Султан-Мурза

Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску
Салтан Ларсинский
«владелец» с. Ларс
Рождение сер. XVI века
Место погребения с. Ларс?
Супруга был женат
Дети были
Селения (кабаки) и землицы части Северо-Восточного Кавказа. Сост. Н. Г. Волковой. Худ. Г. В. Воронова

Салтан-Мурза[1], Салтан Ларсинский[1], Салтан-Мурза Ларский[2] — в XVI веке владелец селения Ларс расположенное Дарьяльском ущелье[3][4]. Активный союзник Руси[2]. Контролировал Дарьяльское ущелье. 1589 году в составе грузинского посольства присягнул на верность московскому царю[5].

Биография[править | править код]

Личность Салтана-Мурзы находит свое упоминание как в ряде исторических документов, так во множестве современных научных статей. Однако, происхождение и принадлежность Салтана-Мурзы к определённому роду (тайпу) не установлена, кроме того, что он представитель джерахского общества (ЖӀайрахой)[6].

В документах наряду с Султан-Мурзой (Джерахметовым?) упоминается его брат по имени Бек. В отчетах московского посольства 1637-1640 гг. указывается, Бек – отец Чура – и как владетель кабаков[6].

О Чуре (сын Беки и внук Джерахмета) встречаются в научных статьях, монографиях и преданиях известных историков и этнографов, где он представляется как военачальник имеющий свою личную военную дружину. Убийство брата Султан-Мурзы - Беки Ларсина совпадает по хронологии с исчезновением упоминания в русских посольских документах Султан-мурзы. По мнению исследователей Цурова А. С., Цурова М. Д., Цурова Б. Б. Султан-Мурза является сыном легендарного Джерахмета[6].

Происхождение[править | править код]

Из-за слов Салтана-мурзы о том, что Ших-мурза Окоцкий его «брат», некоторые исследователи сделали ошибочный вывод о том, что отцом Салтан-мурзы является Ушаром-мурза (отец Ших-мурзы) и, стало быть, что они оба «окуки». Однако называть братом другого феодального владельца, равного себе по статусу, — обычная практика той эпохи, братьями называли даже враждующие короли друг друга. Поэтому Салтан-мурза и говорит о братстве, чтобы подчеркнуть, что статус его самого выше по статусу узденей, то есть что он не уздень, а такой же феодальный владелец, как Ших-мурза[7].

На то, что Салтан-мурза назвал Ших-мурзу Окоцкого «братом», обратила внимание исследовательница Е. Н. Кушева, но она не пришла к буквальным выводам, а потому пишет: "Напомню, что в статейном списке князя С. Звенигородского Салтан-мурза называет Ших-мурзу Окоцкого братом. Нахское происхождение Салтан-мурзы и населения Ларса того периода доказано в исторической науке и не нуждается в аргументе в виде условного допущения о «кровнородственных связях» его с Ших-мурзой. С учётом этого обстоятельства Е. Н. Кушева, водит данный оборот речи именно как феодальное «братство»[7].

Поэтому в академическом издании сообщается о том, что в конце XVI века в ауле Ларс в Дарьяльском ущелье был мурзой Салтан, называвший себя братом Ших-мурзы. Называвший себя братом, а не являвшимся им по отцу. Сам цитируемый отрывок текста ясно свидетельствует, что Ших-мурза не родич Салтан-мурзы, поскольку Салтан-мурза предлагает[7]:

…яз ныне хочю государю ж служити по свою смерть, как государю вашему служил брат мой Ших-мурза Окутцкой, и на непослушников государевых со государевыми воеводами и с Кабардинскими князи ходити готов и на том государю правду даю, шертую, и вас провожю до Грузинские земли и заклад брата своего или сына пошлю в Терской город с вами вместе…

Если бы Ших-мурза был его родным братом, то незачем ему было бы предлагать в заклад (в заложники) ещё одного своего брата или сына. Причина ясна: Ших-мурза — «брат» Салтан-мурзы только по феодальному статусу, в нарицательном смысле, и, возможно, единомышленник[7]. Салтан-мурза, называя окоцкого владельца Шиха-мурзу «братом своим» (это термин социального равноправия, а не семейного родства, как заблуждаются некоторые авторы), четко определяет мотивы своей политической ориентации[8]. Салтан-Мурза был преданным другом и единомышленником Шиха Окоцкого[3]. Салтан-Мурза назвался братом Ших-мурзы по тактическим соображениям, ибо велика была роль Шиха Окуцкого в политической жизни Кавказа конца XVI в. Его хорошо знали при дворах московского и грузинского царей, крымского хана, горских феодалов. По документам рубежа XVI—XVII вв., Ших-мурза Окоцкий (Ауховский) пользовался большим доверием терского воеводы, также «вел дружбу с аварскими владетелями»[9]. В своей речи Салтан-Мурза трижды подчеркивает, что Ших-мурза его брат. Несомненно, он имел в виду родство социальное. Термин «брат» в дипломатических акциях того времени означал равенство и признание равноценного политического статуса. Салтан-мурза — первый из ингушских владельцев, кто приносит шерть царским посланникам на Кавказе и желает примкнуть к северокавказским союзникам Москвы[10]. Известно, что тверской князь называл московского князя своим старшим братом[11]. Когда московские великие князья и крымские ханы не воевали друг с другом, они называли друг друга братьями, не забывая, впрочем, о религиозном водоразделе: «Многого христианства государю, брату», как писал крымский хан Ивану IV в 1580 году[12].

Контакты с Россией[править | править код]

Желание Салтана Ларсинского быть под покровительством России имело под собой основания. В этот период Россия не стремилась к завоеванию земель на Кавказе. Первостепенное значение при оформлении договора о подданстве придавалось военной взаимопомощи. Своих подданных Россия защищала от «недругов» с помощью ратной силы Терского городка. Приверженным к России владельцам полагалось ещё годовое жалование, а их основная обязанность заключалась в «службе», под которой подразумевалась посильная помощь для «государева дела», участие в обеспечении безопасности московских посольств. Немаловажное значение в принятии твердого решения принести присягу верности России для мурзы Салтана Ларсинского сыграли претензии некоторых кабардинских князей на господствующее положение а Дарьяльском ущелье[1].

Как позже сообщил послам С. Г. Звенигородцеву и Т. Антонову владелец Ларса Салтан-Мурза, Р. Биркин и П. Пивов шли в Кахетию через Ларс, которое в то время являлось нахским селением. В 1589 г. московские послы князь Семен Звенигородцев и дьяк Торх Антонов были посланы к кахетинскому царю Александру. Путь их начался от «Суншинского городища» — русской крепости у впадения Сунжи в Терек.

Через Дарьяльское ущелье посольство провожал владелец селения Ларс в Дарьяльском ущелье Салтан-мурза.

С. Г. Звенигородцев и Т. Антонов сообщали, что в пути при возвращении из Кахетии через Дарьяльское ущелье (27 мая 1590 г.) напали на них «горные люди колканцы»: «А в горах маия в 27 день приходили на послов на князя Семена да на дьяка Торха на последние люди горние люди Колканцы и стрельца были Найденка взяли и лошедь под ним убили; и послы князь Семен и дияк Торх, поворотясь, тех Калканцов побили и стрельца у них отняли».[13].

Земля у Салтана была мала. Но лежала она на пути через Дарьяльское ущелье, из-за чего и искали его дружбы и расположения посольства владельцы торговых караванов, простые путники[1]…

Иран, Турция и Крымское ханство стремились установить союзные отношения или подчинить себе местных владетельных князей. Для них это был важный стратегический аспект для реализации захватнических устремлений Кавказских земель. А также Россия была не менее заинтересована в доброжелательности кабардинских, вайнахских, грузинских владетелей, контролировавших дороги которые ведут в Закавказье. Многие местные владетели сами были готовы получить покровительства у московских государей. Группу вайнахов, из которой был мурза Салтан Ларсинский, русские называли «Калканцами» (галгаи), Солтан-Мурза был политическим единомышленником Шиха Окоцкого. Салтан обратился к московским послам с просьбой о том, что хочет государю русскому служить пока его не настигнет смерть. Вероятно он не просто пришел к этому решению. А решив, оставался верным своему слову до конца[1].

Совершать в то время посольства в иные страны, да ещё в суровых горных условиях было очень опасно. Грозное имя далекого московского царя не всегда было гарантом безопасности. Однако верные союзническому долгу вайнахские и другие вожаки обеспечивали безопасность посольств и были проводниками. Салтан-Мурза рассказывал послам С. Звенигородскому и Т. Антонову, следовавшим в составе второго посольства: «…и я государю служил, посланников его Родиона да Петра чрез свою землю провожал, и дорогу им куда лучше идти указывал, и людей своих до Грузинских земель провожать их посылал, а которые были у государевых посланников люди и лошади больны — и тех людей и лошадей Родион и Петр оставили, в Грузию идучи, у меня, и я тех людей и лошадей у себя кормил и лечил и с Родионом и Петром отпустил здоровых». Об этой «службе» Салтана-Мурзы московские послы обещали известить в Москве царя. Согласно источникам второе посольство не привезло Салтану-Мурзе официальной бумаги — грамоты[1].

Салтан-Мурза имел желание — быть под покровительством России и для этого у него были серьёзные основания. На тот период у России не было стремления к завоеванию Кавказских земель. Первостепенное значение при оформлении договора о подданстве придавалось военной взаимопомощи. Своих подданных Россия защищала от «недругов» с помощью ратной силы Терского городка. Приверженным к России владельцам полагалось ещё годовое жалование, а их основная обязанность заключалась в «службе», под которой имелось в виду посильная помощь для «государева дела», участие в обеспечении безопасности московских посольств при передвижении по своей территории. Немаловажное значение в принятии твердого решения принести присягу верности России для Салтана-Мурзы сыграли претензии некоторых кабардинских князей на господствующее положение в Дарьяльском ущелье[1].

В 1589 году для московских послов вновь был открыт путь через Дарьялское ущелье. Солтан-Мурза ввёл с ними официальные переговоры, в которых подчеркивал свою готовность принести «шерть» — присягу на верность московскому государству. В подтверждение искренности своего заявления Салтан был готов отправить в «заклад» в Терский городок своего брата или сына и служить Москве так же верно, как Ших Окоцкий и последовательная часть кабардинских князей. Салтан Ларсинский настоятельно просит у послов дать ему государеву жалованную грамоту[1].

Поняв, что ему долго придётся ожидать необходимого документа, Салтан-Мурза просит у послов временную «от себя грамоту», для того чтобы ему «в государево жалованье належку быти и иных бы кабаков (селений) князи меня не обидели». Настаивал Салтан-Мурза потому, что агенты Ирана, Турции, Крыма активно действовали. Подкупая посулами, золотом, лестью, умелой игрой на самолюбии и разжиганием межнациональной вражды местных народов эти агенты стремились упрочить влияние своих государств на местных владетелей, не допустить установления протектората России на Кавказ[1].

Московские послы незамедлительно выдали Солтан-Мурзе временную шертовальную грамоту, а по прибытии в Москву обещали доложить о верной службе Салтана-Мурзы московскому царю. Выданная Султан-Мурзе послами временная грамота, была довольно подробной и содержала в себе взаимовыгодные для обеих сторон условия. Грамата гласила:

«А ты, Салтан-Мурза, со своего братьею и с детьми, и с племянниками, и со всем своим родом, и со всею землею был под государя нашего царского величества рукою в его царском жаловании и ему царскому величеству служил и государя нашего с терскими воеводами и с Олександром царем Иверским (грузинским) и с черкасскими князи и мурзы, которые государю служат, и на всех государевых недругов и на непослущников стоял заодин, на них сам ходил и людей своих посылал и государевых послов и посланников и гонцов и всяких государевых людей через свою землю ко государеву Терскому городу и из Терского города до Грузинские земли провожал и хитрости никоторые над государевыми людьми не учинил. Л на которого недруга будет тебе надобность в государевых людях — и ты б приезжал в государев в Терский город ко государевым воеводам, и государевы воеводы учнут тебе на твоих недругов рать давати с вогненным боем».

Данный документ свидетельствует, что Россия взяла на себя обязательства оказывать военную помощь Салтан-Мурзе со всеми имеющимися у России на Северном Кавказе воинскими силами, в том числе с применением редкого в ту пору огнестрельного оружия[1].

Московские послы ушли по опасной горной дороге в Грузию. Оттуда они послали гонца в Терский городок, чтобы воеводы прислали провожатых к селению Ларс. Но ответа не дождались и отправились в обратную дорогу через Дарьяльское ущелье, московское посольство неожиданно для них попало в стычку с «калканцами». В скудных источниках, которые повествуют об этих событиях, отсутствует имя Салтана-Мурзы. Из-за чего произошло столкновение неизвестно, Основываясь на источники трудно что-либо утверждать окончательно, однако анализ политической обстановки того времени даёт возможность выдвинуть вполне логичную версию: Салтан Ларсинский мог стать жертвой сил, которым было не выгодно стремление Солтан-Мурзы установить добрососедские, взаимовыгодные отношения с русским царём. Иран и Турция не могли допустить обрести независимость и свободу грузинских царей с помощью России, по этому они пытались воздвигнуть на землях вайнахских, кабардинских князей сильный бастион против московских посольств, а также пытались нарушить дипломатические связи. За пророссийскую ориентацию расправились с Шихом Окоцким. Не исключено, что такая же участь постигла и его единомышленника Салтана Ларсинского[1].

После того как расправились Салтан-Мурзой, вплоть до начала XVII века, путь по Дарьялскому ущелью стал одним из опаснейших для русских послов, следовавших в Грузию и обратно. Несмотря на небольшую протяженность времени деятельности Салтана-Мурзы на политической орене становления русско-вайнахских отношений, ни в коей мере нельзя умалять её значение для исторических судеб ингушей. Как и Ших Окоцкий для чеченцев, владелец Ларсинский был одним из первых политических деятелей для ингушей, который заложил процесс хороших отношении с Российским государством[1].

Примечания[править | править код]

  1. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 Виталии Виноградов - профессор, Зарема Купреева - доктор исторических наук. Приязни добрые плоды (издание 2-е. дополненное) / Под ред. В.Б.Виноградова. — Армавир, 2008. — ISBN 978-5-93750-190-5. Архивировано 27 июля 2021 года.
  2. ↑ 1 2 Раздел 3. История Ингушетии в период позднего Средневековья. Министерство образования и науки Российской Федерации. Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Ингушский государственный университет». Рабочая программа дисциплины Б1.Б21 История Ингушетии (наименование дисциплины). ingzdrav.ru (МАГАС, 2018 г.). Дата обращения: 2021-7-27. Архивировано 27 июля 2021 года.
  3. ↑ 1 2 Время, годы, люди: книга очерков и краеведческих репортажей В. Б. Виноградов Чечено-Ингушское кн. изд-во, 1980
  4. ↑ Российско-ингушские отношения в X—XVII вв. Ганижев М. З. Ярославское высшее зенитное ракетное училище ПВО
  5. ↑ Гутнов, 2005.
  6. ↑ 1 2 3 Цуров Микаил Джабраилович кандидат экономических наук, доцент Ингушского государственного университета, Цуров Ахмед Саварбекович краевед, Цуров Башир Бекханович краевед. Джейрахское общество Ингушетии в истории Кавказа XVI-XVII вв // Ингушский государственный университет : статья в сборнике трудов конференции. — Магас: Общество с ограниченной ответственностью "КЕП", 2020. — С. 220—230.
  7. ↑ 1 2 3 4 Сампиев И. М. - доктор политических наук, профессор, заведующий кафедрой социологии и политологии Ингушского государственного университета. Аккинцы в Дарьяле и Армхинском ущелье: деконструкция исторического мифа. — Кавказ & Глобализация, 2014. — Т. 8, вып. 3—4. — С. 85—97. Архивировано 27 июля 2021 года.
  8. ↑ Шаова, 2002, с. 111.
  9. ↑ Гутнов, 1989, с. 72.
  10. ↑ Т.С. Магомадова, к.и.н., доцент Чеченского государственного университета. Ингуши в русских документах конца ХVI-ХVII вв.. — статья опубликована в 17 июня 2013 года на сайте «Государственного архивного службы Республики Ингушетия». Архивировано 27 июля 2021 года.
  11. ↑ Владимиров, Г. П. Поэзия правды: статьи о творчестве Сергея Бородина — Ташкент: Гослитиздат УзССР, 1959—505 с.. — Ташкент: Гослитиздат УзССР, 1959. — 505 с. Архивировано 27 июля 2021 года.
  12. ↑ Ходарковский М. Степные рубежи России. Как создавалась колониальная империя. 1500–1800. — Новое литературное обозрение. — 352 с. — 1000 экз. — ISBN 978-5-4448-0996-9.
  13. ↑ Н. Д. Кодзоев. Российские и иностранные исследователи. и путешественники XVI—XIX вв. об Ингушетии и ингушах Архивная копия от 6 декабря 2018 на Wayback Machine (PDF)

Литература[править | править код]

  • Гутнов Ф.Х. Генеалогические предания осетин как исторический источник. — Орджоникидзе: Ир, 1989. — С. 177. — ISBN 5-7534-0173-2.
  • Гутнов Ф. Х. Россия и Центральный Кавказ в XVI—XVII вв. // Дарьял : журнал / Гл. ред. Р. Х. Тотров. — Владикавказ: Комитет по делам печати и массовых коммуникация СО, 2005. — № 4.
  • Шаова Светлана Довлетбиевна. ИСТОРИЯ КАБАРДИНЦЕВ БАССЕЙНА р.СУНЖА В XVI - СЕРЕДИНЕ XVIII в. И ИХ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ С ВАЙНАХАМИ. — Армавир, 2002.
  • Цуров Микаил Джабраилович кандидат экономических наук, доцент Ингушского государственного университета, Цуров Ахмед Саварбекович краевед, Цуров Башир Бекханович краевед. Джейрахское общество Ингушетии в истории Кавказа XVI-XVII вв // Ингушский государственный университет : статья в сборнике трудов конференции. — Магас: Общество с ограниченной ответственностью "КЕП", 2020. — С. 220—230.
  • Н. К. Байбулатов, М. М. Блиев, М. О. Бузуртанов, В. Б. Виноградов, В. Г. Гаджиев. Вхождение Чечено-Ингушетии в состав России // История СССР. — М.: Наука, 1980. — № 5.
Источник — https://ru.wikipedia.org/w/index.php?title=Султан-Мурза&oldid=134720431