографировался у себя дома, опершись о низенький столик). И вот, опершись об этот столик, он предложил: «Ну, маэстро, а теперь сыграйте Сен-Санса!». С оценкой все было ясно. Тем не менее Борисяк стал его учеником и воспринял его школу. Казальс держал смычок не прямо, как обычно держат виолончелисты, а наискосок, как скрипачи. Это придает звуку особую глубину и гибкость. Так он поставил руку Борисяку, а тот — мне.

Борисяк, казалось составлял единое целое с инструментом. Самое трудное в обучении игре было правильно поставить пальцы на гриф. Потом уже не думаешь о руках, только о звуке. Борисяк говорил: «Не давите на смычок, дайте выйти звуку». И еще: «Надо играть так, как будто между смычком и струной перекатывается маленький шарик».

Он постоянно курил и жестикуляция его словно бы повторяла движение клубов сигаретного дыма. В начале наших занятий он спросил меня: «Как вы думаете, чем любитель отличается от профессионала?» Я захлопал глазами: «Ну, наверное, тем, что профессионал играет лучше, а любитель — хуже». — «Нет, — ответил Борисяк, — Любитель тоже может играть хорошо, даже лучше профессионала. Только он играет то, что умеет, а профессионал — то, что надо».[2]

Примечания

Ссылки