Эта статья входит в число избранных

На пашне. Весна

Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Стабильная версия, проверенная 13 апреля 2025.
Перейти к навигации Перейти к поиску
Алексей Венецианов
На пашне. Весна. Первая половина 1820-х
Холст, масло. 51,2 × 65,5 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва
(инв. 155)
Логотип Викисклада Медиафайлы на Викискладе

«На па́шне. Весна́» — картина русского художника Алексея Венецианова (1780—1847), написанная в первой половине 1820-х годов. Хранится в Государственной Третьяковской галерее в Москве (инв. 155). Размер — 51,2 × 65,5 см[1] (по другим данным, 52,3 × 66,7 см[2]). Полотно считается частью цикла картин художника, связанных с крестьянским трудом[1] и написанных в период его жизни в Вышневолоцком уезде Тверской губернии[3]. Начиная с 1840-х годов, в течение нескольких десятилетий история полотна не прослеживается; известно только, что оно было приобретено Павлом Третьяковым не позднее 1893 года[1].

Центральным образом является статная фигура нарядно одетой матери-крестьянки, которая ведёт двух лошадей с бороной и одновременно наблюдает за сидящим у пашни ребёнком[4][5]. Она легко идёт по полю, едва касаясь земли, словно паря над ним, как будто она не простая крестьянка, а богиня Флора[6], олицетворяющая Весну[7]. Полотно является не только реалистичным, но в то же время и аллегоричным произведением, поскольку оно представляет собой обобщённый образ русской земли[8]. Несмотря на относительно небольшой размер полотна, его относят к шедеврам собрания Третьяковской галереи[9], и оно рассматривается специалистами как неотъемлемая часть классического наследия русской национальной культуры[10].

По мнению искусствоведа Алексея Савинова, в картине «На пашне. Весна» Венецианов смог связать темы труда и материнства, а также «передать подлинную поэзию материнства, показать очарование юной матери»[4]. Искусствовед Михаил Алпатов писал, что некоторый отход от действительности можно оправдать тем, что «это не картина-повесть, а картина-песня», задачей которой является воссоздание радостного настроения, которое охватывает человека при наступлении весны[11]. По словам искусствоведа Галины Леонтьевой, в картине «На пашне. Весна» «всё построено на основе конкретного и абстрактного, реального и идеального» — в частности, героиня полотна вполне естественно воспринимается и простой русской крестьянкой, и богиней Весны[12].

История

[править | править код]
Алексей Венецианов. Автопортрет (1811, ГТГ)

В искусствоведческой литературе существуют разные датировки времени создания картины «На пашне. Весна». Эта неопределённость связана с тем, что Венецианов, как правило, не подписывал и не датировал свои полотна[13]. Зинаида Фомичёва в монографии 1949 года высказывала предположение, что эта картина была создана в 1810-х годах. Одним из аргументов для такой датировки было то, что на Императорском фарфоровом заводе начиная с 1817 года производились статуэтки крестьянок, похожих на героиню полотна Венецианова[14]. Алексей Савинов в своей книге 1955 года в качестве даты создания картины указывал начало 1830-х годов — период наибольшей зрелости творчества художника[15]. В статье, опубликованной в 1963 году, искусствовед Татьяна Алексеева писала, что датировку Савинова следует пересмотреть, поскольку «как манера живописи, типичная для Венецианова в рассматриваемый период, так и образный строй произведения, тесно связанный с мировосприятием людей 10—20-х годов, заставляют нас относить эту картину <…> к 20-м годам»[16]. Современные исследователи полагают, что картина «На пашне. Весна» была написана Венециановым в первой половине 1820-х годов, и именно этот временной период указан в каталоге Третьяковской галереи[1].

Вместе с двумя другими произведениями, написанными в середине 1820-х годов, — «На жатве. Лето» (ГТГ, инв. 156) и «Сенокос» (ГТГ, инв. Ж-1819), картина «На пашне. Весна» рассматривается как часть цикла картин художника, связанных с крестьянским трудом[1]. Иногда эти три произведения Венецианова называют «Временами года» (весна, лето и осень) и даже высказывают предположение, что могла существовать и завершавшая этот цикл четвёртая картина художника — «Зима», но никаких сведений о ней не сохранилось. При этом, так как для крестьян трудовой год начинался в пору весеннего пробуждения земли, вполне вероятно, что картина «На пашне. Весна» представляла собой первую часть этого цикла[17].

На жатве. Лето (середина 1820-х, ГТГ)
Сенокос (середина 1820-х, ГТГ)

Бо́льшая часть картин крестьянской тематики была создана Венециановым во время его пребывания в Удомельском крае, бывшем частью Вышневолоцкого уезда Тверской губернии (ныне эти места входят в состав Удомельского района Тверской области), где он жил в имениях в сельце Трониха (в одной версте к северо-западу от Дубровского, ныне Венецианово) и в сельце Сафонково (в двух верстах южнее Дубровского); иногда в литературе упоминается только Сафонково. Краевед Дмитрий Подушков, исследовавший этот вопрос, утверждает, что Венецианов с 1819 до 1832 года жил в Тронихе и только после этого переехал в Сафонково. По словам Подушкова, «в Тронихе Венецианов прожил половину своего удомельского периода жизни и именно этот период в творческом плане был наиболее плодотворным»[3].

В первые десятилетия после создания картина была известна под разными названиями: в 1830-е годы — «Крестьянка в поле, ведущая лошадей», в 1838 году, при розыгрыше лотереи Общества поощрения художников (ОПХ), — «Деревенская женщина с лошадьми»[4][18] (на этой выставке картина была оценена в 350 рублей[4]), а в 1840 году, по-видимому, именно она упоминалась под названием «Женщина, боронящая поле» в статье Нестора Кукольника «Третья художественная лотерея», опубликованной в «Художественной газете» (1 марта 1840 года, № 5, с. 23)[1][18]. В каталоге Третьяковской галереи выставки, на которых была представлена картина, упомянуты как выставки ОПХ 1838 и 1840 годов[1]. По некоторым сведениям, вторая из этих выставок проходила не в 1840-м, а в 1839 году (хотя статья о ней была опубликована в 1840-м)[18][19].

Имена первых владельцев картины в литературе не указаны. Известно только, что полотно было приобретено Павлом Третьяковым не позднее 1893 года[1][K 1]. Искусствовед Светлана Степанова писала: «Появление такого полотна, как „На пашне. Весна“, представляется своего рода загадкой, если не чудом. О нём нет упоминаний ни у самого художника в письмах и автобиографии, ни у его современников. Предыдущие владельцы картины неизвестны, как неизвестно и каким образом Третьяков её приобрёл»[18]. В изданной в 1896 году «Описи художественных произведений Городской галереи Павла и Сергея Третьяковых» было указано, что картина «На пашне. Весна» (№ 64) находилась во 2-й комнате (вверху) вместе с шестью другими произведениями Венецианова[21]. В XXI веке картина выставляется в зале № 14 основного здания Третьяковской галереи в Лаврушинском переулке[22].

«На пашне. Весна» (третья сверху справа) и другие картины в экспозиции Третьяковской галереи (фотография Карла Фишера, 1900)
«На пашне. Весна» и другие картины Венецианова в зале № 14 основного здания Третьяковской галереи в Лаврушинском переулке (фото 2024 года)

В 1947 году картина «На пашне. Весна» экспонировалась на выставке, посвящённой 100-летию со дня смерти Венецианова, которая состоялась в Государственной Третьяковской галерее в Москве. В 1980 году полотно было представлено на юбилейной, посвящённой 200-летию со дня рождения художника выставке, проходившей в Государственном Русском музее в Ленинграде, Калининской областной картинной галерее в Калинине и Третьяковской галерее в Москве[1][23]. Картина «На пашне. Весна» также входила в число экспонатов выставки «Алексей Венецианов. Пространство, свет и тишина», проходившей с 30 сентября 2021 года по 6 февраля 2022 года в Инженерном корпусе Третьяковской галереи[24].

Сюжет, действующие лица и композиция

[править | править код]

Полотно «На пашне. Весна» является реалистичным, но в то же время и аллегоричным произведением, поскольку оно олицетворяет собой обобщённый образ русской земли[8]. По словам искусствоведа Алексея Савинова, Венецианов, будучи одним из ведущих мастеров русской пейзажной живописи, «поднялся в этой картине до создания содержательного синтетического образа своей великой родины»[10]. Изображая простой сюжет — крестьянку, боронящую поле, — Венецианов превращает его в «эпическую поэму о вечном воскрешении земли и человека»[6]. В отличие от двух других частей цикла, полотен «На жатве. Лето» и «Сенокос», картина «На пашне. Весна» решена в горизонтальном, «более повествовательном» формате[25].

Бо́льшую часть полотна занимает небо[26][27]. Венецианов специально изучал поведение облаков, пытался описывать их движение и скорость. В результате ему удалось создать эффект объёмности облаков и их плавного течения[28]. Линия горизонта проходит довольно низко и загибается ещё ниже в правой части картины — это позволяет художнику создать впечатление широкого простора[6], «бесконечности неба, его „сводообразности“, бескрайности небесной и земной сферы»[28]. Линия горизонта многократно прерывается, как фигурами крестьянок с лошадьми, так и другими предметами[29]. Нижнюю часть картины занимает написанное в светло-коричневых тонах поле, простирающееся до самого горизонта, где оно соединяется с небом. У левого края полотна вблизи линии горизонта видны деревенские дома, а у правого края изображены «совсем ещё молоденькие и по-весеннему прозрачные деревца». По словам искусствоведа Татьяны Коваленской, эти «деревца, сквозь которые просвечивает небо, создавая ощущение воздушности, играют существенную роль в том впечатлении хрупкой нежности, которое вызывает русская природа в изображении Венецианова»[30].

Крестьянка с лошадьми (фрагмент картины)

Центральным образом в картине является статная фигура молодой матери-крестьянки, которая, ведя двух лошадей, в то же время наблюдает за сидящим у пашни ребёнком, изображённым в правом нижнем углу полотна[4][5]. Крестьянка одета в нарядный розовый сарафан и алый кокошник[30][31][12] (или повойник[32][33][34]), который воспринимается как античная диадема[12]. Она легко идёт по полю, едва касаясь земли, словно паря над ним, как будто она не простая крестьянка, а богиня Флора[6], олицетворяющая Весну[7]. Это впечатление усиливается тем, что масштаб её фигуры кажется несколько увеличенным по сравнению с лошадьми, что, впрочем, нисколько не портит композицию[31]. По мнению искусствоведа Михаила Алленова, гиперболизированный рост героини полотна «На пашне. Весна» связан со стремлением автора передать «условно поэтическое» как «безусловно натуральное»[35]. Описывая лицо матери-крестьянки, искусствовед Галина Леонтьева отмечала «мягкий овал, гармонию и соразмерность высокого лба, прямого носа, широко поставленных глаз». При этом Венецианов не углубляется в психологию символизирующей Весну крестьянки, не выписывает мелкие подробности её лица, а рассчитывает на «совершенство пластического воплощения всей фигуры в целом», мелодии ритмов и согласованность тонов, которые в совокупности рождают «ощущение возвышенной красоты»[36][K 2].

Иван Аргунов. Портрет неизвестной в русском костюме (1784, ГТГ)

Некоторые критики упрекали Венецианова за чересчур нарядную одежду работающей в поле крестьянки[30]. Это, однако, не было «выдумкой» художника — следует помнить о том, что первый день пахоты с древнейших времён считался у русских крестьян праздником, так что в этот день они надевали свои лучшие одежды[6][38]. Некоторые исследователи проводили аналогию между образом крестьянки на полотне «На пашне. Весна» и написанным за несколько десятилетий до него «Портретом неизвестной в русском костюме» Ивана Аргунова[7].

В то же время сюжет полотна не является полностью идиллическим — зрителю понятно, что молодая мать видит своего ребёнка лишь урывками, в те моменты, когда она с лошадьми проходит мимо него[4]. Вдали видны фигуры других пашущих крестьянок — удаляющаяся от зрителя женщина с двумя лошадьми слева и, на самой линии горизонта, ещё одна женщина с лошадью справа[39]. Это помогает художнику не только создать эффект пространственности и продемонстрировать масштаб поля, но и показать то, что все заняты трудом[4]. Кроме того, по словам искусствоведа Светланы Степановой, «повторяющиеся фигурки женщин, ведущих лошадей с боронами, образуют некий магический круг, превращая рядовую весеннюю работу в священнодействие»[40]. Некоторые силуэты являются полупрозрачными, и через них просвечивает написанный ранее фон[29][41], а местами видна и фактура холста[42]. Выкорчеванные пни и некоторые другие детали подчёркивают реалистичность и «невыдуманность» изображённого на картине пейзажа[31].

Ребёнок с васильками (фрагмент картины)

Маленький ребёнок, сидящий на травянистой меже у края вспаханной земли[16][8], одет в тонкую белую рубашечку, однако, судя по его виду, ему совсем не холодно[43]. Терпеливо ожидая свою маму, он рассматривает васильки, из которых сплетён цветочный венок. Васильки — не весенние, а летние цветы, которые часто растут на полях, где посеяны рожь, пшеница и другие зерновые культуры. По-видимому, художник изобразил эти цветы в качестве «символа неба, лета и будущего урожая»[44].

В цветовой гамме картины важную роль играют голубоватые тона, но при этом нет ощущения холодности цвета — скорее наоборот, он выглядит тёплым и радостным, и его важным дополнением служит «мягкая зелень только что распустившейся листвы»[45]. В верхней, белесовато-голубой части картины художник использует «разбелённые, высветленные тона», а в нижней части преобладают зеленовато-охристые цвета. С использованием воздушной перспективы Венецианову удалось создать гармоничный переход тонов «от интенсивных на первом плане ко всё более успокоенным, затухающим в зоне встречи земли и неба»[46].

При работе над картиной Венецианов искал наиболее подходящие живописные приёмы для передачи весеннего деревенского пейзажа. Прозрачность распускающейся зелени деревьев, изображённых у правого края полотна, передана с использованием мазков-пятнышек прозрачных лессировок зелёного цвета, наложенных поверх голубого неба[47]. При написании распахиваемой земли художник использовал утемнённую чёрным охру, а для пробивающейся на ней весенней травки — зеленоватые полулессировки[48]. Едва виднеющийся на горизонте лес изображён с помощью синеватых лессировок. Относительно рельефные мазки использованы только для изображения облаков, а в других частях картины они отсутствуют. Различные живописные приёмы Венецианов применял и при написании лиц и одежды действующих лиц, в первую очередь для центрального образа матери-крестьянки. Голубые тени на белой рубашке представляют собой рефлексы неба. Тени на сарафане представлены малиновыми лессировками по тонкому слою основного розового фона. Вышивка сарафана и черты лица даны обобщёнными мазками-пятнами. В 1965 году искусствовед Алла Лужецкая отмечала, что «фактура картины искажена сморщиванием, вызванным промасленностью холста с оборота»[49].

Отзывы и критика

[править | править код]

Художник и критик Александр Бенуа в своей книге «История русской живописи в XIX веке» в главе, посвящённой Венецианову и его школе, высоко оценив картину «Лето» (имеется в виду «На жатве. Лето»), продолжал: «Также удивительная вещь — парная ей „Весна“, где опять-таки академизмом отдаёт только главная фигура женщины, но где в пейзаже задолго до Саврасова, а в сивке — задолго до П. Соколова выражена вся скромная, тихая прелесть русской весны, милой русской лошадёнки»[50].

Искусствовед Алексей Савинов называл картины «На пашне. Весна» и «На жатве. Лето» прекрасными и глубокими[51]; он писал, что «они отличаются замечательной правдивостью, отсутствием условности в композиции, цвете, в характеристике образов; изображённые в них люди живут в своём мире»[52]. По его мнению, в картине «На пашне. Весна» Венецианов смог связать темы труда и материнства, а также «передать подлинную поэзию материнства, показать очарование юной матери»[4]. Обсуждая «скромный, но близкий и знакомый каждому весенний пейзаж», Савинов писал, что Венецианов стремился передать «тихую прелесть, свойственную русской природе»[53]. Савинов высоко оценивал мастерство художника, показанное им в этом произведении, — он отмечал, что «по благородству мыслей, по силе чувства, по совершенству исполнения эта небольшая картина Венецианова принадлежит к классическому наследию национальной культуры»[10].

Сандро Боттичелли. Весна (1482, Уффици)

Искусствовед Татьяна Коваленская отмечала, что воплотить поэзию весны пробовали многие художники, и лучшим из таких воплощений является картина «Весна» (итал. La Primavera) итальянского живописца периода кватроченто Сандро Боттичелли. По мнению Коваленской, в этом ряду находится и картина Венецианова «На пашне. Весна», которая является единственной в своём роде, поскольку «в ней впервые в истории искусства весна явилась в образе русской крестьянки с атрибутами в виде деревенских лошадок, отощавших за зиму, и деревянной бороны»[30]. Обсуждая критические замечания в адрес Венецианова, связанные с идеализированностью крестьянского труда и образа идущей по полю женщины, Коваленская писала, что душу окружающей природы и саму весну мог олицетворять именно такой образ молодой крестьянки, которая «как бы вбирает в себя ту ласку, которая разлита в тёплом весеннем воздухе, и вновь излучает её на окружающее, на ребёнка, к которому направлены её грациозное движение и любящий взгляд»[54].

Отмечая возможные несоответствия действительности — нарядный сарафан, «танцующую походку» крестьянки по свежевспаханному полю, соотношение её роста с размерами лошадей, искусствовед Михаил Алпатов писал, что это полотно Венецианова не следует рассматривать как обычную жанровую картину; по его словам, «это не картина-повесть, а картина-песня, и поэтические вольности и умолчания её оправданы задачей воссоздать лишь общее представление весны, то радостное настроение, которое охватывает человека». По мнению Алпатова, изображённые на этом полотне высокое прозрачное небо, бескрайние просторы полей, а также обилие света — «всё то, что так радует глаз весной на поле» — свидетельствуют о том, что Венецианов «хотел воспеть весну как время, когда пробуждение обновлённой природы деревенские женщины празднуют хороводами и плясками»[11].

Картина «На пашне. Весна» на почтовой марке СССР 1955 года[55]

Искусствовед Марина Шумова писала, что картина «На пашне. Весна» — «произведение большой поэтической силы, в котором непосредственное восприятие жизни тесно переплелось с тщательно продуманным воплощением определённой художественной программы». К тому, что проистекает из непосредственных жизненных впечатлений, Шумова относила «трогающий душу русского человека пейзаж», понурых лошадей, а также сидящего на земле ребёнка. При этом нарядная одежда женщины, а также её лёгкая походка и грациозный силуэт скорее ассоциируются «с образом богини, чем с боронящей землю крестьянкой», да и «масштаб фигуры несоразмерно велик». Тем не менее, по словам Шумовой, эти несоразмерности практически незаметны, поскольку «этот синтезированный, намеренно приподнятый, даже возвеличенный образ воплощает глубоко национальный идеал художника, его представления о прекрасном в природе и человеке»[31].

По мнению искусствоведа Галины Леонтьевой, поэтическую сущность полотна «На пашне. Весна» можно определить как «причащение человека к вечности через слияние с миром природы». Несмотря на кажущуюся простоту сюжета этого произведения, заключающегося в элементарном действии — «женщина боронит пашню», в нём таится «поистине необъятная глубина» лирико-философского подтекста[56]. По словам Леонтьевой, человек и природа в этой венециановской картине «настолько взаимопроникающе слиты, что разъять их — значит нарушить образную цельность»[36]. Леонтьева отмечала, что в картине «На пашне. Весна» «всё построено на основе конкретного и абстрактного, реального и идеального» — в частности, героиня полотна вполне естественно воспринимается и простой русской крестьянкой, и богиней Весны[12].

Обсуждая полотно «На пашне. Весна» и другие картины крестьянского цикла художника, искусствовед Дмитрий Сарабьянов писал, что в них Венецианов «первым открыл русскую природу — и прежде всего землю и небо — в естественном бытии и сразу познал в ней едва ли не самые существенные стороны». С одной стороны, это проявляется в том, насколько тщательно художник «разрабатывает передний план, выписывая взрыхлённую землю, травы, камни, листья», а с другой — «земля словно раздвигается до бесконечности, выходя за пределы картинного поля, не будучи ограничена по сторонам кулисами» — эти, казалось бы, противоположные свойства гармонично соединяются на полотне Венецианова, не исключая, а дополняя друг друга[57].

Искусствовед Светлана Степанова относила картину «На пашне. Весна» к немногочисленным поэтизированным работам Венецианова, наделённым метафорическим подтекстом[18]. Отмечая, что главная героиня этого полотна воспринимается «не простой крестьянкой, а Флорой, олицетворяющей весну и возвышенную красоту», Степанова напоминала, что в XIX веке Флора была популярным в русской поэзии персонажем, встречавшимся в произведениях Дмитрия Хвостова и других поэтов[58]. По мнению Степановой, целомудренный облик венециановской крестьянки, с её воздушной поступью и лёгким изгибом фигуры, по своему пластическому решению близок богородицам, святым и ангелам Владимира Боровиковского (а с точки зрения походки — героиням его картин «Екатерина II на прогулке в Царскосельском парке» и «Портрет Д. А. Державиной»)[K 3], а также, до некоторой степени, шагающей по облакам «Сикстинской мадонне» Рафаэля[61][K 4].

Владимир Боровиковский. Портрет Д. А. Державиной (1813, ГТГ)

См. также

[править | править код]

Комментарии

[править | править код]
  1. ↑ В 1893 году вышло первое издание «Описи художественных произведений Городской галереи Павла и Сергея Третьяковых»[20].
  2. ↑ Искусствовед Андрей Романовский отмечал, что черты матери-крестьянки с картины «На пашне. Весна» перекликаются с «лёгким античным абрисом» героини более позднего полотна Павла Федотова «Вдовушка» (1851—1852)[37].
  3. ↑ Владимир Боровиковский был одним из учителей Алексея Венецианова[59][60].
  4. ↑ Аналогию между матерью-крестьянкой с полотна Венецианова и «Сикстинской мадонной» Рафаэля также отмечал искусствовед Михаил Алленов[62].

Примечания

[править | править код]
  1. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Каталог ГТГ, т. 3, 2005, с. 73.
  2. ↑ Алексей Венецианов — На пашне. Весна. Первая половина 1820-х (HTML). Моя Третьяковка — my.tretyakov.ru. Дата обращения: 5 марта 2025. Архивировано 9 декабря 2024 года.
  3. ↑ 1 2 Д. Л. Подушков, 2013, с. 19—21.
  4. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 А. Н. Савинов, 1955, с. 145.
  5. ↑ 1 2 М. М. Алленов, О. С. Евангулова, В. А. Плугин и др., 1989, с. 204.
  6. ↑ 1 2 3 4 5 Т. Кожевникова, 2001, с. 31.
  7. ↑ 1 2 3 К. В. Пигарёв, 1966, с. 214.
  8. ↑ 1 2 3 С. Королёва, 2010, с. 21.
  9. ↑ Л. И. Иовлева, 2001, с. 64—65.
  10. ↑ 1 2 3 А. Н. Савинов, 1955, с. 146.
  11. ↑ 1 2 М. В. Алпатов, 1967, с. 99.
  12. ↑ 1 2 3 4 Г. К. Леонтьева, 1988, с. 123.
  13. ↑ К. В. Пигарёв, 1966, с. 213—214.
  14. ↑ З. И. Фомичёва, 1949, с. 65.
  15. ↑ А. Н. Савинов, 1955, с. 144.
  16. ↑ 1 2 Т. В. Алексеева, 1963, с. 566.
  17. ↑ Г. К. Леонтьева, 1988, с. 120.
  18. ↑ 1 2 3 4 5 С. С. Степанова, 2021, с. 28.
  19. ↑ Летопись жизни и творчества, 2021, с. 243.
  20. ↑ Т. В. Юденкова. Третьяков Павел Михайлович (HTML). Большая российская энциклопедия — bigenc.ru. Дата обращения: 14 марта 2024.
  21. ↑ Опись художественных произведений галереи Третьяковых, 1896, с. 41.
  22. ↑ Схема залов Государственной Третьяковской галереи (PDF). Государственная Третьяковская галерея — www.tretyakovgallery.ru. Дата обращения: 7 марта 2025.
  23. ↑ Каталог ГТГ, т. 3, 2005, с. 400.
  24. ↑ Алексей Венецианов. Пространство, свет и тишина (HTML). Музеи России — www.museum.ru. Дата обращения: 25 февраля 2025.
  25. ↑ М. Ю. Тавьев, 2011, с. 10.
  26. ↑ Г. К. Леонтьева, 1988, с. 124.
  27. ↑ М. Ю. Тавьев, 2011, с. 10—11.
  28. ↑ 1 2 Г. К. Леонтьева, 1988, с. 125.
  29. ↑ 1 2 М. Ю. Тавьев, 2011, с. 11.
  30. ↑ 1 2 3 4 Т. М. Коваленская, 1983, с. 32.
  31. ↑ 1 2 3 4 М. Н. Шумова, 1978, с. 15.
  32. ↑ М. М. Ракова, 1964, с. 26.
  33. ↑ О. А. Лясковская, 1966, с. 59.
  34. ↑ М. М. Ракова, 1975, с. 138.
  35. ↑ М. М. Алленов, 1983, с. 131.
  36. ↑ 1 2 Г. К. Леонтьева, 1988, с. 122.
  37. ↑ А. С. Романовский, 2005, с. 116.
  38. ↑ Г. К. Леонтьева, 1988, с. 125—126.
  39. ↑ Е. Б. Клементьева, 2021, с. 11.
  40. ↑ С. С. Степанова, 2021, с. 33.
  41. ↑ Н. М. Горленко, 2010, с. 89.
  42. ↑ Т. В. Алексеева, 1963, с. 567.
  43. ↑ Е. Б. Клементьева, 2021, с. 13.
  44. ↑ Е. Б. Клементьева, 2021, с. 12.
  45. ↑ М. И. Ткач, 2002, с. 72.
  46. ↑ Е. Ф. Петинова, 2001, с. 129.
  47. ↑ А. Н. Лужецкая, 1965, с. 100.
  48. ↑ А. Н. Лужецкая, 1965, с. 100—101.
  49. ↑ А. Н. Лужецкая, 1965, с. 101.
  50. ↑ А. Н. Бенуа, 1995, с. 73.
  51. ↑ А. Н. Савинов, 1955, с. 169.
  52. ↑ А. Н. Савинов, 1955, с. 144—145.
  53. ↑ А. Н. Савинов, 1955, с. 145—146.
  54. ↑ Т. М. Коваленская, 1983, с. 32—33.
  55. ↑ Каталог почтовых марок СССР / М. И. Спивак. — М.: Центральное филателистическое агентство «Союзпечать» Министерства связи СССР, 1983. — Т. 1 (1918—1969). — С. 218. — 512 с.
  56. ↑ Г. К. Леонтьева, 1988, с. 121.
  57. ↑ Д. В. Сарабьянов, 1998, с. 168.
  58. ↑ С. С. Степанова, 2021, с. 28—30.
  59. ↑ А. Н. Савинов, 1955, с. 19—21.
  60. ↑ Г. К. Леонтьева, 1988, с. 19—22.
  61. ↑ С. С. Степанова, 2021, с. 30.
  62. ↑ М. М. Алленов, 1983, с. 130.

Литература

[править | править код]

Ссылки

[править | править код]
Источник — https://ru.wikipedia.org/w/index.php?title=На_пашне._Весна&oldid=144532164