Мы и Они
Мы и Они, Свой — чужой — парное понятие (смысловое противопоставление) в социологии и социальной философии. Мы, свои означают сообщество, с членством в котором отождествляет себя человеческая личность. Они, чужие означают сообщество, с которым человеческая личность себя не отождествляет, а, напротив, которое рассматривает в категориях отчуждения и розни (превосходства либо ущербности).
Данные понятия соответствуют терминологической паре ингруппа (англ. in-group) и аутгруппа (англ. out-group), используемой в работах польско-британского учёного Анри Тэшфела по разработанной им теории социальной идентичности (1970-е годы); в качестве прямого заимствования встречается в переводах англоязычных авторов.
История исследований[править | править код]
Этнографические исследования дали первый материал для длинной череды социологических исследований, посвящённых влиянию явления групповой/коллективной идентичности на поведение человека. В книге 1906 года американского философа-социального дарвиниста и экономиста Уильяма Самнера «Народные обычаи»[1] впервые вводятся в научный оборот такие термины как ингруппа/аутгруппа и этноцентризм.
В 1970-е—1980-е годы в трудах британских исследователей Анри Тэшфела и Джона Тёрнера в рамках разрабатываемой ими теории формулируется понятие коллективной/социальной идентичности как подоплёки взаимодействия в обществе различных социальных групп.
Свой-чужой в этнографии и фольклоре[править | править код]
По верованиям древних скандинавов, каждый человек должен владеть своей усадьбой (двором, огороженной землёй), поэтому в их фольклорном миросозерцании отразились следующие переносы противопоставления «свой» — «чужой»:
- на уровень общинного землевладения, где в скандинавском обычном праве противопоставляются две категории двора, земель — «в пределах ограды» (innangardr) и «за оградой» (utangardr) — ср. с современными терминами ингруппа и аутгруппа, с тождественными префиксами общегерманского происхождения.
- на уровень Скандинавия — не Скандинавия, и даже на уровень частей Вселенной, где Мидгард — Срединный мир (буквально «то, что посреди ограды; средостение»), а Утгард — Внешний мир («то, что за оградой, вне»).
Таким образом, в архаичном мировоззрении скандинавов категории пространственные переплетаются с категориями социальными, а мир осознается как «совокупность дворов, населенных людьми, богами, великанами и карликами», где «свой» — это освоенный, предсказуемый и понятный, — и «чужой» — это внешний, неосвоенный, непредсказуемый мир, в котором живут силы, с трудом или вовсе не подвластные человеку: боги, другие мифологические существа и умершие предки[2].