Эта статья входит в число хороших статей

Дорога ветров

Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску
Дорога ветров
Титульный лист первого издания
Титульный лист первого издания
Жанр травелог
Автор Иван Ефремов
Язык оригинала русский
Дата первой публикации 1956

«Доро́га ветро́в (Гоби́йские заме́тки)» — художественно-документальная научно-популярная книга Ивана Антоновича Ефремова, отражающая его впечатления о палеонтологических экспедициях в Монголии, совершённых в 1946—1949 годах. Частично публиковалась в «Комсомольской правде» в 1954 году, первое отдельное издание было выпущено Трудрезервиздатом в 1956 году, спустя два года вышло иллюстрированное издание. Книга постоянно включается в собрания сочинений писателя, была переведена на чешский, сербохорватский и японский языки[1].

«Дорога ветров» состоит из двух частей, именуемых автором «книгами». Первая часть — «Кости дракона» — описывала разведочный сезон 1946 года, вторая — «Память земли» — завершающие сезоны 1948—1949 годов. Хотя формально книга посвящена научной экспедиции, она представляет собой художественное произведение, «подлинную поэму», лирическое осмысление впечатлений от природы Монголии и пустыни Гоби[2]. Это не исключает и постоянных размышлений автора над работой геолога и палеонтолога в полевых условиях, практических заметок и выводов (как проходят по пустыне автомобильные дороги-накаты, как лучше обустроить лагерь в условиях Гоби, как составить план неразработанного местонахождения и сохранить его для будущих исследователей). В книге много зоологических и этнографических наблюдений[3]. Тем не менее, автор сосредоточился на романтике научного поиска, описаниях природы и самоотверженного труда учёных, оставив подготовку экспедиции с её «хождениями по коридорам власти» вне своего изложения[4]. П. Чудинов утверждал, что содержание «Дороги ветров» является выражением философских идей Ефремова о единстве природы, месте человека в природе и значении прошлого в жизни[5].

Содержание[править | править код]

Районы раскопок Советско-монгольской палеонтологической экспедиции (1946—1949)

В предисловии И. А. Ефремов писал:

Настоящую книгу следует рассматривать как заметки путешественника, знакомящие читателя с интересной областью Центральной Азии, а также с некоторыми достижениями советской палеонтологической науки. Ни одного слова выдумки, ни не соответствующего действительности приукрашивания или художественного преувеличения в книге нет. Всё написанное — подлинная правда[6].

В книге рассказывается о работе автора в Монголии, где он был начальником Советско-Монгольской палеонтологической экспедиции (1946, 1948, 1949). Описаны раскопки «костей дракона» — динозавров, природа монгольских степей и пустыни Гоби; даются портреты участников экспедиции: учёных (Валериана Громова, Юрия Орлова, Яна Эглона, Анатолия Рождественского и других), шофёров, рабочих, проводников-монголов.

«Кости дракона»[править | править код]

В структурном отношении текст делится на две книги. Первая именуется «Кости дракона (Лууны яс)». В неблагоприятное время 1946 года советские учёные рискнули поехать в урочище Гурбан-Сайхан («Три Прекрасных»), — на восточную оконечность Гобийского Алтая. Советским учёным — Орлову, Громову и Эглону — удалось сделать важные палеонтологические находки. Монгольские власти направили в помощь проводника Цевена, который прекрасно знал природу Гоби в её мельчайших деталях, отлично разведывал путь для грузовых машин, и отлично говорил по-русски. Учёные уважительно прозвали его «академиком». Цевен и переводчик Данзан рассказали об олгой-хорхое, который якобы водится в Лысом краю и появляется в самый жаркий сезон года. Далее палеонтологи отправились в самое сердце Нэмэгэту — на массив Гильбэнту («Сверкающий»). Здесь учёные нарекли свои машины, которые стали «Дзереном», «Смерчем» и «Драконом». Миновав котловину, в которой наблюдались миражи, учёные нашли огромное месторождение костей динозавров. Несмотря на поломку машины, удалось обследовать соляную котловину, которую ранее посещали только геологические партии на верблюдах. Орлов, Громов и Эглон побывали в Баин-Дзаке — единственном в те времена известном месте, где находились сохранившиеся в ископаемом состоянии яйца динозавров. Подробно исследовать нетронутые кладки удалось только в 1948 и 1949 годах. Далее двинулись в Шарангатай, обследовали брошенный Талаин-Чжисахурал («Монастырь долинной святости»), на руинах которого нашли статуэтки божеств и книги на тибетском и монгольском языках. Среди находок был некий древний роман, который решили передать Монгольскому комитету наук. Несмотря на наступление морозов, в двадцатых числах октября экспедиция устремилась к впадине Халдзан-Шубуту («Лысая узкость»), в которой содержалось множество костей динозавров, залегавших у обрыва Баин-Ширэ. Проводник Намцерен не сумел проложить путь к горам Хара-Хутул, и страшно боялся гнева советского начальника, который сам взялся найти дорогу. В начале ноября все благополучно вернулись в Улан-Батор, а уже на следующий день морозы опустились до двадцати семи градусов ниже нуля. На годовщину Октябрьской революции учёные были приняты в правительстве Монголии[7].

Панорама гор Баян-Дзака — «Красной гряды»

«Память земли»[править | править код]

Вторая книга именуется «Память земли (Газрын дурсгал)»; эпиграфом к ней поставлена цитата из стихотворения М. Волошина «Дом поэта»: «Будь прост, как ветер, неистощим, как море, И памятью насыщен, как земля!» На момент издания повести оно ещё не было опубликовано[8]. Экспедиционный сезон 1948 года начался в предыдущем году с заброской запасов топлива, расходных материалов для раскопок, и прочего. Основной состав экспедиции сохранился с 1946 года, добавился лишь кинооператор Н. Л. Прозоровский[9]. Комитет наук приставил к учёным нового переводчика Намнан-Дорджа, пожилого европеизированного монгола, который не пользовался популярностью и небрежно исполнял свои обязанности. Как и в предыдущем сезоне, машинам были даны имена собственные: трёхосный «Студебеккер» — ветеран сезона 1946 года — остался «Драконом», четыре грузовика ЗИС-5 получили имена разных животных. Имелся и джип ГАЗ-67[10]. Весной отряд Ефремова выступил на запад. Экспедиция должна была дойти до озёр Хиргис-Нур и Хара-Усу, попутно исследуя местность и проверяя данные геологов. Обнаруженные в 1946 году месторождения следовало разрабатывать. Путь пролегал по северным склонам Хангайских гор. Передовой отряд молодого учёного Рождественского по небрежности не оставил вех, что обернулось 600-километровым переходом и перерасходом дефицитного топлива. Найдя его лагерь, Ефремов застал множество «инвалидов»: повар обварил пальцы, препаратор Пресняков мучился от прострела, рабочий Орлов сжёг на солнце спину, а у «несокрушимого Эглона» взорвался на солнце бидон с кислым молоком. Несмотря на приключения, работа была успешной, ведь Алтан-Тээли оказался самым богатым из всех местонахождений ископаемых млекопитающих в Монгольской Народной Республике. На обратном пути шли дожди, мелкие монгольские реки разлились и препятствовали доставке носорожьих черепов, костей гиппарионов, жирафов и гиен. Но всё же до Улан-Батора удалось добраться невредимыми. Предстоял штурм Нэмэгэту, с её «Могилой дракона», обнаруженной шофёром Прониным. Туда не могла пройти ни одна машина, поэтому было решено использовать верблюдов. Этим занимался переводчик Намнан-Дордж, он же доставил тёмную на вид минеральную воду, которая позволила залечить язву желудка одного из рабочих. Основательная подготовка работ и полученный ранее опыт позволили успешно провести раскопки и подробно исследовать все близлежащие местонахождения. Теперь Ефремову и его верному товарищу Новожилову стало ясно геологическое строение «Красной гряды». После окончания экспедиции машины колонной были отправлены в Советский Союз:

Если вы встретите их на улицах Москвы, доживающих свой век в честной работе, — помяните добрым словом и эти машины и их водителей. Это они, пробиваясь сквозь пыльные бури, знойные ураганы, в жестокий мороз и сильную жару через пески, горные хребты, глинистые котловины Гоби, дали возможность советским учёным совершить интересные научные открытия[11].

История создания и публикации[править | править код]

Монгольские экспедиции[править | править код]

Основная статья: Монгольская палеонтологическая экспедиция Академии наук СССР (1946—1949)
Cкелет гигантского зауролофа из Монголии. Московский палеонтологический музей

В 1946, 1948 и 1949 годах Иван Антонович Ефремов последовательно руководил тремя палеонтологическими экспедициями в Монголию. О перспективности этого региона с точки зрения палеонтологии было известно ещё в 1920-е годы после американской экспедиции Р. Ч. Эндрюса; советские учёные, включая Ефремова, планировали работы ещё до войны[12][13]. В 1945 году Ефремов был назначен руководителем экспедиции, в состав которой вошли такие учёные, как В. Громов, А. Кирпичников, К. Флёров, Я. Эглон, М. Лукьянова и другие[14]. В силу организационных сложностей, бюрократических препон и состояния здоровья самого начальника, экспедиция стартовала только в августе 1946 года. Иван Ефремов принял важное решение, которое определило её успех: он рискнул провести раскопки не по запланированному маршруту (в более изученной и доступной Средней и Восточной Гоби), а в неизведанном регионе Южной Гоби. За сентябрь и октябрь было пройдено 4700 км, преимущественно по южным районам Гоби, при неблагоприятном климате, без воды и по бездорожью. На начальника экспедиции легла колоссальная нагрузка по решению различных вопросов, особенно частых поломок машин и контроля за расходом горючего[15][16]. Сразу были достигнуты крупные успехи[17]: помимо уже известных местонахождений меловых динозавров Ширэгин-Гашун и Баин-Дзак, были обнаружены новые: в Южной Гоби — Нэмэгэту, Улан-Ош, Олгой Улан-Цав, Алтан-Ула («Могила Дракона»[18]); в Восточной Гоби — Баин-Ширэ, Хамарин-Хурал и другие. Наиболее ценной находкой стало гигантское местонахождение динозавров в котловине Нэмэгэту[17], в 400 км к западу от Далан-Дзадагада[19].

Обработка находок была трудоёмка и требовала времени, поэтому следующая экспедиция стартовала только в 1948 году; для её проведения Ефремову пришлось обращаться лично к С. Вавилову — президенту Академии наук СССР. В частной переписке начальник жаловался на «чудовищный бюрократизм», «абсолютное чиновничье бездушие» и «гнусную бумажную волокиту». Подготовка третьей экспедиции 1949 года оказалась проще ввиду очевидного влияния результатов на международный престиж советской палеонтологии[20][21]. За два сезона 1948 и 1949 годов в ходе масштабных раскопок в Нэмэгэту было добыто 120 тонн палеонтологических коллекций[4], а общий пройденный маршрут составил 27 тысяч км, в основном по малоизученной Южной Гоби[22].

Работа над путевыми записками[править | править код]

После успешного окончания экспедиционного сезона 1948 года, И. А. Ефремов сообщал А. П. Быстрову, что в декабре намеревался уйти в отпуск, чтобы беспрепятственно работать над повестью об экспедиции, рабочее название которой было «Лууны яс» («Кости дракона»)[23]. Упоминание книги об экспедиции вновь появляется в переписке Ефремова в ноябре 1950 года, когда сорвался предполагаемый четвёртый сезон. Иван Антонович сообщал, что «очерк» продвигается медленно, написано семь авторских листов из предполагаемых двадцати, поскольку обработка добытых палеонтологических материалов поглощали всё время[24][25]. Та же ситуация сохранялась и в 1951 году: в августе Ефремов с неудовольствием сообщал, что обстоятельства не позволяют ему окончить книгу «под один мах»[26]. В письме В. А. Обручеву от 17 июня 1952 года, И. А. Ефремов упоминал две научно-популярные книги о Монгольской экспедиции, выдержанные в разных стилях и предназначенные для разных издательств: кроме «Дороги ветров», ещё «На поиски динозавров в Гоби», над которой работал его коллега Анатолий Рождественский. Этот труд вышел в 1954 году[27]. 1 июля 1952 года законченную рукопись «Костей дракона» автор презентовал И. М. Майскому, сообщив, что первый экземпляр машинописи находится у редактора[28]. Тем не менее, сам автор к ноябрю того же года свидетельствовал, что «очерк» о Монголии ещё далеко не закончен[29]. Работа над второй частью книги упоминалась в переписке 1955 года, когда И. А. Ефремов получил временную инвалидность и снимал на лето дачу И. М. Майского в Мозжинке[30]. В октябре писатель заявил И. И. Пузанову, что книга о Монголии «получилась не так, как задумывалось» из-за того, что «не успело всё как следует отстояться»[31].

«Дорога ветров» — это караванные пути, проходящие по южной, гобийской части Монголии, где работала экспедиция Ефремова[5]. Такое название и получила книга в окончательном варианте. Отрывки из книги были опубликованы в 1954 году в «Комсомольской правде»[32]. В марте 1956 года началась подготовка издания в Трудрезервиздате, которая постоянно задерживалась[33], тираж был выпущен только в начале 1957 года, составил 15 000 экземпляров, и книга быстро стала редкостью. В 1958 году было принято решение делать массовое иллюстрированное издание[34][35].

Литературные особенности[править | править код]

Кино-отчёт о Третьей Монгольской палеонтологической экспедиции АН СССР, 1949

В 1958 году была выпущена рецензия В. Острогорского, в которой подчёркивались как удачные реконструкции древних животных, пейзажи Южной Монголии, так и красочное и живое описание будней участников экспедиции. Характеристики быта монголов рецензент называл сделанными «с дружеским вниманием». «Профессия палеонтолога не только не мешает автору видеть всё интересное, заслуживающее внимания в событиях, людях и явлениях природы наших дней, но, наоборот, придаёт его взгляду на жизнь особенную широту»[36]. Подобного рода оценки стали стандартными при анализе текста «Дороги ветров». Так, Е. Брандис и В. Дмитревский характеризовали книгу как находящуюся «на стыке» науки и литературы; синтетический жанр позволяет также проникнуть в духовный облик и писательскую манеру И. А. Ефремова. Это автобиографическое произведение, в котором проявляется как симбиоз, так и борение учёного и писателя в личности Ивана Антоновича[37].

Смешанный жанр позволил писателю свободно обращаться с формой изложения и стилевыми регистрами:

Повествовательные отрывки здесь свободно чередуются с научными экскурсами, пейзажные зарисовки с этнографическими этюдами, бытовые эпизоды с размышлениями на разные темы, поводы для которых возникают на каждом шагу. Непритязательные, порою шероховатые описания последовательного хода работ, палеонтологических открытий и почти непрерывных передвижений экспедиции по гобийским степям и пустыням — таков сюжетный стержень «Дороги ветров». <…> [Автор] не только любуется великолепными пейзажами, но и смотрит на них глазами геолога, не только описывает, но и анализирует. Рассуждать, не объясняя, не доискиваясь до причины, Ефремов не может. Это свойственно ему органически[38].

Языковые средства в «Дороге ветров» многообразны: автор-учёный стремился отыскать наиболее точные формулировки, чему служило обогащение словарного запаса, в том числе из лексикона монгольского языка. «Но заботит Ефремова в первую очередь сама мысль, а не одежда мысли, важнее ему, что сказать, а не как сказать». В то же время книга является дидактической, автор стремится привить своему читателю навыки научного мышления и материалистические представления о мире, и одновременно демонстрирует «поэзию науки», романтику исследовательской деятельности[38]. В этом плане книга характеризуется как «концепционная»[39]. Хотя изложение ведётся от первого лица, автор мало и скупо говорит о себе, его позиция выражается в способах подачи и интерпретации материала, взятого из собственных впечатлений. Огромное место в книге занимает передача чередующихся зрительных образов, в которых особенно изобильны цветовые оттенки; это сродни кинематографическому восприятию, как так образы даны в непрерывном движении, в постоянной смене «кадров»[40]. Е. Брандис и В. Дмитревский проводили аналогии с пейзажами Н. Рериха, которые ещё не были известны широкой публики ко времени публикации книги. «Эти полотна Рериха, при всей их внешней декоративности, в основе своей столь же реалистичны, как и описания природы, сделанные Ефремовым в относительно сходных географических условиях. Аналогии с живописью иногда возникают и у самого автора». Это в полной степени искусство «словесной живописи». Иван Антонович упоминал в тексте других художников, предпочитавших неразмытые броские тона, особенно Билибина и Кустодиева[41].

Связь с творчеством писателя[править | править код]

Поскольку в результате монгольских экспедиций И. А. Ефремов обнаружил нижнепермские отложения с флорой южных материков, подобные тем, какие были найдены раньше в Сибири и в Индии; учёный мог позволить себе широкие обобщения, немыслимые в специализированной научной монографии. Сделав вывод, что однородные отложения конца палеозойской эры протягиваются с севера на юг, от Арктики до Антарктики, Иван Антонович синтезировал геологические и астрономические данные[42].

Если эта полоса означала климатический пояс, то, значит, климатические пояса верхнего палеозоя располагались перпендикулярно к современным и экватор пермского времени стоял «вертикально», как наш современный меридиан. Следовательно, ось нашей Земли лежала в плоскости эклиптики, в плоскости вращения планет вокруг Солнца, подобно тому как вращается в настоящее время планета Уран. Само собой разумеется, что решение проблемы потребует ещё длительной, большой работы. Астрономы, пока упорно верящие в незыблемость планетных осей, будут находить всяческие возражения и авторитетно «опровергать» нас — геологов[43].

Подобный метод построения и обоснования фантастических гипотез, синтеза астрономии и палеонтологии, использовался в художественных произведениях И. А. Ефремова, в частности, «Звёздных кораблях»[42]. Впервые проявились развитые в последующем творчестве идеи конвергенции человеческого знания, в котором на вершине наук стоит история[44]. Здесь же проявилась излюбленная ефремовская идея: «палеонтология имеет много сходства с историей, особенно с древней историей» (эта формула была представлена в публикации 1954 года в «Комсомольской правде»)[45]. Мотив вертикального экватора был использован в романе «Час Быка», чтобы подчеркнуть чуждость изображаемого мира — планеты Торманс. Само название романа появилось именно в «Дороге ветров»:

Я вышел из юрты, стараясь не разбудить хозяев. Было самое глухое время — «час быка» (два часа ночи) — власти злых духов и чёрного (злого) шаманства, по старинным монгольским суевериям[46].

В «Дороге ветров» упоминается таинственное животное — олгой-хорхой:

Среди жителей Гоби издавна распространено предание о большом и толстом черве (олгой — толстая кишка, хорхой — червяк), свыше полуметра длиной, живущем в недоступных песчаных местах Гобийской пустыни. Рассказы об этом животном совпадают. Олгой-хорхой известен как очень страшное существо, обладающее непонятной убийственной силой, способной поразить насмерть прикоснувшегося к нему человека[47].

В кругу общавшихся с Ефремовым писателей-фантастов образ олгой-хорхоя использовался в разных контекстах. По сообщению Бориса Стругацкого, братья на рубеже 1950—1960-х годов стремились создать общий для всех советских фантастов Мир Светлого Будущего, чтобы там использовались одни и те же элементы антуража, одна и та же терминология, в основном, на основе ефремовской[48].

Издания[править | править код]

  • Охотники за динозаврами : отрывки из книги «Дорога Ветров» // Комсомольская правда. — 1954. — 27 августа. (Также 28 и 29 августа).
  • Дорога Ветров (Гобийские заметки). — М. : Трудрезервиздат, 1956. — 360 с.
  • Дорога Ветров (Гобийские заметки) : в книге использованы фотографии участников экспедиции H. Hовожилова, Ю. Орлова, H. Прозоровского, А. Рождественского, И. Ефремова ; обл. и форзац И. Старосельского ; рис. А. Орлова, И. Старосельского; Цветные вклейки К. Флёрова. — М. : Трудрезервиздат, 1958. — 360 с.
  • Дорога Ветров (Гобийские заметки) / послесловие И. Ефремова. — Изд. 2-е. — М. : Географгиз, 1962. — 384 с. — (Путешествия. Приключения. Фантастика).
  • Дорога ветров (Гобийские заметки). — М. : Молодая гвардия, 1980. — 416 с. — Издание вышло в оформлении собрания сочинений 1975 года, но без обозначения номера тома.
  • Дорога ветров (Гобийские заметки) // Собрание сочинений : в 5 т.. — М. : Молодая гвардия, 1986. — Т. 2. — 416 с.
  • Дорога ветров. Гобийские заметки // Собрание сочинений : в 6 т. / худож. Давид Шимилис. — М. : Советский писатель, 1992. — Т. 2: Дорога ветров (Гобийские заметки); На краю Ойкумены : повесть. — С. 5—402. — 752 с. — ISBN 5-265-02736-Х.
  • Дорога Ветров: Гобийские заметки. — СПб., М. : Азбука-Аттикус, 2019. — 544 с. — (Азбука-классика. Non-Fiction). — ISBN 978-5-389-16845-9.
  • Дорога ветров (Гобийские заметки) // Дорога ветров; Статьи; Интервью: [Документальные произведения] / худож. А. Орлов, И. Старосельский ; фото для цветных вклеек Н. Ю. Венчковской, С. В. Писаревского и проф. К. К. Флёрова. — М. : Престиж Бук, 2020. — С. 7—519. — (Ретро-библиотека приключений и научной фантастики). — Аллан Ефремов. Предисловие. — ISBN 978-5-4459-0120-4.

Примечания[править | править код]

  1. ↑ Ефремов, 1986, с. 413.
  2. ↑ Ерёмина, Смирнов, 2013, с. 87, 303.
  3. ↑ Ерёмина, Смирнов, 2013, с. 304—305.
  4. ↑ 1 2 Юсупова, 2019, с. 84.
  5. ↑ 1 2 Чудинов, 1987, с. 141.
  6. ↑ Ефремов, 1986, с. 6.
  7. ↑ Ефремов, 1986, с. 171.
  8. ↑ Ерёмина, Смирнов, 2013, с. 303.
  9. ↑ Ерёмина, Смирнов, 2013, с. 297.
  10. ↑ Ефремов, 1986, с. 186—187.
  11. ↑ Ефремов, 1986, с. 401.
  12. ↑ Чудинов, 1987, с. 38.
  13. ↑ Юсупова, 2019, с. 80.
  14. ↑ Юсупова, 2019, с. 81—82, 87.
  15. ↑ Юсупова, 2019, с. 83―84.
  16. ↑ Ерёмина, Смирнов, 2013, с. 276, 280.
  17. ↑ 1 2 Юсупова, 2019, с. 83.
  18. ↑ Чудинов, 1987, с. 123.
  19. ↑ Чудинов, 1987, с. 121—126.
  20. ↑ Юсупова, 2019, с. 83—84.
  21. ↑ Ерёмина, Смирнов, 2013, с. 283, 287.
  22. ↑ Чудинов, 1987, с. 133.
  23. ↑ Переписка, 2016, Письмо А. П. Быстрову. Москва, 14 ноября 1948 г., с. 194.
  24. ↑ Переписка, 2016, Письмо Л. И. Хозацкому. Москва, 27 ноября 1950 г., с. 208.
  25. ↑ Переписка, 2016, Письмо А. П. Быстрову. Москва, 16 декабря 1950 г., с. 210.
  26. ↑ Переписка, 2016, Письмо И. И. Пузанову. Москва, 3 августа 1951 г., с. 219.
  27. ↑ Переписка, 2016, Письмо В. А. Обручеву. Москва, 17 июня 1952 г., с. 233.
  28. ↑ Переписка, 2016, Письмо И. М. Майскому. Москва, 1 июля 1952 г., с. 234.
  29. ↑ Переписка, 2016, Письмо А. П. Шабариной. Москва, 11 ноября 1952 г., с. 236.
  30. ↑ Переписка, 2016, Письмо И. И. Пузанову. Мозжинка (посёлок академиков), 6 августа 1955 г., с. 263.
  31. ↑ Переписка, 2016, Письмо И. И. Пузанову. Коктебель, 17 октября 1955 г., с. 264.
  32. ↑ Отрывки, 1954.
  33. ↑ Переписка, 2016, Письмо И. И. Пузанову. Москва, 21 марта 1956 г., с. 277.
  34. ↑ Переписка, 2016, Письмо П. П. Рубцову. Мозжинка, 27 августа 1957 г., с. 322.
  35. ↑ Переписка, 2016, Письмо Л. С. Кучковой. Москва, 6 мая 1958 г., с. 340.
  36. ↑ Острогорский, 1958, с. 38.
  37. ↑ Брандис, Дмитревский, 1986, с. 540—541.
  38. ↑ 1 2 Брандис, Дмитревский, 1986, с. 541.
  39. ↑ Брандис, Дмитревский, 1963, с. 64.
  40. ↑ Брандис, Дмитревский, 1963, с. 61.
  41. ↑ Брандис, Дмитревский, 1963, с. 61—63.
  42. ↑ 1 2 Брандис, Дмитревский, 1963, с. 45.
  43. ↑ Ефремов, 1986, с. 348.
  44. ↑ Сергеев, Кузьмина, 2020, с. 195.
  45. ↑ Брандис, Дмитревский, 1963, с. 46.
  46. ↑ Ефремов, 1986, с. 371.
  47. ↑ Ефремов, 1986, с. 31.
  48. ↑ А. Стругацкий, Б. Стругацкий. Из БНС: «Готово будущее мне…» // Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1963—1966. — М. : АСТ, Сталкер, НКП, 2009. — С. 120—121. — 656 с. — (Миры братьев Стругацких). — ISBN 978-5-17-055670-0.

Литература[править | править код]

Ссылки[править | править код]

Источник — https://ru.wikipedia.org/w/index.php?title=Дорога_ветров&oldid=137397121