Обсуждение:Старый Аксай

Источник без указания страницы

Дагиров Умар, приведите страницу в записках Ермолова про население Аксая, а пока что это недостоверно и отменяется --Arsenekoumyk (обс.) 22:12, 1 сентября 2017 (UTC)

[1].--Дагиров Умар (обс.) 22:15, 1 сентября 2017 (UTC)

Дагиров Умар отлично, всегда бы так--Arsenekoumyk (обс.) 22:21, 1 сентября 2017 (UTC)

Чуть выше есть не менее интересная инфо.. --Дагиров Умар (обс.) 22:17, 1 сентября 2017 (UTC)

чуть выше интересно про то, что боятся князья выехать? это же не удивительно, вон например что рейнегс пишет:

"В этом искусстве грабежа чеченцы великие мастера. Их границы закрыты для каждого, даже для ближайших соседей. И ни один торговец никогда не появляется у них, поскольку убийство и грабеж единственная их профессия. И хотя чеченец известен как ревностный и решительный мусульманин, это нисколько не спасает его от захвата брата по вере в качестве добычи. Но поскольку трудно продать или получить выкуп за пленника, чеченец убивает его и удовлетворяется тем, что находит на нем и при нем. Христиан они не убивают, а только грабят, и если через посредство друзей или родственников те могут обеспечить выкуп за себя, то они освобождаются, в противном случае их продают лицу, предложившему наибольшую сумму."

с таким поведением кто б не испугался. даже наше с тобой личное общения вылилось в твои угрозы и какие-то подводные запросы, завуалированные наезды будто на других людей, одного плана слова и совсем другого действия, нож в спину можно даже сказать, и прочее, хотя с виду я думал общаюсь с искренним человеком. рейнегс говорит как раз о тех временах заселения плоскости активного, когда начали бояться выходить без чеченцев к чеченцам и аксай заселялся старый.

"Дом чеченца пуст; в нем нет ничего помимо самого необходимого. Его постель это кусок войлока, постланный у очага; его пища густая просяная каша или хлеб из турецкой пшеницы, испеченный наполовину в золе. И когда он получает возможность съесть этот хлеб горячим, с куском полусырого мяса, тогда он считает этот день днем радости, который заканчивается полным пресыщением духа, и повторяется с непобедимой инертностью столь долго, насколь­ко хватает награбленного. Но когда это заканчивается, тогда его авантюристичный характер и настойчивое стремление ищут нового грабежа, и все повторяется снова." (Рейнегс)

--Arsenekoumyk (обс.) 21:40, 15 сентября 2017 (UTC)

кстати, у Потто тоже есть калька с этих записок Ермолова, но у него же в 5 томе вот такая история:

"Лазутчик, посланный им в горы, возвратился с известием, что Кази-мулла принимал у себя чеченскую депутацию, во главе которой находился Авко, один из крупных деятелей восстания 1825 года. Этот экс-имам Чечни и настоящий имам Дагестана имели между собой совещания и заключили условие, в силу которого чеченцы обязались принять шариат, а следовательно и газават, то есть войну за веру. Вернувшись домой, Авко оповестил народ, чтобы все собирались в Маиортупе к четырнадцатому апреля. Народу съехалось так много, что маиортупская поляна было буквально заставлена конными и пешими чеченцами. Среди гробовой тишины, когда все замерло, стараясь не проронить ни единого слова, Авко прочитал письмо, в котором имам сообщал чеченцам, что весной придет к ним на помощь с таким многочисленным войском, “голова которого будет в Андреевой, а хвост на реке Койсу”, и чтобы чеченцы к этому времени запаслись лошадьми и оружием. По всей Чечне закипели приготовления: все снаряжалось, закупало лошадей, исправляло оружие и заготовляло значки. Поддерживая в народе такое настроение, Авко время от времени напоминал ему о святости принятых им обязательств и о великости жертв, которых потребует от него религия. Так прошло две-три недели; наступила весна, и хотя до подножного корма было еще далеко, но нетерпеливый Авко уже кликнул клич, – и в один день около него собралось до четырехсот конных чеченцев. С этой партией он двинулся на Кумыкскую плоскость, распуская слух, что идет навстречу имаму. По мере следования к нему приставали жители попутных аулов, и скопище, быстро увеличиваясь, дошло до весьма солидных размеров. На Аксае, на месте старого Герзель-аула, Авко остановился и только тут объявил чеченцам настоящее свое намерение – воспользоваться сбором, чтобы разгромить город Андреев или отбить у кумыков стада. Но в толпе нашлось немало благоразумных людей, которые наотрез отказались от подобного предприятия в виду русских войск, стоявших наготове, – и скопище, обманутое в своем ожидании встретить имама, недовольное своим предводителем, разошлось по домам.

Вся эта сумятица закончилась в Кумыкских владениях одним эпизодом, замечательным по стечению в нем разом нескольких случайностей, невольно заставляющих призадуматься над судьбами, управляющими человеком. Нужно сказать, что в числе опаснейших для нас предводителей горцев, пользовавшихся в Чечне, подобно Дадо, всеобщей известностью, были абреки – Байрам, по прозванию Аульский, Пантюк-Исак и Ходокой-Абукер, кумык по происхождению, бежавший в горы из Андреева. Когда партия Авко разошлась по домам, они собрали к себе человек десять абреков и остались в кумыкской земле, не желая возвращаться с пустыми руками. Случай натолкнул их на трех так называемых горских евреев, ехавших без конвоя из Костека в Андреево. По-видимому, зверь бежал на ловца, но судьба, “кесмет”, как говорят чеченцы, распорядилась иначе. В то время, как растерявшиеся евреи позволили хищникам обезоружить себя безнаказанно, подводчик-кумык выстрелил из ружья, и пуля сразила наповал как раз Панткжа-Исака, стоявшего верхом у самой подводы. На этот одиночный выстрел прибежал случайно проходивший невдалеке кумыкский уздень, по имени Хасав, и, видя, что разбойников двенадцать человек и что самому ему бежать уже поздно, выхватывает винтовку, и выстрел, пущенный в толпу наудачу, кладет на месте второго предводителя, Ходокой-Абукера. Тогда озлобленные абреки кидаются на Хасава, но тот выхватывает огромный кинжал, и под его взмахом валится с седла и третий предводитель, у которого рука оказалась отрубленной по самый локоть. Горцами овладела ужасная паника, и десять человек побежали перед двумя почти невооруженными и пешими кумыками. Раненого Байрама и труп Абукера они успели еще подхватить на коней, но тело Пантюка осталось на месте и было доставлено во Внезапную. Кроме трех предводителей, никто не был ни убит, ни ранен, точно судьба нарочно устроила роковую встречу, чтобы для двух из них навсегда закрыть книгу жизни, а третьего привести в состояние совершенной безвредности. Много и долго говорили в Чечне об этом оригинально-замечательном случае."

так что общее опасение выезда в определённую местность не всегда коррелирует с гордыней, которая позывает приводить такие случаи в каких-то дискуссиях, как выше, например --Arsenekoumyk (обс.) 22:17, 15 сентября 2017 (UTC)