Эгоистичная митохондриальная ДНК: различия между версиями

Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Новая страница: «'''Эгоистичная митохондриальная ДНК''' - мутантная мтДНК, потерявшая большую часть генов или другим способом утратившая полезные для клетки свойства, но получившая репликативное преимущество. Митохондрии являются Тео...»
(нет различий)

Версия от 18:54, 30 ноября 2021

Эгоистичная митохондриальная ДНК - мутантная мтДНК, потерявшая большую часть генов или другим способом утратившая полезные для клетки свойства, но получившая репликативное преимущество. Митохондрии являются потомками бактерий, и из-за этого имеют собственную ДНК и клеточную машинерию. Различные копии митохондрий конкурируют с друг другом внутри клетки, иногда приводя к возникновению мутаций, способствующей быстрому размножению соответствующей мтДНК. Подобная ДНК может вытеснять здоровые копии из клетки, приводя к ухудшению общего состояния организма, создавая таким образом митохондриально-ядерный конфликт[1]. Следовательно, она соответствует двум критериям, необходимым для присвоения статуса эгоистичного генетического элемента: имеет репликативное преимущество перед обычной ДНК и является вредоносной для носителя[2].

Механизмы возникновения

Быстрая репликация

Существует несколько механизмов эгоистичной репликации митохондриального генома[3]. Меньшие по размеру молекулы реплицируются быстрее и легче распространяются, поэтому самым простым способом является уменьшение времени удвоения ДНК вследствие делеций большинства составляющих ее генов. Такая мутация может привести к нарушению процесса окислительного фосфорилирования, жизненно необходимого для нормального функционирования большинства организмов. Примерами такого механизма могут служить делеция в митохондриальном геноме Caenorhabditis elegans, результатом которой является нарушения в дыхательной цепи переноса электронов и производство митохондриями активных форм кислорода, губительных для организма. Так как дыхание критически важно для нематод, мутация приводит к гетероплазмии: быстрое размножение эгоистичной мтДНК затормаживается из-за отбора на организменном уровне. Однако исследования показывают, что со сменой поколений такие мутации только накапливаются[4].

В случае Saccharomyces cerevisiae обширная делеция митохондриального генома вместе с появлением дополнительной точки начала репликации приводит к появлению колоний, называемых "petite". Так как дрожжи являются факультативными анаэробами, мутантная мтДНК в них может полностью вытеснить дикий тип. Этому возможно способствует тот факт, что для репликации ДНК "petite" колоний необязательно присутствие rpo41 - митохондриальной РНК-полимеразы, участвующей в репликации генома дикого типа[5].

Существуют и противоположные случаи: исследования показали, что у Drosophila melanogaster репликативное преимущество получают более длинные молекулы ДНК, имеющие дополнительные участки для связывания полимеразы. Эта мутация считается нейтральной на организменном уровне[6].

Эксплуатация клеточных систем

Еще один вид эгоистичной мтДНК в Caenorhabditis elegans может составлять до 80% всего митохондриального генома нематоды и реплицируется вместе с диким типом, эксплуатируя внутриклеточную систему ответа на стресс для избегания митофагии. Так как клеткам необходимо контролировать функционирование митохондрий, наличие большого количество мутантной ДНК вызывает репликацию в попытке поддержания нужного уровня. Случайный выбор матрицы для удвоения генома приводит к увеличению количества эгоистичной мтДНК наряду с диким типом, что, в свою очередь, вызывает новый раунд репликации. Эта мутация, среди прочего, приводит к уменьшению продолжительности жизни нематод[7].

Эгоистичные органеллы

В большинстве организмов митохондрии и хлоропласты наследуются от одного предка, однако существуют исключения, при которых эволюция способствует тому, что органеллы, полученные от различных родителей, соревнуются за клеточные ресурсы. Хорошо изученным примером такого явления являются хлоропласты Oenothera, преимущество среди которых пластиды получают благодаря особому метаболическому фенотипу. Это в том числе связано с повышенной скоростью накопления мутаций в нужных генах, которая является следствием ошибок репликации, вызванных повторами в геноме. Похожий механизм может существовать в митохондриях дрозофил: вариации в участках генома, содержащих повторы, связаны с конкурентоспособностью органелл[8].

Эпигенетическое маркирование

Так как мутации в митохондриях часто связаны с тяжелыми заболеваниями, особый интерес представляет вариация ЭКО, при которой ядро материнской клетки переносится в донорскую яйцеклетку со здоровыми митохондриями. К сожалению, подобная процедура не приводит к полному удалению материнских органелл, так как некоторые переносятся в новую клетку вместе с ядром. Несмотря на то, что они обычно составляют около одного процента от всех митохондрий, было показано, что в ходе эмбрионального развития такие митохондрии могут полностью "захватить" клетки, аннулируя таким образом усилия по предотвращению передачи дисфункциональных органелл. Возможной причиной такого поведения является эпигенетическое маркирование митохондрий, в которых процессы транскрипции и репликации являются взаимоисключающими. Определенные мутации, в таком случае, могут способствовать значительно более быстрому размножению материнских митохондрий. Эксперименты с Tigriopus californicus частично подтверждают данную гипотезу: митохондрии с пониженным уровнем транскрипции имеют больше клеточных копий, в то время как остальным органеллам приходится поддерживать максимально возможную производительность[9][10].

Неменделевское наследование

Кроме экспериментально подтвержденных механизмов существуют также два предполагаемых, биологические основания для которых наблюдаются в разных видах. Первым из них является неравномерное распределение митохондрий при делении, контролируемое элементами цитоскелета. У Ruditapes philippinarum имеется редкий тип наследования митохондрий, создающий различный баланс органелл от отца и матери у потомков разного пола, фактически приводящий к наследованию от одного предка. Предполагается, что он возник из-за наличия эгоистичных элементов в митохондриях, функционирующих аналогично микроРНК и приводящих к РНК-интерференции. Среди генов, экспрессию которых подавляют эти РНК, можно выделить два, кодирующие соответственно белок, отвечающий за связь между мембраной клетки и цитоскелетом, и белок, стабилизирующий микротрубочки. Митохондрии, влияющие на эти гены, потенциально могут получить преимущество при делении клеток[11].

Митохондриальный конфликт

Последний способ основан на бактериальной системе токсин-антитоксин, гены которой также являются эгоистичными элементами, так как потомки содержащей их клетки выживают только в случае наследования нужной плазмиды. Эксперимент на мышах с индуцированной гетероплазмией показал, что во многих тканях взрослого организма клетки сохранили только один тип митохондрий. Такие животные имели физиологические и когнитивные нарушения, включая пониженный уровень энергетических затрат, причиной чего может быть несовместимость митохондрий с разным геномом, которые не являются дисфункциональными в случае гомоплазмии. Это является косвенным доказательством в пользу гипотезы, что органеллы могли частично унаследовать эгоистичные гены от своих предков[12][13].

Клеточный ответ

Перенос генов

В ходе эволюции эукариоты выработали множество способов бороться с эгоистичными геномными элементами. Самым широко распространенным является миграция генов из митохондриальной ДНК в ядерную. Таким образом клетка получает возможность контролировать репликацию митохондриального генома, так как необходимые для этого белки закодированы в ядерной ДНК. В случае Saccharomyces cerevisiae, эгоистичные мтДНК которых научились обходиться в ходе репликации без одного из используемых диким типом белков, клетки начинают контролировать уровень дезоксинуклеозидтрифосфатов (dNTP), необходимых для синтеза новых молекул. Это происходит с помощью рибонуклеотидредуктазы - фермента, осуществляющего ключевой этап в синтезе dNTP, активность которого жестко контролируется[14][15].

Митофагия

Так как клетка должна контролировать количество митохондрий в зависимости от особенностей метаболизма, существует процесс митофагии, среди прочего отсеивающий дисфункциональные органеллы. Ей предшествует разделение митохондрий, после чего белки узнают их дефектных представителей и помечают для аутофагии. Процесс требует участия разных ферментов в зависимости от цели: различные пути используются в ходе дифференцировки эритроцитов и удаления поврежденных органелл. Подобный механизм может способствовать избавлению от митохондрий, содержащих эгоистичную мтДНК, если они теряют производительность в ходе мутаций, обеспечивающих им репликативное преимущество[16].

Эффект бутылочного горлышка

Кроме того, отсеивание митохондрий с эгоистичным геномом может происходить на клеточном уровне, например, в ходе оогенеза. Во время эмбрионального развития женский организм создает несколько миллионов оогониев, но только пара сотен доживает до непосредственного участия в репродуктивном цикле. Существуют несколько гипотетических механизмов, создающих эффект бутылочного горлышка, который способствует процессу отбора здоровых клеток. В числе них можно выделить апоптоз, запускаемый киназой второго фактора элонгации, которая блокирует трансляцию. В здоровых клетках постоянно синтезируются недолговечные белки, блокирующие инициацию программируемой гибели: после их распада автоматически запускается процесс апоптоза. Еще одним способом является отбор на уровне митохондриального облака - структуры, возникающей в ранних ооцитах, когда митохондрии собираются в кластеры вокруг ядра, и один из них вступает в тесное взаимодействие с белками и РНК. Было показано, что митохондрии из облака затем попадают в гоноциты эмбриона, и что в него отбираются органеллы с самым высоким мембранным потенциалом. Таким образом могут отсеиваться плохо функционирующие и эгоистичные митохондрии[17][18][19].

Половое размножение

Последним, но не менее важным способом является половое размножение. Давление отбора благоприятствует организмам с наследованием генов от двух родителей с возможностью рекомбинации. Одним из многочисленных плюсов такого пути является способность не отставать в развитии от быстро эволюцинирующих паразитов: от вирусов и бактерий до плоских червей - описываемая эффектом красной королевы. Так как эгоистичные геномные элементы можно считать паразитическими, половое размножение в том числе помогает бороться с их распространением. Кроме того, существует теория, что сам переход от бесполого размножения к половому произошел вследствие необходимости ранних эукариот справляться с быстрым разрушением митохондриального генома из-за эффекта Меллера. Эту гипотезу поддерживает тот факт, что в ядерных генах, продукты которых взаимодействуют с митохондриями, наблюдается повышенное число нуклеотидных замен. Рекомбинация в этом случае является компенсаторной реакцией, позволяющей быстро перемешивать гены и создавать новые аллели в каждом поколении, что обеспечивает необходимый генофонд для отбора нужных мутаций. Преимуществам полового размножения еще больше способствует наследование митохондрий от одного родителя. Предполагается, что такой способ передачи органелл является следствием стабилизирующего отбора против гетероплазмии и, одновременно, еще одним средством борьбы клеток с эгоистичными мтДНК, предотвращающим конкуренцию между митохондриями, унаследованными от разных предков[20][21].

Связь со старением

Митохондрии связывают с воспалительным старением организмов, зависящим от иммунной системы. Активацию инфламмасом можно наблюдать во многих патологических состояниях, связанных со старшим возрастом: атеросклерозом, болезнью Альцгеймера, метаболическим синдромом. Было показано, что у людей с возрастом повышается уровень мтДНК в плазме крови, и это коррелирует с повышением уровня цитокинов. Так как митохондрии являются потомками бактерий, их ДНК содержат неметилированные области и активируют иммунный ответ через Толл-подобные рецепторы. Кроме того, попадание мтДНК в цитозоль активирует вышеупомянутые инфламмасомы, лучше всего из которых изучены криопирины. Эти белки, в свою очередь, активируют каспазу 1, способную наносить вред митохондриям, и цитокины. Еще один цитозольный механизм реакции на мтДНК включает в себя циклическую ГТФ-АМФ синтазу, обычно узнающую двухцепочечную ДНК: она активирует другой белок, который затем стимулирует производство интерферонов, обычно выделяемых как часть противовирусного иммунного ответа. Так как один из методов борьбы с эгоистичными мтДНК включает в себя митофагию, теоретически это может приводить к учащению подобных реакций в организме и раннему старению[22][23][24][25].

Ссылки

  1. Anna Klucnika, Hansong Ma. A battle for transmission: the cooperative and selfish animal mitochondrial genomes // Open Biology. — Т. 9, вып. 3. — С. 180267. — doi:10.1098/rsob.180267.
  2. Gregory D. D. Hurst, John H. Werren. The role of selfish genetic elements in eukaryotic evolution (англ.) // Nature Reviews Genetics. — 2001-08. — Vol. 2, iss. 8. — P. 597–606. — ISSN 1471-0064 1471-0056, 1471-0064. — doi:10.1038/35084545.
  3. Justin C. Havird, Evan S. Forsythe, Alissa M. Williams, John H. Werren, Damian K. Dowling. Selfish Mitonuclear Conflict (англ.) // Current Biology. — 2019-06. — Vol. 29, iss. 11. — P. R496–R511. — doi:10.1016/j.cub.2019.03.020.
  4. Katie A. Clark, Dana K. Howe, Kristin Gafner, Danika Kusuma, Sita Ping. Selfish Little Circles: Transmission Bias and Evolution of Large Deletion-Bearing Mitochondrial DNA in Caenorhabditis briggsae Nematodes (англ.) // PLoS ONE / Christian Braendle. — 2012-07-31. — Vol. 7, iss. 7. — P. e41433. — ISSN 1932-6203. — doi:10.1371/journal.pone.0041433.
  5. Xin Jie Chen, George Desmond Clark-Walker. Unveiling the mystery of mitochondrial DNA replication in yeasts (англ.) // Mitochondrion. — 2018-01. — Vol. 38. — P. 17–22. — doi:10.1016/j.mito.2017.07.009.
  6. David M. Rand. Population genetics of the cytoplasm and the units of selection on mitochondrial DNA in Drosophila melanogaster (англ.) // Genetica. — 2011-05. — Vol. 139, iss. 5. — P. 685–697. — ISSN 1573-6857 0016-6707, 1573-6857. — doi:10.1007/s10709-011-9576-y.
  7. Bryan L. Gitschlag, Cait S. Kirby, David C. Samuels, Rama D. Gangula, Simon A. Mallal. Homeostatic Responses Regulate Selfish Mitochondrial Genome Dynamics in C. elegans (англ.) // Cell Metabolism. — 2016-07. — Vol. 24, iss. 1. — P. 91–103. — doi:10.1016/j.cmet.2016.06.008.
  8. Johanna Sobanski, Patrick Giavalisco, Axel Fischer, Julia M. Kreiner, Dirk Walther. Chloroplast competition is controlled by lipid biosynthesis in evening primroses (англ.) // Proceedings of the National Academy of Sciences. — 2019-03-19. — Vol. 116, iss. 12. — P. 5665–5674. — ISSN 1091-6490 0027-8424, 1091-6490. — doi:10.1073/pnas.1811661116.
  9. Don P Wolf, Tomonari Hayama, Shoukhrat Mitalipov. Mitochondrial genome inheritance and replacement in the human germline (англ.) // The EMBO Journal. — 2017-08. — Vol. 36, iss. 15. — P. 2177–2181. — ISSN 1460-2075 0261-4189, 1460-2075. — doi:10.15252/embj.201797606.
  10. C. K. Ellison, R. S. Burton. Cytonuclear conflict in interpopulation hybrids: the role of RNA polymerase in mtDNA transcription and replication (англ.) // Journal of Evolutionary Biology. — 2010-03. — Vol. 23, iss. 3. — P. 528–538. — doi:10.1111/j.1420-9101.2009.01917.x.
  11. Andrea Pozzi, Federico Plazzi, Liliana Milani, Fabrizio Ghiselli, Marco Passamonti. SmithRNAs: Could Mitochondria “Bend” Nuclear Regulation? (англ.) // Molecular Biology and Evolution. — 2017-08-01. — Vol. 34, iss. 8. — P. 1960–1973. — ISSN 1537-1719 0737-4038, 1537-1719. — doi:10.1093/molbev/msx140.
  12. Laurence Van Melderen, Manuel Saavedra De Bast. Bacterial Toxin–Antitoxin Systems: More Than Selfish Entities? (англ.) // PLoS Genetics / Susan M. Rosenberg. — 2009-03-27. — Vol. 5, iss. 3. — P. e1000437. — ISSN 1553-7404. — doi:10.1371/journal.pgen.1000437.
  13. Mark S. Sharpley, Christine Marciniak, Kristin Eckel-Mahan, Meagan McManus, Marco Crimi. Heteroplasmy of Mouse mtDNA Is Genetically Unstable and Results in Altered Behavior and Cognition (англ.) // Cell. — 2012-10. — Vol. 151, iss. 2. — P. 333–343. — doi:10.1016/j.cell.2012.09.004.
  14. Andrew J. Roger, Sergio A. Muñoz-Gómez, Ryoma Kamikawa. The Origin and Diversification of Mitochondria (англ.) // Current Biology. — 2017-11. — Vol. 27, iss. 21. — P. R1177–R1192. — doi:10.1016/j.cub.2017.09.015.
  15. Elliot Bradshaw, Minoru Yoshida, Feng Ling. Regulation of Small Mitochondrial DNA Replicative Advantage by Ribonucleotide Reductase in Saccharomyces cerevisiae (англ.) // G3 Genes|Genomes|Genetics. — 2017-09-01. — Vol. 7, iss. 9. — P. 3083–3090. — ISSN 2160-1836. — doi:10.1534/g3.117.043851.
  16. Richard J. Youle, Derek P. Narendra. Mechanisms of mitophagy (англ.) // Nature Reviews Molecular Cell Biology. — 2011-01. — Vol. 12, iss. 1. — P. 9–14. — ISSN 1471-0080 1471-0072, 1471-0080. — doi:10.1038/nrm3028.
  17. Sara De Fanti, Saverio Vicario, Martin Lang, Domenico Simone, Cristina Magli. Intra-individual purifying selection on mitochondrial DNA variants during human oogenesis (англ.) // Human Reproduction. — 2017-05-01. — Vol. 32, iss. 5. — P. 1100–1107. — ISSN 1460-2350 0268-1161, 1460-2350. — doi:10.1093/humrep/dex051.
  18. Hsueh-Ping Chu, Yi Liao, James S. Novak, Zhixian Hu, Jason J. Merkin. Germline Quality Control: eEF2K Stands Guard to Eliminate Defective Oocytes (англ.) // Developmental Cell. — 2014-03. — Vol. 28, iss. 5. — P. 561–572. — doi:10.1016/j.devcel.2014.01.027.
  19. Rong Rong Zhou, Bing Wang, Jing Wang, Heide Schatten, Yong Zhong Zhang. Is the mitochondrial cloud the selection machinery for preferentially transmitting wild-type mtDNA between generations? Rewinding Müller’s ratchet efficiently (англ.) // Current Genetics. — 2010-04. — Vol. 56, iss. 2. — P. 101–107. — ISSN 1432-0983 0172-8083, 1432-0983. — doi:10.1007/s00294-010-0291-5.
  20. C. W. Birky. Uniparental inheritance of mitochondrial and chloroplast genes: mechanisms and evolution. (англ.) // Proceedings of the National Academy of Sciences. — 1995-12-05. — Vol. 92, iss. 25. — P. 11331–11338. — ISSN 1091-6490 0027-8424, 1091-6490. — doi:10.1073/pnas.92.25.11331.
  21. Justin C. Havird, Matthew D. Hall, Damian K. Dowling. The evolution of sex: A new hypothesis based on mitochondrial mutational erosion: Mitochondrial mutational erosion in ancestral eukaryotes would favor the evolution of sex, harnessing nuclear recombination to optimize compensatory n (англ.) // BioEssays. — 2015-09. — Vol. 37, iss. 9. — P. 951–958. — doi:10.1002/bies.201500057.
  22. Ji Yong Jang, Arnon Blum, Jie Liu, Toren Finkel. The role of mitochondria in aging (англ.) // Journal of Clinical Investigation. — 2018-08-31. — Vol. 128, iss. 9. — P. 3662–3670. — ISSN 1558-8238 0021-9738, 1558-8238. — doi:10.1172/JCI120842.
  23. Marcello Pinti, Elisa Cevenini, Milena Nasi, Sara De Biasi, Stefano Salvioli. Circulating mitochondrial DNA increases with age and is a familiar trait: Implications for “inflamm-aging”: Innate immunity (англ.) // European Journal of Immunology. — 2014-05. — Vol. 44, iss. 5. — P. 1552–1562. — doi:10.1002/eji.201343921.
  24. Charles S. Dela Cruz, Min-Jong Kang. Mitochondrial dysfunction and damage associated molecular patterns (DAMPs) in chronic inflammatory diseases (англ.) // Mitochondrion. — 2018-07. — Vol. 41. — P. 37–44. — doi:10.1016/j.mito.2017.12.001.
  25. A. Phillip West, William Khoury-Hanold, Matthew Staron, Michal C. Tal, Cristiana M. Pineda. Mitochondrial DNA stress primes the antiviral innate immune response (англ.) // Nature. — 2015-04-23. — Vol. 520, iss. 7548. — P. 553–557. — ISSN 1476-4687 0028-0836, 1476-4687. — doi:10.1038/nature14156.