Копыткин, Сергей Александрович

Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску
Сергей Копыткин
Имя при рождении Копыткин Сергей Александрович
Псевдонимы К—ин, Сергей; К—н, С.; К—н, Сергей; К—ъ, С.; К—ъ, Сергей; Кин, Сергей; С. К.; Сергей, К.; Э—с—к—а; Эс—ка
Дата рождения 5 июля 1882(1882-07-05)
Место рождения Санкт-Петербург, Российская империя
Дата смерти май 1920 (37 лет)
Место смерти Петроград, РСФСР
Образование
Род деятельности поэт, прозаик, публицист, железнодорожник
Направление лирика, гражданская лирика
Жанр стихи, статьи, очерки, рассказы
Язык произведений русский

Серге́й Алекса́ндрович Копы́ткин (5 июля 1882 года, Санкт-Петербург, Российская империя — не позднее мая 1920 года, предположительно, Петроград, РСФСР) — русский поэт, писатель и публицист. По профессии был железнодорожным служащим.

Наряду с художественными произведениями — множеством стихотворений и несколькими рассказами — перу Сергея Копыткина принадлежит по крайней мере одна брошюра, посвященная профессиональной тематике, а также ряд статей по актуальным общественным вопросам. Придерживался монархических, охранительских взглядов, сотрудничал с консервативной прессой.

Пик творчества пришелся на годы Первой Мировой войны: в этот период немалую известность получили стихи Сергея Копыткина, проникнутые мотивами патриотизма, верности самодержавию и панславизма, воспевающие героизм и самопожертвование российских военных. Особенно широкую популярность приобрело его стихотворение 1914 года «В полевом лазарете», ставшее впоследствии основой для текстов народных и авторских песен. После Октябрьской революции творчество Копыткина было надолго предано забвению.

Жизнь

[править | править код]

Родился 5 июля 1882 года в Санкт-Петербурге в семье потомственного дворянина Александра Николаевича Копыткина, род которого происходил из Екатеринославской губернии. Дед мальчика по отцу был государственным служащим среднего звена, имевшим гражданский чин надворного советника. Старшим братом отца был Николай Николаевич Копыткин (1853—1912 годы), занимавший довольно значительное положение при императорском дворе: в 1890 году он создал и в последующем более двух десятилетий возглавлял инспекцию (т. е. структуру технического и административного обеспечения) императорского поезда и в этом качестве получил третий по старшинству придворный чин гофмейстера, а позднее — и аналогичный по статусу гражданский чин тайного советника[1][2].

Несмотря на дворянское происхождение и родство с достаточно высокопоставленным придворным, достаток семьи был крайне невысоким. В момент рождения сына Александр Копыткин был студентом Санкт-Петербургского университета. В 1879 году он поступил на юридический факультет, однако уже в следующем году вынужден был прервать учёбу из-за денежных затруднений; через некоторое время восстановился с переводом на филологический факультет, но в итоге не окончил курса и там[3][4].

Шестая Санкт-Петербургская гимназия на рубеже XIX—XX веков

Окончив престижную городскую гимназию № 6, Сергей Копыткин в августе 1901 года поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета, где в своё время начинал учиться его отец. В начале следующего года Александр Николаевич Копыткин скончался, что сделало материальное состояние его сына совершенно бедственным и заставило его обратиться к университетскому руководству с прошением об освобождении от платы за учёбу. Обоснованность его ходатайства подтверждал отчёт местного полицейского участка:

Студент С. А. Копыткин состояния весьма бедного, имущества и капитала не имеет, существует заработками от частных преподавательских уроков...[5]

В этой ситуации заботу о юноше проявил его вышеупомянутый дядя Николай Николаевич, пользовавшийся значительным влиянием в железнодорожном ведомстве: по его протекции Сергей Копыткин ещё до окончания первого курса был зачислен в Северо-Западное управление железных дорог на должность нештатного ревизора с годовым окладом в 900 рублей. Службу в этом учреждении он продолжил и после окончания университета в декабре 1905 года. По прошествии двух лет юноша занимал должность ревизора движения Псковского отдела Северо-Западного управления с окладом в 1800 рублей[5].

Впоследствии Сергей Копыткин в одном из своих стихотворений с грустью вспоминал о тяготах, выпавших на годы его ранней молодости:

Судьба лукавая меня не баловала, истратил юность я под бременем труда...[6]

Николай Николаевич Копыткин, дядя поэта, оказывавший ему покровительство. Фото конца XIX века

В 1907 году 25-летний Копыткин женился: его супругой стала вдова Александра Седякина, имевшая от предыдущего брака пятилетнего сына. Испытывая необходимость в дополнительных средствах для содержания семьи, он — вероятно, вновь обратившись к протекции дяди — поступил на службу в Министерство путей сообщения, сохранив при этом за собой должность ревизора Северо-Западного управления железных дорог. В 1909 году Копыткин был переведён в той же должности на стратегически важную Николаевскую железную дорогу, где и прослужил до конца жизни. Его работа была связана с проверкой безопасности путей и условий движения железнодорожных составов и требовала регулярных служебных командировок на различные участки железнодорожной магистрали. Карьерные достижения Сергея Александровича были довольно скромными: к концу 1917 года, по итогам 16 лет службы, он имел гражданский чин губернского секретаря, третий снизу среди четырнадцати, предусмотренных Табелью о рангах[7].

Кроме имени супруги и наличия пасынка о семейной жизни Копыткина ничего не известно. Стихотворение «Детский смотр», написанное им в 1916 году, посвящено Котику Копыткину: по его контексту понятно, что речь идёт о ребёнке младшего или максимум среднего школьного возраста (Котик — распространённый в тот период уменьшительно-ласкательный вариант имени Константин). Однако неизвестно, был ли этот Котик Копыткин пасынком, родным сыном или иным родственником поэта — например, племянником[8][9]. Минимальны и сведения о характере этого литератора и круге его общения. В одном из стихотворении Копыткин пишет о себе: «Я не поэт, я неврастеник...», а содержание некоторых других произведений подтверждают нервический склад его характера, повышенную впечатлительность, чувствительность и склонность к меланхолии. Писательнице М. Г. Веселковой-Кильштет, с которой Сергей Александрович состоял в переписке, он признавался, что заболел крапивной лихорадкой только из-за того, что та «в очередной повести была безжалостно правдива к своим героям»[10].

Собственным жилищем семья Копыткиных не обзавелась и часто переезжала с одной съёмной квартиры на другую в Петербурге и его окрестностях. Городские справочники позволяют установить по крайней мере пять их адресов за шестилетний период: Забалканский проспект, дом 57 — 1907 год; Гатчина, Александровская улица, дом 10 — 1909 год; Дегтярный переулок, дом 1 — 1911 год; Лиговская улица, дом 44 — 1912 год; Тележная улица, дом 30 — 1913 год. В издании «Весь Петербург» за 1917 год приведён последний из их известных адресов — 6-я Рождественская улица, дом 22[11].

Некролог на кончину С. А. Копыткина

Сведения о жизни Сергея Копыткина после Октябрьской революции минимальны: они фактически ограничены тем, фактом, что он по крайней мере до последнего года своей жизни продолжал работать по специальности на той же Николаевской железной дороге. О его смерти в 1920 году известно из некролога, опубликованного в номере 4-5 журнала «Вестник литературы» — печатного органа петроградского Общества взаимопомощи литераторов и ученых, который содержал специальный раздел «Скорбная летопись», где размещались сообщения о кончинах деятелей культуры, искусства и науки. Автор некролога петроградский поэт Л. Н. Афанасьев тепло отзывался о творчестве покойного, однако не упомянул не только обстоятельств его кончины, но и её точного времени[12]. С учётом того, что этот номер журнала вышел в мае, Сергей Копыткин, предположительно, ушёл из жизни в начале или середине весны 1920 года. Содержание некролога не позволяет определить, скончался ли он в родном Петрограде или же где-то за его пределами: в качестве некоторого намека на второй вариант чисто теоретически может рассматриваться упоминание в конце скорбной заметки о регулярных служебных командировках покойного. Невозможно однозначно исключать и эмиграции Сергея Николаевича незадолго до его ухода из жизни — в этом случае умалчивание места кончины могло быть вполне умышленным. Известно, что его двоюродные братья, сыновья дяди Николая Николаевича Николай и Борис Копыткины, после Революции покинули страну, жили во Франции и умерли, соответственно, в Париже и в Антибе. При этом ни в архивах управления Николаевской железной дороги, ни в учётных записях петроградских ЗАГСсов информации о его кончине обнаружено не было. Не фигурирует его имя и в шеститомном справочнике «Незабытые могилы. Российское зарубежье: некрологи 1917–1997», в котором собраны данные о десятках тысяч российских эмигрантах, нашедших свой последний приют в различных странах мира, среди которых есть и его упомянутые кузены[13][14].

Творчество

[править | править код]

Несмотря на то, что творчество было для Сергея Копыткина лишь увлечением, которому он мог уделять только свободное от службы время, оно было вполне активным и разноплановым. Железнодорожный служащий достаточно заметно проявил себя и как поэт, и как публицист и журналист-любитель, а также, в меньшей степени, как прозаик — автор коротких рассказов. Известно, что к концу первого десятилетия XX века он уже был достаточно плодовитым автором. При этом колоссальное влияние на его творчество оказало начало Первой Мировой войны — в плане как тематики сюжетов, так и соотношения различных направлений и жанров: если публицистическая и журналистская деятельность Копыткина после августа 1914 года практически прекратилась, то его поэтическое творчество, напротив, стало значительно более активным[15].

Публицистические и художественные произведения выпускались автором как под его собственным именем, так и под добрым десятком псевдонимов, которые представляли собой разнообразные сокращения имени и фамилии: К—ин, Сергей; К—н, С.; К—н, Сергей; К—ъ, С.; К—ъ, Сергей; Кин, Сергей; С. К.; Сергей, К.; Э—с—к—а; Эс—ка[16].

Публицистика

[править | править код]

Время дебюта Сергея Копыткина как публициста и журналиста неизвестно. Наследие, оставленное им на этой стезе, довольно многообразно. Наиболее значительным по объему из его произведений здесь стала брошюра по профессиональной, железнодорожной тематике: «Служба на железных дорогах. Порядок определения в должности. Права и преимущества служащих», выпущенная в 1909 году в петербургском акционерном обществе «Слово»[17]. В этом 55-страничном издании весьма обстоятельно рассмотрены многие аспекты работы различных категорий железнодорожников, изложены требования к их профессиональной компетенции, а также нормативы по части их финансового и материального обеспечения — вплоть до порядка использования поношенной униформы:

Платье, не выслужившее ещё срок, передаётся для употребления до срока вновь поступающим, которые не имеют права от него отказаться, раз оно будет пригнано по фигуре...[18]

Митинг на Дворцовой площади. Июль 1914 года

Помимо упомянутой брошюры, железнодорожной проблематике было посвящено несколько статей Сергея Копыткина, вышедших в различных изданиях. Однако помимо профессиональных вопросов в кругу его интересов оказывались и самые различные общественные проблемы, причём все они освещались с весьма консервативной, охранительской точки зрения и публиковались главным образом в периодике соответствующей общественно-политической ориентации — прежде всего, в газетах «Новое время» и «Петербургский листок», а позднее — в «Голосе Руси», которая была основана в 1914 году. Объектами жесткой и эмоциональной критики Копыркина становились не только явные угрозы закону порядку — от деятельности политических провокаторов, которая в его статьях представала как «чудовищное порождение ХХ века», до «преступных порядков в трамвайной сети». Его тревожили также многие социальные, культурные и бытовые инновации тех лет. Он порицал поэта Максимилиана Волошина, который «завел моду в Крыму гулять с бандой приятелей в костюме Адама, но с венком на голове», считал весьма тлетворной моральную и санитарную обстановку в петербургских меблированных комнатах, переживая «за нашу беспомощную наивную молодежь, за этих студентов и курсисток, которые ежегодно приезжают в Северную Пальмиру с чистым сердцем, здоровым телом и попадают в затхлую паутину подозрительных меблирашек». Категорическому осуждению Копыткин подвергал кинематограф, обретавший в тот период большую популярность: в его понимании кинотеатры потакали самым дурным вкусам и отвращали публику от просвещения и настоящего искуства[12]. Доставалось от него и собратьям по перу, выражавшим более или менее либеральные взгляды: журналисты «Дня», «Речи» и «Сатирикона» удостоились от Копыткина прозвища «могильные клоуны»[18].

Последней из дошедших до наших дней журналистских работ Сергея Копыткина стала опубликованная в газете «Голос Руси» 21 июля 1914 года статья «Перед Зимним дворцом», посвящённая произошедшему накануне историческому событию — объявлению Николаем II Высочайшего манифеста о вступлении Российской Империи в войну против Германии. В ней прочувствованно описывается масштабный митинг, который был проведён по этому поводу на Дворцовой площади:

После долгого смутного сна Россия проснулась под гром великих манифестаций. Синее июльское небо. На площади двести тысяч народу. Ярко трепещут впереди десятки национальных знамён, словно чудная патриотическая гирлянда. Колеблются веющие надписи на хоругвях — «Боже, царя храни! За Родину! Победу Руси и Славянству!» И звуки перекатываются, как волны по океану... Когда все двести тысяч человек, стоя на коленях, пели гимн перед лицом царя, стало понятно, что Русь победит...[19]

Проза

[править | править код]

На прозу пришлась наименее значительная часть творчества Сергея Копыткина. В некрологе упоминается о его «весьма недурных рассказах, появлявшихся иногда в «Новом времени». Как и в случае с публицистическими произведениями, бо́льшая их часть пришлась на довоенный период. Известно лишь об одном копыткинском прозаическом сочинении, увидевшем свет после начала Первой Мировой войны: это святочный рассказ «Там», опубликованный в газете «Новое время» 25 декабря 1914 года[15]. Его герой солдат Алексей Вараксин, отпрыск богатейшей столичной купеческой семьи, оставшись раненым на поле боя в ночь перед Рождеством, раскаивается в греховных поступках своей прежней праздной жизни и с гордостью осознаёт причастность к делу защиты Родины, ради которого объединились люди «разных общественных положений и разных взглядов». Спасителем раненого бойца оказывается санитар Щеглов — бывший «мелкий подручный одного из враксинских магазинов, уволенный сгоряча за пустяк», который не держит зла на бывшего хозяина, а, напротив, испытывает к нему сочувствие и уважение: «Вы кровь за отечество пролили, Вам не прошлое вспоминать, а поправляться теперь надо». Финал рассказа представляет собой экскурс, приводящий читателя в покои кайзера Вильгельма II: «виновник мировой бойни» тщетно призывает на помощь «какого-то особого Германского бога, своего покровителя», тогда как скорбящий Иисус обращает на него взор, полный осуждения[20].

Крупных прозаических произведений Сергей Копыткин не создал, не известно и о его попытках работы над таковыми. В уже упоминавшемся письме к писательнице М. Г. Веселковой-Кильштет он лишь гипотетически рассуждал о подобной возможности: «Я если и рискну сотворить какую-нибудь повестушку, то непременно погрешу вдребезги в сторону оптимизма»[10].

Поэзия

[править | править код]

Довоенный период

[править | править код]
Титульный лист «Сборника стихотворений» С. А. Копыткина, изданного в 1909 году

Поэтическая составляющая стала наиболее значимой в творческом наследии Копыткина и именно ей было суждено обрести наибольшую популярность, пусть и относительную. К поэзии Сергей Александрович обратился значительно раньше, чем к публицистике и прозе. Первое из дошедших до нашего времени его стихотворений «В городе на рассвете» было написано ещё в 1900 году в предпоследнем классе гимназии[21].

Ранние стихи автора периодически появлялись в различных газетных и журнальных изданиях — чаще всего, в «Новом времени», иногда в «Петербургском листке». Впервые под одной обложкой они были собраны в 1909 году: 111-страничный «Сборник стихотворений» Сергея Копыткина был издан в Петербурге товариществом Голике и Вильборга. Вошедшие в него 73 поэтических произведения выстроены в произвольном порядке, без соблюдения хронологии их написания или иного очевидного принципа. Бо́льшая часть стихотворений датирована — чаще с указанием только года, реже и месяца создания, их временной диапазон охватывает всё первое десятилетие XX века. Немало, однако, и недатированных, среди которых и наиболее крупное произведение — «Легенда», которое состоит из четырёх глав и занимает восемь страниц[22].

Стихотворения этого периода объединяет лирическая составляющая: бо́льшая их часть относится к пейзажной и, во вторую очередь, к любовной и философской лирике. Вместе с тем, присутствуют и гражданские мотивы, переживания за судьбу Родины — в частности, в нескольких работах, пришедшихся на период Революции 1905—1907 годов. Так, в стихотворении 1905 года «Аргонавты» поэт, уподобляя Россию кораблю, выражает сочувствие стремящимся к «таинственному острову свободы», однако предостерегает их от опасности «подводных скал»[23]. В «Осенних думах», датированных сентябрём 1906 года, он мечтает, чтобы «злая невзгода и смуты кровавый разврат слетели с родного народа» и, в то же время, чтобы пришло «безумно желанное нами страны обновленье родной»[24]. Немало и произведений религиозной тематики, в которых автор выступает с позиции искренне верующего человека. Так, в стихотворении «Кумир» (январь 1906 года) Копыткин сокрушается о тех соотечественниках, которые «в угаре безбожья забыли святого отца»[25], а в «Песне» (июнь 1906 года) о тех, кто «поклоняется богу греха», тогда как в недатированных «Пасхальных песнях» и в стихотворении «В день Рождества» (декабрь 1906 года) выражает убежденность в отвращении грешников от «тьмы неверия кромешной» и победе «Креста над Змием»[26].

В период Первой мировой войны

[править | править код]
Марина Ивановна Долина, на концертах которой регулярно декламировались стихотворения Копыткина

В начале 1910-х годов стихотворная деятельность Копыткина была не слишком продуктивной: его поэтические сочинения периодически появлялись в СМИ, однако новых книжных публикаций не было. Ситуация резко изменилась с началом Первой мировой войны, которая знаменовала важнейший поворотный момент в творчестве Сергея Александровича. Вступление Российской Империи в этот глобальный конфликт не только привело к резкой активизации его поэтической работы, но и чётко предопределило её тематическое содержание. Заняв однозначную патриотическую позицию, он с первых дней войны регулярно публиковал на страницах периодической печати стихи, в которых выражал убежденность в победе родной страны, призывал общество к сплочению и верности государю, славил русскую армию и молил Бога о покровительстве ей[28].

Основным местом публикации стихотворений Копыткина в этот период стали уже упоминавшиеся газеты «Новое время», «Петербургский листок» и «Голос Руси», стоявшие на патриотических позициях и уделявшие приоритетное внимание военной тематике[29]. Самыми первыми произведениями его внушительного военного цикла стали «На лихого обидчика», «Да будет так!», «Родимой», «Отечеству», «Русская мать», «Славянское возрождение»[30].

Кроме того, уже с первых недель военной поры его поэтические работы регулярно входили в программы различных общественных и культурных мероприятий, проводившихся в поддержку армии, семей военнослужащих и пострадавших в результате военных действий, прежде всего — концертов Солистки Его Императорского Величества М. И. Долиной, получивших название «Патриотические вечера». Первый из таких концертов, сразу же приобретших значительный медийный и общественный резонанс, состоялся 26 августа 1914 года в петербургском Цирке Чинзелли: в ходе его декламировалось стихотворение Сергея Копыткина «Взятие Львова», посвящённое этой крупной победе русского оружия, состоявшейся несколькими днями ранее[15].

Вообще, успехи российских войск на Юго-Западном фронте в конце лета — начале осени 1914 года вызвали у Сергея Копыткина огромное воодушевление и дали ему сюжеты для целой серии стихотворений: помимо вышеупомянутого «Взятия Львова» к ней принадлежат, в частности, «Победа», «Славянское возрождение», «Галич»[31]. В них явно прослеживается идея панславянского единения и горячо приветствуется возвращение земель, входивших в своё время в состав Древней Руси, под власть российского государя: освобождаемая из «швабской клети» Галиция, которую поэт именует Червонной Русью, «возвращается в русскую семью». Однако если в этих работах преобладает героическая патетика, то еще одно произведение галицийского цикла — «В полевом лазарете», опубликованное 21 сентября 1914 года в «Новом времени», выдержано в иной, проникновенной трагической тональности: умирающий от раны боец просит медсестру написать письма его родным[28]. Именно это стихотворение Копыткина приобрело особенно широкую известность: его перепечатывали в прессе и регулярно исполняли не только на «Патриотических вечерах» Долиной, но и в ходе многих других подобных мероприятий. Как минимум два российских композитора — Н. И. Казанли и В. И. Ребиков сочинили музыку на его слова: в первом случае результатом стал романс под названием «В дни войны», во втором – опус в модном в то время жанре ритмодекламации, сохранивший авторское название «В полевом лазарете». Последний был посвящён оперному певцу Н. Н. Кедрову-старшему (в посвящении он фигурирует под творческим псевдонимом Кедров-Ливанский), часто декламировавшему это стихотворение со сцены[29].

Сергей Копыткин прочувствованно откликался на военные подвиги и славил самопожертвование российских воинов: стихотворение «Памяти героя-лётчика» посвящено последнему бою знаменитого авиатора П. Н. Нестерова, «Русская смерть» — гибели минного заградителя «Прут», «Сивуч» — неравному сражению российской канонерской лодки с немецкой эскадрой. Иногда победы русского оружия трактовались им как божий промысел: так, в стихотворении «Меджидие» гибель турецкого крейсера на российских минах подаётся как небесная кара за его попытку обстрелять Одессу во время пасхального молебна.

Немало строк посвящено тем союзникам России, которые были вынуждены противостоять значительно превосходящими силами противника и оказались полностью или частично оккупированными. В стихотворениях «Сербскому народу» (в нём также содержится обращение и к черногорцам) и «Сербии-страдалице» Копыткин восхищается мужеством и стойкостью братских славянских народов, заверяет их в поддержке России, прилагающей все силы для их освобождения и победы над общим врагом. В стихотворении «Бельгия» он славит короля Альберта I и его подданных. Горячее сочувствие выражается и в стихотворении «Польше», написанном в начале 1915 года, когда российские войска с тяжёлыми боями отступали с территории Царства Польского, которому довелось «быть раскаленной наковальней в борьбе за первенство славян»: «Не плачь сестра, твой брат могучий убьет исчадье сатаны!».

Соответственно, для противников России поэт не жалеет недобрых слов: Центральные державы он порицает за агрессию и предрекает им полный разгром. Больше всего внимания в этом плане он уделял, естественно Германии: стихотворения «Пруссия» («Господь ей много шири дал, но, к сожаленью, мало мозга»), «Видения Вильгельма» («Не спит безумец сухорукий...»), «Белая дама» («Но сказано — прусскому трону от хладной Московии пасть»). Австро-Венгрия в его стихах предстаёт «лоскутной империей», «мумией в картонных доспехах». Туркам, которых Копыткин называет «Пиратами ислама» и «обнаглевшими янычарами», он обещает, что «Над святынями Царьграда загорится Божий Крест».

«Патриотические вечера» проводились не реже 4—5 раз в месяц: 13 марта 1915 года состоялся юбилейный, пятидесятый, а 5 октября 1915 года — 63-й «вечер», который был приурочен к тезоименитству цесаревича Алексея. В самом начале последнего, сразу после исполнения российского гимна, прозвучало стихотворение Сергея Николаевича, посвящённое августейшему имениннику «Дитя, когда б не власть Господня». В нём в аллегорической форме выражается уверенность, что уже к следующим именинам наследника престола русские войска не только минуют Карпаты, но и освободят Сербию, к тому времени уже почти полностью оккупированную силами Центральных держав, и выйдут к Константинополю[32]. После этого мероприятия М. И. Долина получила от одной из фрейлин Александры Фёдоровны телеграмму, в которой сообщалось, что строки Копыткина тронули сердце российской императрицы[33].

Примечания

[править | править код]
  1. ↑ Волков, 2016, с. 339.
  2. ↑ Магазинер, 2017, с. 352.
  3. ↑ Шушарин и др., 2007, с. 23—24.
  4. ↑ Игорь Шушарин. Напишите, прошу, напишите... Фонтанка.ру (5 июля 2012). Дата обращения: 18 апреля 2024. Архивировано 18 апреля 2024 года.
  5. ↑ 1 2 Шушарин и др., 2007, с. 24.
  6. ↑ Шушарин и др., 2007, с. 23.
  7. ↑ Шушарин и др., 2007, с. 24—25.
  8. ↑ Сергей Копыткин — дважды рождённый русский поэт. Западная Русь (27 августа 2015). Дата обращения: 2 мая 2024. Архивировано 18 апреля 2024 года.
  9. ↑ Шушарин и др., 2007, с. 14.
  10. ↑ 1 2 Шушарин и др., 2007, с. 11.
  11. ↑ Шушарин и др., 2007, с. 25.
  12. ↑ 1 2 3 Я прошу об одном, напишите… Культурная эволюция (11 декабря 2015). Дата обращения: 24 апреля 2024. Архивировано 2 июня 2023 года.
  13. ↑ Шушарин и др., 2007, с. 22, 25.
  14. ↑ Чуваков, 1999, с. 446.
  15. ↑ 1 2 3 Шушарин и др., 2007, с. 20.
  16. ↑ Масанов, 1960, с. 244.
  17. ↑ Копыткин, Сергей Александрович — Служба на железных дорогах / Порядок определения в должности. Права и преимущества служащих. РГБ. — Официальный сайт Российской государственной библиотеки. Дата обращения: 2 мая 2024. Архивировано 2 мая 2024 года.
  18. ↑ 1 2 Шушарин и др., 2007, с. 16.
  19. ↑ Шушарин и др., 2007, с. 17.
  20. ↑ Там. Новое время (25 декабря 1914). — Электронная версия газеты «Новое время» от 25 декабря 1914 года. Дата обращения: 10 мая 2024. Архивировано 9 мая 2024 года.
  21. ↑ Копыткин, 1909, с. 73.
  22. ↑ Копыткин, 1909, с. 2—108.
  23. ↑ Копыткин, 1909, с. 16—17.
  24. ↑ Копыткин, 1909, с. 32.
  25. ↑ Копыткин, 1909, с. 35—36.
  26. ↑ Копыткин, 1909, с. 33—34, 65—66.
  27. ↑ Копыткин, 1915, с. 4.
  28. ↑ 1 2 Шушарин и др., 2007, с. 17—21.
  29. ↑ 1 2 Шушарин и др., 2007, с. 21.
  30. ↑ Копыткин, 1915, с. 4—9.
  31. ↑ Копыткин, 1915, с. 10—12.
  32. ↑ Копыткин, 1915, с. 5.
  33. ↑ Шушарин и др., 2007, с. 20—21.

Литература

[править | править код]
  • Волков С. В. Высшее чиновничество Российской империи: краткий словарь. — Москва: Университет Дмитрия Пожарского, 2016. — 798 с. — 1000 экз. — ISBN 978-5-91244-166-0.
  • Сергей Копыткин. Сборник стихотворений. — Санкт-Петербург: Товарищество Р. Голике и А. Вильборг, 1909. — 111 с.
  • Сергей Копыткин. Песни о войне. — Издание второе. — Санкт-Петербург: Типография «Содружество», 1915. — 32 с.
  • Магазинер Н. А. Императорские поезда: как это было. Хроника строительства и эксплуатации. — Санкт-Петербург: Реноме, 2017. — 384 с. — ISBN 978-5-91918-849-0.
  • Масанов И. Ф. Словарь псевдонимов русских писателей, учёных и общественных деятелей. — М.: Изд-во Всесоюзной книжной палаты, 1960. — Т. 4. — 465 с. — 15 000 экз.
  • И. Шушарин, Е. Летенкова, предисловие Л. Юзефовича. Про поэта Сергея Копыткина. — Санкт-Петербург: Красный матрос, 2007. — 124 с. — 500 экз. — ISBN 5-7187-4193-1.
  • В. Н. Чуваков. Незабытые могилы. Российское зарубежье: некрологи 1917–1997. В шести томах. — М.: Пашков дом, 1999. — Т. 3. — 675 с. — ISBN 978-575-1003-548.
Источник — https://ru.wikipedia.org/w/index.php?title=Копыткин,_Сергей_Александрович&oldid=138235424