Социальная модель инвалидности

Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску

Социальная модель понимания инвалидности (англ. Social model of disability) — концептуальный подход, при котором считается, что суть инвалидности заключается не в заболевании, а в существующих в обществе физических и организационных барьерах, стереотипах и предрассудках по отношению к людям с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ). Таким образом, инвалидность считается одной из форм социального неравенства, а люди с инвалидностью являются социально уязвимой группой. Сторонники социальной модели понимания инвалидности стремятся создать безбарьерную среду в общении, обучении и профессиональной подготовке людей с ОВЗ[1][2].

Социальный подход официально признан на государственном уровне в США, Великобритании и Швеции[3].

Основные положения

[править | править код]

Социальный подход появился как альтернатива медицинской (традиционной) модели, которая рассматривает инвалидность как свойство человека, возникшее в результате болезни, травмы или другого воздействия на его здоровье. Это свойство требует медицинской помощи и лечения у специалистов. И поэтому обществу необходимо помогать людям с инвалидностью, создавать специализированные учреждения, где они могут на доступном уровне учиться, работать, общаться и получать другие услуги. При этом людям с ОВЗ могут оказывать комплексную медицинскую, социальную и педагогическую помощь. Исследователи утверждают, что восприятие инвалидности через медицинскую модель ослабляет позицию человека с ОВЗ, снижает его социальную значимость и обособляет от общества, усугубляя его неравный социальный статус[4][5]. Однако этот подход сильнее распространён в общественном сознании[6].

Социальная модель определяет инвалидность как ограничения в возможностях, которые возникают в результате физических, психологических, сенсорных, социальных, культурных, законодательных и других барьеров. Именно они не позволяют человеку с ОВЗ быть полноценным членом общества и принимать участие в жизни семьи или социума на равных основаниях. Данный подход подчёркивает, что ощущение ограниченных возможностей вызывает не само заболевание, а социальная дискриминация и наличие различных барьеров в обществе[7][8][9].

Основной целью государства в данном случае становится устранение имеющихся барьеров и реализация гражданских прав, чтобы люди с ОВЗ могли всесторонне участвовать во всех сферах жизни. При этом проблемы инвалидности как социального явления должны решаться через введение определённых ценностей, установок и стандартов: это должно защитить права и свобода людей с инвалидностью во всех сферах жизни общества[10][11].

Социальная модель понимания инвалидности положила начало процессу инклюзивного образования, при котором любому человеку, независимо от физических, интеллектуальных, социальных, эмоциональных, языковых и других особенностях, предоставляется возможность учиться в общеобразовательных учреждениях на равных. А для людей с инвалидностью или особыми образовательными потребностями создаются специальные условия: адаптируют учебные помещения, разрабатывают новые методы обучения или учебный план, изменяют методы оценки и другое. Процесс инклюзии утверждает, что общество должно обеспечить людям с инвалидностью возможность участия во всех сферах жизни[12].

Медицинская модель понимания инвалидности преобладала до 1965 года. В 1966-м было опубликовано эссе британского учёного с инвалидностью Пола Ханта «Критическое условие». В этом труде говорилось, что люди с «дефектами» являются прямым вызовом обычным западным ценностям, поскольку воспринимаются как «несчастные, бесполезные, непохожие на остальных, угнетённые и больные». В итогах его исследования впервые было сказано, что инвалиды сталкиваются с «предубеждениями, которые выражаются в дискриминации и угнетении»[13][14].

В 1976 году Союз людей с физическими дефектами против изоляции[англ.] (UPIAS) дал новое определение инвалидности, основываясь на вышедших исследованиях: «Инвалидность — это препятствие или ограничение активности, вызванное современным социальным устройством, которое уделяет незначительное или не уделяет вообще никакого внимания людям, имеющим физические дефекты, и таким образом исключает их участие в основной социальной деятельности общества». Таким образом, инвалидность была впервые определена через ограничения, созданные социумом. В 1983 году британский социолог Майк Оливер[англ.] на основании работ Пола Ханта и организации UPIAS впервые дал определение «социальной модели инвалидности». В развитие этого подхода большой вклад внесли британские и американский учёные Вик Финкельштейн, Колин Барнс, Гербен Ди Джонг и другие[15].

В 2006 году социальная модель понимания инвалидности была закреплена в Конвенции ООН о правах инвалидов: «инвалидность является результатом взаимодействия, которое происходит между имеющими нарушения здоровья людьми и отношенческими и средовыми барьерами и которое мешает их полному и эффективному участию в жизни общества наравне с другими»[16]. Этот международный документ накладывает на государство особые обязательства: оно обязано реализовывать права людей с ОВЗ в основных сферах социальной жизни — образовании, здравоохранении, рынке труда, социальной защите и других[17].

Ситуация в России

[править | править код]

Россия подписала конвенцию в том же году, однако ратифицировала её только в 2012-м, выпустив в мае № 46-ФЗ «О ратификации Конвенции о правах инвалидов». На тот момент в стране уже год действовала государственная программа «Доступная среда», в рамках которой людям с инвалидностью должна создаваться безбарьерная среда, доступность транспорта, социальных и общественных учреждений, объектов спорта и культуры. Дополнительно в 2011—2015 годах был принят ряд федеральных законов, направленных на снижение неравенства людей с ОВЗ, внесены поправки в законы об образовании, социальной защите и обслуживании, о туристической деятельности[18][19][20].

Несмотря на признание Россией конвенции, накладываемые последней требования по труду и занятости, по образованию и в сфере доступности здравоохранения слабо распространены в стране и отражены в её законодательстве и государственных программах[21][22].

Примечания

[править | править код]
  1. Две модели // Здоровье детей : журнал. — 2008. — № 12. Архивировано 4 июня 2020 года.
  2. Ярская-Смирнова, 2004, с. 17.
  3. Туркина, 2012, с. 12.
  4. Епифанова, 2013.
  5. Левченко, 2014, с. 9.
  6. Левченко, 2014, с. 11.
  7. Воронцова, 2015, с. 60.
  8. Левченко, 2014, с. 13.
  9. ОНС, 2005, с. 172.
  10. Романов, 2006, с. 13.
  11. Калашникова И. В., Тринадцатко А. А. Эволюция социальных моделей инвалидности // Вестник ТОГУ : журнал. — 2017. — № 3. — С. 277—288. Архивировано 24 октября 2018 года.
  12. Голубева, 2014, с. 3.
  13. Алёхина, 2013, с. 9.
  14. Коростелева Н. А. Актуальность социальной модели инвалидности в мировом сообществе // журнал : Педагогические науки. — 2012. Архивировано 16 февраля 2020 года.
  15. Коростелева Н. А. Социальная модель инвалидности как основа формирования толе-рантного отношения к инвалидам // Вестник ЧГПУ : журнал. — 2012. — Август. — С. 81—93. Архивировано 4 июня 2020 года.
  16. Туркина, 2012, с. 8.
  17. Малева, 2017, с. 11.
  18. Малева, 2017, с. 12.
  19. Малева, 2017, с. 13.
  20. Малева, 2017, с. 138.
  21. Малева, 2017, с. 122.
  22. Малева, 2017, с. 123.

Литература

[править | править код]
  • Алёхина С. В. Инклюзивное образование:история и современность. — М.: Педагогичесский университет "Первое сентября", 2013. — 33 с.
  • Воронцова М. В., Макаров В. Е., Моздокова Ю. С., Бюндюгова Т. В. Социальная реабилитация в социальных службах: Учебное пособие. — Таганрог, 2015. — 302 с. — ISBN 978-5-9906281-2-0.
  • Бурдяк А. Я., Васин С. А., Макаренцева А. О., Хасанова Р. Р., Цацура Е. А. Инвалидность и социальное положение инвалидов в России / Малева Т. М.. — М.: Издательский дом «Дело» РАНХиГС, 2017. — 256 с. — ISBN 978-5-7749-1213-1.
  • Воронцова М. В., Левченко Т. А. Социально-бытовая адаптация детей и подростков с множественными нарушениями в условиях детского дома-интерната: Учебное пособие. — Таганрог, 2014. — 185 с. — ISBN 978-5-91241-232-5.
  • Голубева Л. В. Инклюзивное образование: идеи, перспективы, опыт. — Волгоград: "Учитель", 2014. — 95 с. — ISBN 9785705728237.
  • Епифанова Е. В. Правовые основы медико-социальной экспертизы: учебное пособие.. — Краснодар: Краснодарский архитектурно-строительный техникум, 2013. — 256 с.
  • Координационный совет по общественным наукам. Общественные науки и современность. — Наука, 2005. — Т. 4—6.
  • Перфильева М. Ю., Симонова Ю. П., Прушинский С. А. Участие общественных организаций инвалидов в развитии инклюзивного образования / Туркина Т. Г.. — М.: Министерство экономического развития Российской Федерации, 2012. — 60 с.
  • Романов П. В., Ярская-Смирнова Е. Р. Политика инвалидности: социальное гражданство инвалидов в современной России. — Саратов: «Научная книга», 2006. — 260 с. — ISBN 5975802164.
  • Ярская-Смирнова Е.Р., Наберушкина Э. К. Социальная работа с инвалидами: Учебное пособие. — СПб.: «Питер», 2004. — 316 с. — ISBN 5-469-00032-X.