Фундаментальная наука

Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску

Фундамента́льная нау́ка — область познания, подразумевающая теоретические и экспериментальные научные исследования основополагающих явлений (в том числе и умопостигаемых) и поиск закономерностей, руководящих ими и ответственных за форму, строение, состав, структуру и свойства, протекание процессов, обусловленных ими; — затрагивает базовые принципы большинства гуманитарных и естественнонаучных дисциплин, — служит расширению теоретических, концептуальных представлений, в частности — детерминации идео- и формообразующей сущности предмета их изучения, — мироздания как такового во всех его проявлениях, в том числе и охватывающих сферы интеллектуальные, духовные и социальные. С точки зрения гносеологии (теории познания) фундаментальная наука доказывает познаваемость мира, обосновывает практическую целесообразность во взаимодействии наук, различных научных методов исследования естественных и гуманитарных наук.

Задачи и функции

[править | править код]

В задачи фундаментальной науки не входит скорая и непременная практическая реализация (тем не менее, перспективно — эпистемологически целесообразные), в чём и состоит коренное отличие её от утилитарной теоретической или прикладной науки, являющихся таковыми и по отношению к ней. Однако результаты фундаментальных изысканий находят и актуальное применение, постоянно корректируют развитие любой дисциплины, что вообще немыслимо без развития фундаментальных её разделов — любые открытия и технологии непременно опираются на положения фундаментальной науки по определению[1], а в случае противоречия с конвенциональными представлениями, не только стимулируют модификации таковых, — нуждающихся в фундаментальных исследованиях для полноценного понимания процессов и механизмов, лежащих в основе того или иного феномена, — дальнейшего совершенствования метода или принципа. Традиционно фундаментальные исследования соотносимы были с естествознанием, в то же время все формы научного познания опираются на системы обобщений, являющихся их основой; таким образом и все гуманитарные науки обладают или стремятся обладать аппаратом, способным охватить и сформулировать общие фундаментальные принципы исследований и методы их истолкования.

Статус фундаментальных ЮНЕСКО присваивает исследованиям, которые способствуют открытию законов природы, пониманию взаимодействий между явлениями и объектами реальной действительности.

К основным функциям фундаментальных исследований относится — познавательная; непосредственной задачей является получение конкретных представлений о законах природы, которые обладают характерной общностью и стабильностью. К основным признакам фундаментальности относят:

а) концептуальную универсальность,

б) пространственно-временную общность.

Тем не менее, это не позволяет сделать вывод, что отличительной особенностью фундаментальности является отсутствие практической применимости, поскольку в процессе решения фундаментальных проблем закономерно открываются новые возможности и методы решения практических задач[2].

Государство, обладающее достаточным научным потенциалом, и стремящееся к его развитию, непременно способствует поддержке и развитию фундаментальных исследований, несмотря на то, что они зачастую не являются рентабельными.

Так вторая статья федерального закона России от 23 августа 1996 года за № 127-ФЗ «О науке и государственной научно-технической политике» даёт такое определение фундаментальным исследованиям:

Экспериментальная или теоретическая деятельность, направленная на получение новых знаний об основных закономерностях строения, функционирования и развития человека, общества, окружающей природной среды.

История и эволюция

[править | править код]

Самым ярким примером, иллюстрирующим характерные особенности фундаментальной науки, конечно, может служить история исследований, связанных со строением материи, в частности — строения атома, практическую реализацию которые нашли, без преувеличения, только через сотни лет после зарождения начальных представлений атомизма, и через десятки — после оформления теории строения атома.

В каждой области знаний наблюдается подобный процесс, когда от первичного эмпирического субстрата, через гипотезу, эксперимент и теоретическое его осмысление, при соответствующем их развитии и расширении, совершенствовании методологии, наука приходит к определённым постулатам, способствующим, например, поиску и формированию количественно выраженных положений, являющихся теоретической основой и для дальнейших теоретических же исследований, и для формирования задач прикладной науки.

Совершенствование инструментальной базы, как теоретической, так и экспериментальной, — практической, служит (в корректных условиях реализации), совершенствованию метода. То есть любая фундаментальная дисциплина и любое прикладное направление способны, в определённой степени, взаимно участвовать в развитии понимания и решения их самостоятельных, но и общих задач: прикладная наука расширяет возможности исследовательского инструментария, как практического, так и теоретического, фундаментальной науки, которая, в свою очередь, результатами своих исследований, предоставляет теоретический инструмент и основу для развития прикладной по соответствующей тематике. В этом кроется одна из основных причин необходимости поддержки фундаментальной науки, которая как правило не обладает возможностями самофинансирования.

Роль, но и сложность формирования фундаментальных понятий и представлений, то бишь ― тех, на которые опираются в дальнейшем теоретические и практические исследования всех наук; а также ― необходимость взаимодействия их, можно наблюдать на примере истории развития термодинамики (науки «завершённой»), законы которой давно неотъемлемы для многих направлений естествознания.

Но одно из ключевых понятий термодинамики, каковым является энтропия[3], соприкасается с теорией информации, являющейся общенаучным средством исследования. Однако, если другие физические величины (давление, температура, скорость) достаточно просты для непосредственного восприятия, то величина энтропии (или, по Людвигу Больцману ― «меры беспорядка в системе») определяется только математически. И если энтропию и информацию нельзя свести к прямой аналогии, то математический расчёт их позволяет в некотором смысле отождествлять эти абстрактные величины. Для наглядности эволюции представлений можно вспомнить, что некогда человеку не было известно понятие скорость

Но дальнейшие попытки «универсализации» энтропии, когда философия пытается применить закономерности, связанные с её вычислением, к другим областям деятельности человека, ― интеллектуальной, творческой, наконец, ― к истолкованию её, философии, собственных проблем (различных феноменологических моделей и т. д.), не выразились позитивными результатами[4].

Всё сводится к метафизическим выводам, не более, в том числе ― к объяснению науке того, чем и почему она должна заниматься, то есть ― к начальной фазе эпистемологии (иначе формулы будут километровыми, но приводить они будут также к метафизике …; и как тут не вспомнить «здравомыслие физика», о котором говорит Джозайя Гиббс). Такой путь представляется непродуктивным. Но даже этот, на первый взгляд отрицательный результат говорит о том, что следует искать другие пути для синтеза.

Целесообразность и первостепенная ценность фундаментальных исследований доказана многовековым (и бесконечным!) опытом науки, как и потребность подготовки тех, кто с наибольшим успехом, пусть и циклически, будет двигаться по пути познания природы и своего существа, ― самосовершенствования …; ― развития и расширения возможностей применения этого опыта.

Поль Шамбадаль, на чьё мнение частично опирается вышесказанное, перефразируя тезис Сади Карно, предлагает «говорить мало о том, что нам кажется известным, и совсем не говорить о том, что нам с определённостью неизвестно»[5][6][7].

Ошибки толкования

[править | править код]

Об опасностях, которыми чревато неправильное понимание, и тем более — публичное освещение вопросов, имеющих отношение к достаточно сложным научным проблемам, предостерегал ещё М. В. Ломоносов в своём «Рассуждении об обязанностях журналистов при изложении ими сочинений, предназначенном для поддержания свободы философии» (1754); не теряют своей актуальности эти опасения и по сей день[8][9]. Справедливы они и в отношении случающегося ныне толкования роли и значения фундаментальных наук, — отнесения к их компетенции исследований иной «жанровой» принадлежности[2].

Характерна ситуация, когда наблюдается непонимание самих терминов фундаментальная наука и фундаментальные исследования, — неправильное их употребление, и когда за фундаментальностью в контексте такого использования стоит обстоятельность какого-либо научного проекта. Такие исследования, в большинстве случаев, имеют отношение к масштабным изысканиям в пределах прикладных наук, к большим работам, подчинённым интересам тех или иных отраслей промышленности и т. п. Здесь за фундаментальностью стоит только атрибут значительности, притом никоим образом их нельзя отнести к фундаментальным — в том значении, о котором сказано выше. Именно такое неправильное понимание порождает деформацию представлений об истинном смысле действительно фундаментальной науки (в терминах современного науковедения), которая начинает расценивается исключительно как «чистая наука»[10] в самом превратном толковании, то есть как наука оторванная от реальных практических потребностей, как обслуживающая, например, «корпоративные проблемы яйцеголовых[11][2]».

Достаточно быстрое развитие техники и системных методов (в отношении реализации полученного и давно «предсказанного» фундаментальной наукой) создаёт условия для иного рода неправильной классификации научных исследований, когда новое их направление, принадлежащее к области — междисциплинарных, расценивается как успех освоения технологической базы или наоборот, представляется только в виде линии развития — фундаментальных. В то время как последним эти научные исследования, действительно, обязаны своим происхождением, но имеют в большей степени отношение — к прикладным, и лишь косвенно служат развитию фундаментальной науки[2].

Примером тому могут служить нанотехнологии, основа которых сравнительно недавно, по срокам развития науки, была заложена, в числе многих других направлений фундаментальных исследований, — коллоидной химией, изучением дисперсных систем и поверхностных явлений. Однако это не значит, что лежащие в основе той или иной новой технологии фундаментальные исследования должны быть полностью подчинены ей, поглотив обеспечение других направлений; когда возникает опасность перепрофилирования в отраслевые научно-исследовательские учреждения, призванных заниматься фундаментальными исследованиями достаточно широкого диапазона. И, что самое главное и печальное, это может привести к тому, что придётся «покупать технологии» и специалистов, но, как известно, — не всё продаётся и покупается …[1].

Примечания

[править | править код]
  1. 1 2 М. М. Шульц «…Никаких новых технологий не будет без фундаментальных исследований» — «Индустриальный Петербург». 2000, № 2. С. 71
  2. 1 2 3 4 Грант Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ): заявки, конкурсы, проблемы, перспективы.
  3. В очень грубом приближении термин энтропия можно интерпретировать как «степень хаоса»
  4. Трудно представить как можно эквивалентно свести компоненты термодинамического расчёта к философическим модусам, этому не поможет даже математический аппарат — требуется (хотя бы для проформы) новый тезаурус, а по большому счёту — новая, зрелая концепция … Но только она, если это будет последовательная самостоятельная теория, в механическом использовании чужого языка (хоть и подразумевающего всё тот же феноменальный мир) нуждаться не будет.
  5. Шамбадаль П. Развитие и приложение понятия энтропии. — М.: Наука, 1967
  6. Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия. 1989 ISBN 5-85270-030-4
  7. Современная западная философия. — М.: Политическая литература ISBN 5-250-00734-1
  8. Михаил Васильевич Ломоносов. Избранные произведения в 2-х томах. М.: Наука. 1986. С. 217—218, 225
  9. Игорь Иванов. Анатомия одной новости, или Как на самом деле физики изучают элементарные частицы. — elementy.ru (Элементы большой науки). Дата обращения: 26 января 2011. Архивировано 17 декабря 2010 года.
  10. Бытовавшее и бытующее определение фундаментальной науки; существует такое понятие как «научный пуризм», которым обозначается обычно изоляционистская крайность толкования роли фундаментального научного исследования.
  11. Елена Бурлакова: «Тут у нас некоторые не понимают, что такое фундаментальная наука и в чём её прелесть…» — Свободный мир (liberty.ru). Дата обращения: 25 января 2011. Архивировано из оригинала 3 марта 2012 года.

Литература

[править | править код]
  • Наука / Алексеев И. С. // Моршин — Никиш. — М. : Советская энциклопедия, 1974. — (Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров ; 1969—1978, т. 17).
  • Алексеев И. С. Наука // Философский энциклопедический словарь / Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. — М.: Советская энциклопедия, 1983. — С. 403—406. — 840 с. — 150 000 экз.
  • Луи де Бройль. По тропам науки. — М.: Издательство иностранной литературы, 1962
  • Волкова В. Н. Концепции современного естествознания: Учебное пособие. — СПб.: Издательство СПбГТУ, 2006
  • Гадамер Х.-Г. Истина и метод. Общая редакция и вступительная статья Б. Н. Бессонова. — М.: Прогресс, 1988 ISBN 5-01-001035-6
  • Гейзенберг В. Шаги за горизонт. — М.: Прогресс, 1987
  • Заславский Г. А. Судьбы академической науки: [Интервью в программе «Искусственный отбор» с Дмитрием Николаевичем Замятиным, руководителем Центра гуманитарных исследований пространства Российского научно-исследовательского института культурного и природного наследия им. Д.С. Лихачева, и Алексеем Григорьевичем Васильевым, бывшим заместителем директора Российского института культурологии по научной работе] // Радио «Культура». — 28 июля 2013 года.
  • Краткий миг торжества. О том, как делаются научные открытия. — М.: Наука, 1988 ISBN 5-02-007779-8
  • Кузнецов Б. Г. Современная наука и философия: Пути фундаментальных исследований и перспективы философии. — М.: Политиздат, 1981. — 183 с. — (Над чем работают, о чём спорят философы)
  • Научное открытие и его восприятие. Проблемы и исследования. М.: Наука, 1971
  • Рачков П. А. Науковедение. Проблемы, структура, элементы. — М.: Издательство Московского университета, 1974
  • Очерки истории и теории развития науки. Науковедение: проблемы и исследования. — М.: Мысль, 1969
  • Салагадзе З. К., Филипчук К. Зачем нужна фундаментальная наука? // Троицкий вариант. 28.09.2010. № 63. С. 4.
  • Смирнов С. Г. Задачник по истории науки. От Фалеса до Ньютона. — М.: МИРОС — МАИК «Наука/Интерпериодика», 2001 ISBN 5-7084-0210-5 ISBN 5-7846-0067-2
  • Уэвелл В. История индуктивных наук от древнейшего и до настоящего времени в 3-х томах. Перевод с 3-го английского издания М. А. Антоновича и А. Н. Пыпина. СПб: Издание Русской книжной торговли, 1867—1869