Беспомощность, слабость и наивность девы вкупе с ожиданием спасения от других персонажей сделала этот сюжетный элемент мишенью феминистической критики[2]. Их раздражение усугубляется тем, что архетип Девы в беде широко используется в эксплуатационном кино и искусстве, например — в жанреwomen in prison, а также в БДСМ.
