"Родился я давно, в 1935 году, 11 октября, и в следующий четверг мне будет уже семьдесят семь лет, так что жизнь очень длинная. Моя жизнь так сложилась, что я прожил ее всю практически в различных кампусах. Первый кампус, где я родился и где прожил первые восемнадцать лет, — это Тимирязевская академия. Дело в том, что мой дед по материнской линии, Буткевич Владимир Степанович, был очень известным в свое время микробиологом. Не могу сказать, что он сейчас совершенно забыт, иногда, как ни странно, на его работы 1930-х годов появляются ссылки в литературе, но, в общем, о нем уже мало кто знает. Когда я родился, он заведовал кафедрой микробиологии и физиологии растений в Тимирязевской академии, и жили мы в химическом корпусе, который до сих пор еще существует. В Тимирязевке его называли «Химичка». Он был устроен таким образом: в центре здания аудитория — тогда самая большая в Тимирязевской академии, химическая, по бокам крылья, сзади тоже — это лаборатории. Эти крылья примыкают к двум боковым крыльям, трехэтажным, где находились квартиры профессоров. И некоторые профессора, которые работали в химическом корпусе, например, знаменитый химик-органик академик Демьянов, он просто из своей квартиры пересекал лестничную площадку и входил в свою лабораторию. Точно так же в другом крыле жил очень известный химик, тоже связанный с Московским университетом, Каблуков, который тоже по первому этажу ходил… ну, может, не в свою лабораторию, но читать лекции — он никогда на улицу не выходил. Квартира моего деда находилась в одном из этих крыльев, и все детство и сознательная юность, за исключением нескольких лет (на два года мы уезжали во время войны в эвакуацию в Уфу), — вся остальная жизнь прошла там. И конечно, это была очень своеобразная среда. Надо сказать, что Тимирязевская академия до лысенковского разгрома в 1948 году после Московского университета, наверное, была наиболее высокообразованным сообществом. Очень много ученых там было связано с Московским университетом: тот же Каблуков, тот же Демьянов, еще гораздо раньше — мой однофамилец Богданов, зоолог, который основал музей зоологии в Московском университете. Тимирязевская академия находилась далеко, за городом фактически. Это сейчас уже близко, можно считать, центр города, а раньше за городом, туда ходил паровичок — небольшой поезд от Савеловского вокзала, и все профессора ездили оттуда, иногда им даже приходилось ночевать где-то в центре Москвы. Вся эта публика, все эти люди жили концентрированно, либо в домах прямо в кампусе Тимирязевской академии, либо... был такой, он теперь называется, по-моему, Красностуденческий проезд. Там было целое поселение, очень похожее на деревню, и в отдельных домиках жили профессора академии. Соответственно, было сообщество их жен, к которому принадлежала моя бабушка. Это то, что я уже гораздо лучше помню: война началась, когда мне не было еще шести лет, и мы довольно скоро уехали в эвакуацию в Башкирию, потому что там еще до войны мой отец руководил экспедицией. Отец мой был геолог, он уже потом, в конце 1940-х годов начал работать в Московском университете, и был он проректором, довольно заметным, потому что отвечал за переезд университета в новое здание".