Третье мая 1808 года в Мадриде

Франсиско Гойя

3 мая 1808 года. 1814

исп. El 3 de mayo en Madrid англ. The Third of May, 1808

Холст, масло. 375 × 266 см

Музей Прадо, Мадрид, Испания

(инв. P000749)

Медиафайлы на Викискладе

«Третье мая 1808 года в Мадриде» (исп. El tres de mayo de 1808 en Madrid, вариант перевода — «Расстрел повстанцев в ночь на 3 мая 1808 года»)  — историческое полотно Франсиско Гойи, написанное в 1814 году и выставленное в мадридском музее Прадо.

Краткая информация

Франсиско Хосе де Гойя-и-Лусьентес, испанский живописец, гравер. Свободолюбивое искусство Гойи отличается смелым новаторством, страстной эмоциональностью, фантазией, остротой характеристики, социально направленным гротеском: картоны для королевской шпалерной мастерской («Игра в жмурки», 1791), портреты («Семья короля Карла IV», 1800), росписи (в капелле церкви Сан Антонио де ла Флорида, 1798, Мадрид, в «Доме Глухого», 1820—1823), графика (серии «Капричос», 1797—1798, «Бедствия войны», 1810—1820), картины («Восстание 2 мая 1808 года в Мадриде» и «Расстрел повстанцев в ночь на 3 мая 1808 года» – обе ок. 1814). «Расстрел повстанцев в ночь на 3 мая 1808 года», одна из самых великих и новаторских картин XIX века.

История создания

2 мая 1808 года патриотическое выступление в Мадриде было жестоко подавлено оккупировавшими Испанию французскими войсками. Сразу же вслед за этим французские власти провели массовые казни повстанцев – они продолжались всю ночь и весь следующий день. После окончательного изгнания французов и возвращения в Испанию короля Фердинанда VII Гойя получил от правительства заказ на две большие картины, которые, по мысли заказчика, должны были «увековечить посредством живописи героические сцены славной борьбы испанцев с тираном Европы». Гойя исполнил заказ, но его полотна не были оценены по достоинству – это связано, скорее всего, с тем, что художник написал их в слишком оригинальной манере. От него требовали героических фигур и патетических жестов, а он по-человечески страстно проклинал ужасы войн. Особенно зримо это проявилось в картине «Расстрел повстанцев», сегодня считающейся непревзойденным шедевром. Хотя сам Гойя не был свидетелем казни, но атмосферу страшного насилия над человеком, передал точно.

Описание

Художник выбрал сюжетом для своей картины непосредственно миг перед залпом. Все происходящее кажется противоестественным – как в страшном сне. Из мрака, выделенные светом фонаря, выступают силуэты двух групп, стоящих друг против друга; вдали видны темные здания Мадрида на фоне зловещего черного неба. Основной художественный прием этой композиции – противопоставление. Перед зрителем два враждующих народа: французские завоеватели и испанские борцы за свободу и независимость.

Фигуры повстанцев полны выразительности и драматизма. В толпе приговоренных каждый переживает приближение смерти по-своему: кто-то плачет, кто-то исступленно молится. Среди них выделяется могучий испанец в белой рубахе. Он встречает смерть без страха. Его огромная фигура выхвачена из толпы потоком света; кажется, что все дула ружей нацелены только на него.

Центральная фигура изображена стоящей на коленях. В полный рост она показалась бы гигантской статуей, поэтому Гойя умышленно уменьшает ее размеры, усиливая тем самым общий драматический эффект полотна.

Рядом с ним мужчина со сжатыми кулаками, его чувства выражены более сдержанно и менее патетично. И тут же сгорбленный человек со сжатыми пальцами рук – он понимает, что обречен, и смиренно ждет смерти.

Слева мы видим повстанцев, в изображении которых важнейшую роль играют их руки. Гойя, разумеется, знал о том, что перед расстрелом руки приговоренных связывают, но пренебрег этой деталью ради усиления общего живописного эффекта.

Широко расставив ноги, направив мушкеты на безоружных людей, французские солдаты стоят монолитной группой и, похоже, лишены человеческих эмоций. Солдаты выступают здесь как олицетворение зла и насилия – именно поэтому они совершенно безлики, их индивидуальные черты и человеческие чувства скрыты под одинаковыми мундирами. Стреляющие солдаты расположены гораздо ближе к жертвам, чем должно быть на самом деле. И это тоже сознательный прием, имеющий целью подчеркнуть жестокость всей сцены.

Городской пейзаж на заднем плане напоминает не Мадрид, а скорее Толедо со знаменитой картины Эль Греко. Возможно, Гойя здесь сознательно «цитирует» работу одного из великих старых мастеров.

Событие, запечатленное на картине, запоминается в целом, своим общим настроением, – даже повстанец в белом воспринимается как завершение общего порыва, так как он один из многих. Гойя не стремится к академической правильности рисунка, к законченности деталей. Все написано широко, свободно, крупными энергичными мазками.     

Неумолимости надвигающейся гибели резко противопоставлена сила человеческих чувств. Художник просто, жестко, обнаженно и вместе глубоко человечно передает чувство обреченности, граничащий с безумием страх, волевую собранность, испепеляющую ненависть к врагу.

Картина открывала пути новому пониманию исторической живописи. Оказалось, что подвиги не только определенных исторических лиц, но и обычных простых граждан достойны быть увековеченными в истории вообще и искусстве в частности. И им для этого, оказывается, вовсе не нужны античные одежды или условный аллегорический язык, принятые в исторической живописи художников-академиков.

Эта картина приобрела символическое значение, она подняла испанскую национальную школу до высоты мирового трагизма. Эта картина является в гораздо большей мере отражением личной реакции Гойи на случившееся, чем повествование о самом событии. В отличие от большинства людей, которые, оказавшись вовлеченными в какие-либо действия, стараются оценить их обычно с точки зрения семейных или узколичных интересов, художник переводит событийную историю на язык общечеловеческих судеб, не прибегая к мифологическим иносказаниям и героической бутафории. Испытываемые им чувства при восприятии какой-либо драматической сцены или рассказа о ней настолько сильны, что заставляют его отказаться от повествовательного стиля и вызывает жгучее желание отомстить за жертвы военных преступлений. И тогда изображению частного факта придается значение наглядного примера, чье пластическое выражение приобретает, благодаря своей грубости и пронзительности, форму настоящего манифеста и немедленно воспринимается всеми.

Техника выразительности

В отличие от вышеупомянутых портретов здесь силуэт фигуры разрывается, она вся наполняется разнонаправленными движениями, их ритмический рисунок становится резким. Контрасты света и тени усиливаются, неожиданно вспыхивают и столь же стремительно исчезают. Какой-то мятежной энергией, дерзостью охвачены цветовые сочетания, потерявшие былую декоративную упорядоченность и строгость. Но особенную выразительность и живописную раскрепощенность приобретает здесь красочная поверхность. Фактура и раньше была у Гойи активной и разнообразной. Но теперь из декорирующего средства она превратилась в остросодержательное. Это уже не внешняя, осязательная характеристика изображенного материала, поверхности, а условная, символическая форма. Подобную роль фактура играла у Эль Греко, а в недалеком будущем приобретет всеобъемлющее значение в живописи Ван Гога.

Ритм в картине

В этой картине Гойя с помощью ритма характеризует силу власти как бездушную машину насилия, подавляющую любое сопротивление ей.

На картине изображён расстрел испанских повстанцев оккупационными войсками Наполеона. Французские солдаты армии Мюрата стоят плотно, как стена, они изображены почти со спины, мы не видим их лиц — это безликая, бездушная машина. Ритм положений ног, склонённых поз французских солдат, целящихся в повстанцев; ритм высоких киверов, сабель, ранцев на спинах солдат; ритм ощетинившихся ружейных стволов со штыками создают напряжение, подчёркивают организованность, агрессивность и беспощадность наполеоновской армии. Французские солдаты стоят в тени, в сумраке ночи — это представители тёмных, враждебных сил.

Повстанцы ярко освещены светом фонаря, поставленного на землю. Это светлые силы свободы и справедливости. Они и стоят у холма, символизирующего высоту их духа. На повстанце, воздевшем к небу руки, белая рубаха, что символизирует как чистоту его идеалов, так и близость к гибели, смерти. Цвет его ярко-жёлтых штанов тоже символичен: этот цвет солнца, божественной сущности. Повстанец прикрывает своим телом нескольких других расстреливаемых. На его руках — стигматы, следы крестных мук Спасителя за всех людей, направления рук и ног образуют форму андреевского креста, на котором был распят апостол Андрей. Гойя тем самым поднял этот образ до библейских высот, освятил борьбу своего народа за освобождение от иноземного ига.

Это восстание стало началом народного сопротивления французской оккупации, с мая 1808 по всей Испании развернулась освободительная партизанская война, так называемая герилья, окончившаяся в феврале 1814 года изгнанием французов из Испании.

См. также

• Восстание 2 мая 1808 года в Мадриде
• Картины Франциско де Гойи http://www.museum-online.ru/romanticism/Francisco_de_Goya
• Творчество Франсиско Гойи http://www.goia.ru/content/view/490/56/
• Арт-каталог http://www.art-catalog.ru/article.php?id_article=604
• Ритм в изобразительном искусстве http://www.liveinternet.ru/community/1726655/post101655157/

• Будапештский шедевр Гойи http://1-9-6-3.livejournal.com/62830.html

Литература

• Norbert Wolf. Romanticism. — Taschen, 2007. — С. 44—45. — ISBN 978-3-8228-5310-8.
• Батикль Ж. Гойя / Ж. Батикль. – М. : АСТ,Астрель. 2002. – 176 с.

• Елисеева Е. М. Великие испанские художники / Е. М. Елисеева. – М. : Изд-во "ОЛМА". 2005. – 144 с.

• Зорина И. Я. Гойя / И. Я. Зорина. – М. : Изд-во "Радуга". 2006. – 254 с.

• Каптерева Т. А.  Гойя / Т. А. Каптерева. – М. : Белый город. 2003. – 48 с.

• Осипова И. С. Гойя / И. С. Осипова. – М. : Олма Медиа групп. 2008. – 128 с.