Зелёная полоса (картина Розановой)

Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску
У этого термина существуют и другие значения, см. Зелёная полоса (картина).
Ольга Розанова
Зелёная полоса. 1917
Холст, масло. 71,2 × 49 см
Государственный музей-заповедник «Ростовский кремль», Ростов
(инв. Ж-371)
Логотип Викисклада Медиафайлы на Викискладе

«Зелёная полоса́» — картина Ольги Розановой 1917 года; одно из самых известных полотен русского авангарда, шедевр беспредметной живописи XX века[1][2]. Значение «Зелёной полосы» для мирового авангарда сопоставимо со значением «Чёрного квадрата»[3][4], но в отличие от картины Малевича «Зелёная полоса» пережила вместе со своим автором почти полное забвение, продолжавшееся до 1970-х годов. Картина написана Розановой незадолго до ранней внезапной смерти, в период перехода от супрематизма к цветописи. Полотно вышло за пределы не только супрематизма, но всех существовавших на тот момент направлений авангарда, предвосхитив дальнейшее развитие абстрактного искусства.

История[править | править код]

От супрематизма к цветописи[править | править код]

В 1916—1917 годах Ольга Розанова, участница общества Супремус, последовательная сторонница супрематизма, начала разрабатывать собственную теорию цвета, в которой она отталкивалась от супрематизма Казимира Малевича. Эта художественная и теоретическая работа привела её к открытию цветописи, которую она также называла «преображённым колоритом»[5].

Если сама Розанова выводила цветопись из супрематизма, то стоявшая в жёсткой оппозиции Малевичу Варвара Степанова, признавая принадлежность Розановой супрематизму, писала в 1919 году по следам посмертной персональной выставки художницы:

Казимир Малевич. Супрематическая композиция. 1916
Ольга Розанова. Супрематизм. 1916—1917

…Супрематизм Розановой противоположен супрематизму Малевича, который строит свои работы на композиции квадратных форм, в то время как Розанова — на цвете <…> У Малевича цвет существует только для того, чтобы отличить одну плоскость от другой, — у Розановой композиция служит для выявления всех возможностей цвета на плоскости. В супрематизме она дала супрематизм живописи, а не квадрата. Особенно интересна комната [на выставке], где собраны её супрематические произведения и вещи последнего периода. Здесь цвет не играет, как в предыдущих периодах, блеском своих граней, а обнажён до последнего предела. Строения картин основаны здесь на цветовых взаимоотношениях[6].

Василий Кандинский. Фуга. 1914

Одна из ведущих исследователей творчества Ольги Розановой, Нина Гурьянова, выделяет главное отличие подходов Малевича и Розановой к беспредметности: Малевич оперировал понятием краска, под которым подразумевал «вещественность и конкретную материальность красочного пигмента как главного выразительного средства (наряду с формой и линией)», Розанова — понятием цвет, который для неё «не инструмент, а универсальная цель, к которой стремится художник, используя все подручные выразительные средства». В этом Розанова была намного ближе к Василию Кандинскому с его идеей «отвлечённого», символического цвета, чем к Малевичу[7]. Гурьянова выводит поздний розановский супрематизм и цветопись из попытки «соединить интуитивизм, духовное мистическое начало теории цвета Кандинского с утопической философией формы и пространства у Малевича»[8].

Другая исследовательница творчества Розановой, Вера Терёхина, пишет:

Василёк

Цвет отделился от предмета и даже от плоскости. Розанова писала о способности представлять мысленно цвет как таковой. Так же, как буква была для неё начертанием и звуком одновременно, так цвет выявлялся музыкально, в созвучиях и диссонансах. Хлебников ещё юношей чувствовал огромную энергию такого превращения: «Есть величины, с изменением которых синий цвет василька (я беру чистое ощущение), непрерывно изменяясь, проходя через неведомые нам, людям, области разрыва, превратится в звук кукования кукушки или плач ребёнка, станет им. При этом, непрерывно изменяясь, он образует некоторое протяжённое многообразие, все точки которого, кроме близких к первой и последней, будут относиться к области неведомых ощущений, они будут как бы из другого мира»[9]. Такова «Зелёная полоса» — произведение не менее загадочное и провидческое, чем «Чёрный квадрат». Свечение зелёного цвета на белом фоне ощущается как «область разрыва» обыденного пространства, как вибрация «другого мира»[3].

«Ты думала творить цвет — светом»[править | править код]

Ещё до появления «Зелёной полосы», в 1916 году, Розанова в теоретическом обосновании беспредметности вышла на отказ от красок и замену их экраном. В письме Алексею Кручёных она писала:

Ольга Розанова. Беспредметная композиция. 1917

Я <…> теперь могу делать в живописи вещи или целиком реальные [реалистические], или целиком беспредметные, а серединных не допускаю, так как, по-моему, у этих двух искусств нет связующих звеньев, нет конкуренции и нет ничего общего, так же как между сапожным ремеслом и портняжн<ым> и пр<очее>. Даже дальше от сходства. Я теперь исповедую, что предметность и беспредм<етность> (в живописи) не два различн<ых> направ<ления> в одном искусстве, а два разных искусства!
Даже материальные краски для беспредм<етной> живописи нахожу единственно разумным заменить экраном! Никакой связи!!![10]

В полотнах 1917 года, прежде всего в «Зелёной полосе», Розанова добивается феноменальной «светоносной прозрачности» (определение Нины Гурьяновой) — так что у зрителя создаётся впечатление, что на белый загрунтованный холст, выполняющий роль экрана, передаётся проекция цветного светового луча[11]. Эту светоносность Розанова получает путём наложения прозрачных световых лессировок на белила грунта, резко отражающего свет. В отличие от работ Малевича того же периода, она уходит от чётко очерченных на плоскости холста супрем; контур размывается и растворяется в свете[12]. Нине Гурьяновой «Зелёная полоса» «кажется неизбывным, бесконечным, льющимся на холст и источающим свет сиянием, иконно-трепетным и неуловимым»[1].

Последние идеи и неосуществлённые проекты Розановой, не появившиеся из-за её ранней внезапной смерти, должны были состояться именно в этом художественном и смысловом поле. Об этом свидетельствует и «посмертное слово» о Розановой 1918 года Александра Родченко:

Не ты ли хотела озарить мир каскадами света.
Не ты ли проектировала прожекторами творить цветовые композиции в воздухе.
<…> Ты думала творить цвет — светом…[13][K 1]

Выход за пределы рамы[править | править код]

Казимир Малевич. «Чёрный квадрат». 1915

«Зелёная полоса» была первым в абстрактном искусстве произведением живописи, вышедшим за пределы рамы. Собственно зелёная полоса на картине является фрагментом полосы, уходящей в бесконечность. В этом смысле сама картина является не произведением, а фрагментом какого-то большего (большого, главного) произведения. Картина не абсолютна, но причастна к абсолютному[4].

Выйдя за пределы рамы, «Зелёная полоса» освободилась от главной проблемы плоскостности в абстрактном искусстве — проблемы фона и изображения. «Чёрный квадрат» Казимира Малевича, ставший в 1915 году первым плоскостным произведением искусства, этой проблемы не решил: фон и изображение остались. В созданной двумя годами позже «Зелёной полосе» изображение принципиально не закончено (может продолжаться и продолжается в бесконечность) и тем самым делается ничтожным в пределах рамы, а фон при этом полностью теряет своё значение[4].

Екатерина Дёготь считает, что в русском искусстве своего времени Розанова уникальна. Её поздняя живопись, в которой растворена граница между фигурой и фоном, снимает не только дилемму фигуры и фона, но и дилемму средств и цели. В этом Розанова, по мнению Дёготь, следовала теории Алексея Кручёных, добивавшегося деконструкции любых бинарностей путём синтеза[14].

Предполагаемый триптих[править | править код]

Государственный музей-заповедник «Ростовский кремль»

В 2002 году искусствовед Н. А. Гурьянова выдвинула гипотезу о том, что «Зелёная полоса», с начала 1920-х годов находящаяся в музее-заповеднике «Ростовский кремль», была частью триптиха, в который, помимо неё, входили полотна «Жёлтая полоса» и «Пурпурная полоса»[1]. По уточнённым сведениям, «Жёлтая полоса» — это, вероятно, подделка, находившаяся в собрании Георгия Костаки под названием «Зелёная полоса» и выполненная, в отличие от картины из «Ростовского кремля», в тёплых жёлто-зелёных тонах. Это полотно, к возникновению которого в послевоенное время мог предположительно быть причастен искусствовед и коллекционер И. В. Качурин, было подарено им Георгию Костаки и в дальнейшем попало в частное собрание в Швеции[15][16].

Картина, названная Н. А. Гурьяновой «Пурпурной полосой», также находилась с начала 1920-х годов в «Ростовском кремле», но была исключена из коллекции как «произведение, не имеющее художественной ценности». Согласно документации музея (в то время Ростово-Ярославского музея-заповедника), она была уничтожена в 1930 году по ликвидационному акту 1121. На картине сужающаяся полоса пурпурного цвета располагалась на белом фоне по диагонали[17].

В марте 2018 года музей-заповедник «Ростовский кремль» опубликовал результаты исследований и экспертиз[16], на основании которых ростовскими учёными были сделаны следующие выводы:

  • Картина «Зелёная полоса», хранящаяся в ростовском музее, — подлинник кисти Розановой
  • Картина «Зелёная полоса», хранящаяся в ростовском музее, не является частью триптиха
  • Утверждения о существовании картины Розановой «Желтая полоса» не имеют научного обоснования
  • «Пурпурной полосой» была безосновательно названа уничтоженная по акту 1121 картина Розановой с инвентарным № 301 под названием «Хвост кометы» («Беспредметная композиция»)

«Зелёная полоса» в коллекциях[править | править код]

Собрание музея-заповедника «Ростовский кремль»[править | править код]

«Зелёная полоса» в экспозиции «Ростовского кремля» (2011)
«Зеленая полоса» на выставке в «Ростовском кремле» (2019)

Собрание русского авангарда Ростово-Ярославского музея-заповедника было сформировано в начале 1920-х годов Любовью Поповой и составляет до настоящего времени около 30 артефактов (живопись, графика). «Зелёная полоса» поступила в музей-заповедник в 1922 году в числе других картин из Государственного Художественного фонда Музейного бюро отдела ИЗО Наркомпроса. Уже находясь в составе коллекции музея-заповедника, полотно, вопреки данным Н. А. Гурьяновой[15], не экспонировалось в 1922 году на Первой русской художественной выставке в Берлине[16] и на несколько десятилетий ушло в запасники.

При высокой художественной ценности («Зелёная полоса» считается шедевром беспредметной живописи XX века[1][2]) картина экспонировалась в 2008—2012 гг. в тесном углу музейного зала возле выходной двери. С 2013 года по 2018 год «Зелёная полоса» (как и вся ростовская коллекция авангарда) в постоянной экспозиции «Ростовского кремля» отсутствовала.

С ноября 2018 года в ГМЗ «Ростовский кремль» проходит выставка произведений «левых» художников начала XX века из коллекции музея. После открытия на ней экспонировались 51 предмет и 8 подделок, выставленных в отдельном помещении. Коллекция «ростовского» авангарда впервые была представлена полностью. Центральным экспонатом стала картина «Зеленая полоса» («Распыленный свет») Ольги Розановой. Выставка получила название «Хвост кометы» в память о погибшей работе Розановой и была приурочена к 100-летию со дня смерти художницы[18].

До 2020 года полотно никогда не реставрировалось, было покрыто кракелюром, имело вмятины и частичные осыпи красочного слоя[19]. В 2020 году картина была отреставрирована специалистами Всероссийского художественного научно-реставрационного центра имени И. Э. Грабаря[20].

Сергей Сазонов, заместитель директора музея «Ростовский кремль» по научной работе, рассказывал:

Уже в наши дни мы давали „Зеленую полосу“ на выставку в крупный столичный музей. И в нем, очевидно, решили, что картина выглядит недостаточно презентабельно — без нашего ведома они сняли родную тоненькую рамочку-обкладку и заменили на свою белую раму. Снятую обкладку они нам, слава богу, вернули. Кроме того, там решили, что белый цвет фона недостаточно белый и замазали на нем некоторые утраты. Не спросив разрешения у музея-владельца! Это пришлось снимать уже в Центре Грабаря[20].

.

Собрание Георгия Костаки[править | править код]

После окончания Второй мировой войны греческий подданный, завхоз посольства Канады в Москве, московский коллекционер Георгий Костаки увидел одну из картин Розановой (вероятно, картину «Парикмахерская») в гостях[21]. Сам он так описывал произошедшее:

«Зелёная полоса» из коллекции Георгия Костаки. 71х53, 1917

Я собирал и старых голландцев, и фарфор, и русское серебро, и ковры, и ткани. Но я всё время думал о том, что если буду продолжать всё в том же духе, то ничего нового в искусство не принесу. Всё то, что я собирал, уже было и в Лувре, и в Эрмитаже, да, пожалуй, и в каждом большом музее любой страны, и даже в частных собраниях. Продолжая в том же духе, я мог бы разбогатеть, но… не больше. А мне хотелось сделать что-то необыкновенное.
Как-то совершенно случайно попал я в одну московскую квартиру… Там я впервые увидел два или три холста авангардистов, один из них — Ольги Розановой… Работы произвели на меня сильнейшее впечатление. <…> И вот я купил картины авангардистов, принёс их домой и повесил рядом с голландцами. И было такое ощущение, что я жил в комнате с зашторенными окнами, а теперь они распахнулись и в них ворвалось солнце. С этого времени я решился расстаться со всем, что успел собрать, и приобретать только авангард. Произошло это в 1946 году[22].

Именно её [Ольги Розановой] работа открыла мне глаза на притягательную силу, на существование авангарда[23].

«Зелёная полоса» (холст, масло; 71×53 см), подаренная Костаки коллекционером И. В. Качуриным[24], стала частью крупнейшего в мире частного собрания русского авангарда Георгия Костаки, лучшая часть которого впоследствии была передана Костаки Третьяковской галерее. Костаки не просто коллекционировал русских авангардистов, он фактически спасал от уничтожения сотни полотен: до него русский авангард, во многом усилиями установившегося советского режима, был почти в полном забвении, а артефакты русского авангарда считались почти мусором[21].

В 2017 году после скандала с объявленными фальшивками дарами князя Никиты Лобанова-Ростовского Государственный музей-заповедник «Ростовский кремль» начал масштабное исследование своего собрания русского авангарда. Экспертиза показала, что ростовская «Зелёная полоса» является подлинником, в то время как два полотна (К. Малевича и Л. Поповой) из коллекции музея в Ростове — подделки, выполненные в начале 1970-х годов, а их оригиналы были похищены и находятся в зарубежных музеях. В связи с начатым расследованием в Ростове возникло предположение, что «Зелёная полоса» из коллекции Костаки является поддельной копией одноимённой картины из ростовского музея. По мнению ростовских музейщиков, злоумышленникам подменить оригинал не удалось, и в коллекцию Костаки попала подаренная И. В. Качуриным подделка[16][25].

Музей искусства модернизма в Салониках, где находится вторая половина собрания Костаки (не попавшая в Третьяковку), и который хранит наследие коллекционера, не согласен с этим предположением. Однако эта «Зеленая полоса» не находится в Салониках: в неизвестный временной промежуток она была продана Костаки анонимному частному коллекционеру, предположительно европейскому. Таким образом, исследовать данную версию картины и проверить её подлинность не представляется возможным.

Влияние цветописи и «Зелёной полосы» на современников[править | править код]

Казимир Малевич. Супрематизм. 1917—1918

Розанова, по замечанию Нины Гурьяновой, «как будто сделала в супрематизм сильную „прививку“ цвета». Как ни удивительно, но одним из первых, на кого повлияла цветопись Розановой, стал основоположник супрематизма Казимир Малевич. Ключевая статья Розановой о роли цвета в супрематизме «Кубизм. Футуризм. Супрематизм», а, главное, творческое осмысление Розановой собственных теоретических положений заставили Малевича, ценившего самостоятельный склад мышления соратницы, пересмотреть свои позиции[26].

В 1917—1918 годах у Малевича появляются созвучные Розановой работы: жёлтый неправильный четырёхугольник на белом фоне, белые супремы на белом фоне. В полотне «Супрематизм» (1917—1918) с жёлтым четырёхугольником Малевич использует розановский приём размывания границ геометрической фигуры, но делает это значительно грубее тончайших лессировок Розановой[27]. В вариациях белого на белом изображение и фон начинают перетекать друг в друга.

Казимир Малевич. Супрематизм. 1917—1918

В мае 1917 года Малевич пишет статью о цветописи и не забывает написать о роли цвета в «Приветствии супрематистов»:

Преобразовавшись в быстрине смен бегущих колец горизонта, мы выпрыгнули за пределы нуля повторений, стали непосредственно лицом к лицу цвета.
Цвет, и только он единый, касается нашего творческого центра.
Он вращает его, и центробежная сила творит новые планы цветовых масс, голых беспредметных вершин соединения граней[28].

Обращение Ивана Клюна и Александра Родченко к проблеме цвета на рубеже 1910—1920-х годов произошло, по мнению Нины Гурьяновой, не без влияния Розановой[26].

На состоявшейся после смерти художницы в конце 1918 года Десятой государственной выставке «Беспредметное творчество и супрематизм», где экспонировалась цветопись Ольги Розановой, цветовые абстракции и супрематизм были разделены. Если Леонид Веснин и Александр Родченко были представлены только в разделе «цветовые композиции», то супрематисты Михаил Меньков и Иван Клюн присутствовали в обоих разделах[29].

Предвосхищение развития абстрактного искусства[править | править код]

Ольга Розанова. Беспредметная композиция. 62,5х40,5. 1917

В 1981 году крупнейший коллекционер русского авангарда Георгий Костаки, к тому времени покинувший СССР, написал:

Розанова, умершая в 1918 году, создала произведения, абсолютно выходящие за пределы своего времени. Их можно рассматривать как пророческое предвидение развития послевоенного (сороковых годов) американского искусства[23].

Костаки, прежде всего, имел в виду абстрактный экспрессионизм. Если цветопись в целом предвосхитила живопись цветового поля в лице её ведущих представителей Марка Ротко и Барнетта Ньюмана, то фактически прямым продолжением «Зелёной полосы» стали цветные линии (полосы) Барнетта Ньюмана. При этом ни Ньюман, ни Ротко о существовании цветописи и «Зелёной полосы», похоже, даже не подозревали[5][4].

Комментарии[править | править код]

  1. ↑ Образ самой Розановой был связан в сознании современников со светом. Посвящённый Ольге Розановой в 1915 году цикл из трёх стихотворений Владимир Маяковский сопроводил надписью «Светлой О.В.Р. — эти стихи».

Примечания[править | править код]

  1. ↑ 1 2 3 4 Гурьянова, 2002, с. 176.
  2. ↑ 1 2 Гребельников Игорь. Женские руки не знают скуки. Выставка «Искусство женского рода» в Третьяковке // Коммерсантъ Weekend. — 18 января 2002 года. — № 7 (2376). Архивировано 8 марта 2013 года.
  3. ↑ 1 2 Терёхина, 2003.
  4. ↑ 1 2 3 4 Осмоловский, 2010.
  5. ↑ 1 2 Гурьянова, 2002, с. 167.
  6. ↑ Варст. О выставке Розановой // Искусство. — 22 февраля 1919 года. — № 4.
  7. ↑ Гурьянова, 2002, с. 170—171.
  8. ↑ Гурьянова, 2002, с. 173.
  9. ↑ Хлебников Велимир. «Пусть на могильной плите…» (1904) // Хлебников Велимир. Неизданные произведения. — М., 1940. — С. 318—319.
  10. ↑ Письмо О. Розановой А. Кручёных. <1916 г.> (Культурный фонд «Центр Харджиева—Чаги». Стеделийк музей, Амстердам). Цит. по: Гурьянова Н. А.. Ольга Розанова и ранний русский авангард. — М.: Гилея, 2002. — С. 174. — 1000 экз. — ISBN 5-87987-021-9.
  11. ↑ Гурьянова, 2002, с. 174.
  12. ↑ Гурьянова, 2002, с. 175.
  13. ↑ Автограф хранится в архиве А. М. Родченко и В. Ф. Степановой. Цит. по: Гурьянова Н. А.. Ольга Розанова и ранний русский авангард. — М.: Гилея, 2002. — С. 175. — 1000 экз. — ISBN 5-87987-021-9.
  14. ↑ Дёготь, 2000.
  15. ↑ 1 2 Гурьянова, 2002, с. 283.
  16. ↑ 1 2 3 4 «Распыленный свет». Новые известия о «Зеленой полосе» Ольги Розановой. Ростовская старина. Выпуск № 12 (181) Март, 2018. Газета Государственного музея-заповедника «Ростовский кремль». Дата обращения: 20 апреля 2018. Архивировано 20 апреля 2018 года.
  17. ↑ Гурьянова, 2002, с. 176, 283.
  18. ↑ «Хвост кометы»: произведения «левых» художников начала XX века в собрании «Ростовского кремля». Дата обращения: 14 ноября 2018. Архивировано 15 ноября 2018 года.
  19. ↑ «Зелёная полоса» из собрания ГМЗ «Ростовский кремль» на сайте «Музеи России». Дата обращения: 12 апреля 2013. Архивировано 3 марта 2016 года.
  20. ↑ 1 2 Завершена реставрация «Зеленой полосы» Ольги Розановой. The Art Newspaper Russia (27 августа 2020). Дата обращения: 21 июля 2021. Архивировано 26 июля 2021 года.
  21. ↑ 1 2 Богдановский Алексей. Георгий Костаки: собиратель бесценной истории, считавшейся мусором: Интервью с Алики Костаки // РИА Новости. — 8 июня 2009 года.
  22. ↑ Костаки Наталья, Зажирей Владимир. Георгий Костаки // Русское искусство. — 2008. Архивировано 11 февраля 2010 года.
  23. ↑ 1 2 The George Costakis Collection, 2002.
  24. ↑ Сазонов, Сергей. С чего начиналась коллекция Костаки?. Архивировано 21 апреля 2018 года.
  25. ↑ Музей «Ростовский кремль» хочет вернуть из Нью-Йорка украденную картину Малевича. Artchive.ru. (6 апреля 2018). Дата обращения: 15 апреля 2018. Архивировано из оригинала 14 апреля 2018 года.
  26. ↑ 1 2 Гурьянова, 2002, с. 172.
  27. ↑ Гурьянова, 2002, с. 173, 175.
  28. ↑ Малевич К. Приветствие супрематистов. Рукопись // Культурный фонд «Центр Харджиева—Чаги». Стеделийк музей, Амстердам.. Цит. по: Гурьянова Н. А.. Ольга Розанова и ранний русский авангард. — М.: Гилея, 2002. — С. 172. — 1000 экз. — ISBN 5-87987-021-9.
  29. ↑ Гурьянова, 2002, с. 168.

Библиография[править | править код]

Ссылки[править | править код]

Источник — https://ru.wikipedia.org/w/index.php?title=Зелёная_полоса_(картина_Розановой)&oldid=135784751