Жировичский Ирмологион
| Жировичский Ирмологион | |
|---|---|
| белор. Жыровіцкі Ірмалой | |
 Лист из Жировичского Ирмологиона со Всенощным бдением | |
| Дата написания | XVII век |
| Язык оригинала | западнорусский язык |
| Страна |
|
| Жанр | Ирмологион |
| Содержание | сборник церковных песнопений |
| Хранение | Национальная библиотека Украины имени В. И. Вернадского |
Жиро́вичский Ирмологио́н, Жиро́вицкий Ирмологио́н (белор. Жыровіцкі Ірмалой) — выдающийся певческий памятник, а именно украино-белорусский нотолинейный сборник смешанного состава. Отражает более ранний этап истории пения Жировичского монастыря. В нём отразилась ранняя традиция белорусского греко-католического пения, которое во время создания сборника принципиально не отличалось от православного (впоследствии различия проявились в униатском репертуаре)[1].
История[править | править код]
Археографический анализ и описание рукописи Жировичского Ирмологиона провела украинский источниковед Л. А. Дубровина. Согласно её датировке, большая часть сборника относится к 1620-м годам[2][1], за исключением небольшой части текстов, датируемой 1640-ми годами (вплоть до 1649 года)[1]. Согласно белорусскому музыковеду Ольге Дадиомовой, Жировичский Ирмологион был создан в 1649 году в уже униатском Жировичском Свято-Успенском монастыре[3]
Судя по маргиналиям рукописи, переписчиком или составителем Жировичского Ирмологиона был Иоанн Колбек, который в 1661 году «принес в дар вѣчный чудотворнѣй іконѣ пресвятыя Богородицы Жировицкой и церкви єя заложеніа…»[4]. Иван Кузьминский из Национальной музыкальной академии Украины имени П. И. Чайковского также считает, что Ирмологион был переписан Иоанном Колбеком в 1661 году, дополняя датировку мнением, что переписка состоялась непосредственно в стенах Жировичского монастыря[5]. Согласно другой точке зрения, полистная запись в рукописи свидетельствует о передаче текста в Жировичский монастырь в 1662 году, «в дар вечный о своем и своих здравии и спасении…» (лл. 2—15), то есть намного позже составления сборника. Это даёт основания для версии о том, что основой Ирмологиона с его разнообразным репертуаром послужил не некий местный протограф, а, наоборот, — по переданной в дар рукописи её репертуар и был освоен в самом монастыре. После получения Ирмологиона он долго использовался в «хоре Жировицкой церкви» (лл. 24—26), о его местонахождении далее известно, что в 1761 году он был уже в Почаеве, после чего местом его пребывания стала библиотека Супрасльского монастыря[1]. На данный момент Жировичский Ирмологион хранится в фондах Национальной библиотеки Украины имени В. И. Вернадского (Институт рукописи НБУВ. Ф. 1. № 3367)[1][2].
Конфессиональная принадлежность[править | править код]
В Жировичском Ирмологионе отразилась ранняя традиция белорусского греко-католического пения, которое во время создания сборника принципиально не отличалось от православного (впоследствии различия проявились в униатском репертуаре). В то же время послесловие «Сказание о Римстей Пасце» и дарственная надпись свидетельствуют в пользу того, что книга непосредственно относилась к униатской среде: без этих двух элементов определить униатскую принадлежность экземпляра сборника было бы весьма сложно. Ведь за насильственным обращением Жировичского монастыря в унию последовало сохранение и некоторое расширение традиционного его репертуара, однако новые песнопения в репертуаре монастыря также носили православный характер. О последнем свидетельствует наличие этих же песнопений в сборниках православных монастырей, написанных в то время[1].
Согласно музыковеду Ольге Дадиомовой, Жировичский Ирмологион является примером униатской традиции создания рукописей и нотных изданий, в памятниках которой оказались запечатлены черты восточнорусской (белорусской) православной обрядности. В первую очередь это проявилось в строении и музыкальной стилистике сборников данной традиции, в том числе и Жировичского Ирмологиона. Сохранение местных православных традиций и их выживание в сложных конфессиональных условиях XVII века являются непосредственными последствиями этой униатской традиции[3].
Структура[править | править код]
Жировичский Ирмологион делится на 4 раздела песнопений, восходящих к знаменному пению Юго-Западной Руси и являющихся традиционными. В число этих разделов входят Обиход, Октоих (стихиры, ирмосы, подобны), Минея и включенная в годовой круг Триодь. Жировичскую традицию не обошла характерная для того времени многораспевность, ибо некоторые обиходные тексты в составе сборника представлены группами напевов. Создание этих групп напевов считается проявлением в первую очередь монастырской практики. В частности, эти группы представлены в сборнике подборкой нескольких херувимских, исполнение которых предназначалось как для будничных дней, так и для праздничных. Именно по херувимским делают выводы о высокой осведомлённости переписчика и о его намерении ввести мелодии современных ему традиций[1].
Представленные певческие традиции[править | править код]
Рукопись Жировичского Ирмологиона является собранием разнообразных локальных песнопений. Украинский музыковед Иван Кузьминский считает данный факт доказательством того, что в монастыре в момент создания Ирмологиона пребывали выходцы с различных территорий Киевской митрополии, попавшие в Жировичи в результате войны. Со ссылкой на украинского исследователя Юрия Ясиновского[Комм 1] Кузьминский приводит перечень разновидностей напевов из Жировичского Ирмологиона: «киевский, острожский, пидгирский, белорусский, виленский, слуцкий, кременецкий, скитский, сербский, болгарский, греческий»[5].
Представленные в Ирмологионе мелодии часто отражают собой местные украино-белорусские певческие традиции, о чём свидетельствуют приводимые переписчиком их названия: «слуцкая», «кременецкая», «подгорская». Херувимские Жировицкого Ирмологиона отличаются от традиционных херувимских своей т. н. «куплетной» формой. «Новые» херувимские этого сборника, по мнению исследователей, имеют интонационное родство с киевским или болгарским распевом. При этом исследователями отмечается отсутствие в сборнике названия «жировицкого напелу», что говорит в пользу преобладания в монастыре общего репертуара и отсутствия особой собственной традиции (редакции). В то же время признаётся возможность устного существования последней[1].
О непосредственных контактах с украинской традицией или об опоре на украинские протографы свидетельствует часть обиходных напевов Жировичского Ирмологиона. К числу последних исследователи относят, среди прочего, достоверные «киевский» и «острожский» напевы стихов «Блажен муж» (со времени создания сборника и начинается их известность под этими названиями). Об связях с украинской традицией также говорит наличие в данном сборнике, наряду с общеизвестными ремарками, нескольких украинских ремарок, которые не встречаются в других источниках («кременецкое», «украинское»)[1].
Несомненный интерес в Жировичском Ирмологионе представляет небольшая подборка литургийных песнопений «грецкого напелу» (греческого распева). Это также служит указанием на возраст сборника, ибо в поздней униатской практике греческий распев почти полностью отсутствует, а, по мнению протоиерея Иоанна Вознесенского, и вовсе был исключён. Песнопения «грецкого напелу» представлены в рассматриваемом сборнике тремя литургийными текстами: «Агиос о Феос» (2 редакции), «Кирие, элейсон» и херувимская песнь «грецкая» (на греческий текст)[Комм 2]. Главным отличием белорусских версий этой херувимской, включая жировичскую, от всех украинских является отсутствие вступительной интонационной формулы «Неанес»[1].
Что касается песнопений «болгарского напелу» (болгарского распева), то Жировичский Ирмологион признаётся первым известным памятником первой половины XVII века с богатейшей коллекцией текстов данного распева[1]. Песнопений с пометкой «болгарского распева» насчитывается 119. В их число входят болгарские песнопения для Литургии Иоанна Златоустого, догматики на 8 голосов, «Бог Господь», включающий тропарь на 8 голосов, припевы для Господних и Богородичных праздников, седальны на разные голоса, большое количество стихир (как евангельские, так на похороны и различные церковные праздники) и т. д.[2] Таким образом, коллекция «болгарского распева» представлена как циклами («Бог Господь» с тропарями, богородичны догматики, евангельские стихиры, припевы, троичны), так и отдельными песнопениями (неизменяемые из Обихода, некоторые седальны, степенны 4-го гласа, до 40 стихир из Минеи и Триоди, некоторые каноны)[1]. Каждый из этих напевов помечен как «болгарский». На основании такого большого их количества в сборнике украинский музыковед Лидия Корней делает вывод о том, что Жировичский монастырь являлся центром особенного распространения «болгарского распева». Согласно анализу рукописи Л. А. Дубровиной, большая часть Жировичского Ирмологиона принадлежит к 1620-м годам, и именно в этой части больше всего примеров «болгарского распева»[2].
Тесно с собранием песнопений «болгарского напелу» связан другой отличительный признак Жировичского Ирмологиона, а именно наличие двух редчайших сербских песнопений (сербского распева): херувимской и причастным стихом «Хвалите Господа с небес». Херувимская сербского распева известна только по этой версии сборника и не имеет аналогов в болгарском репертуаре, в то время как стих сербской редакции более популярен и является спутником известной болгарской редакции (обе представлены в белорусском Ирмологионе 1652 года (ГИМ. Син. певч. № 1368))[1].
С болгарским распевом связаны и 2 версии песнопения «Достойно есть», что также является отличительным признаком Жировичского Ирмологиона, ибо в рядовых украинских и белорусских ирмологионах или присутствует 1 версия, или вовсе данное песнопение отсутствует (это свидетельствует о принятом устном исполнении). По одной из версий, этот редкостный случай обусловило освящение Жировичского монастыря в честь Успения Пресвятой Богородицы. Кроме «болгарского», текст «Достойно есть» в данном сборнике озвучен «вел[иким]» напевом того же стиля[1].
Ещё одним отличительным признаком Жировичского Ирмологиона является наличие песнопения «Да исполнятся уста наша» в двух редких редакциях, происхождение которых, по мнению исследователей, по типу мелодики, возможно, связано также с болгарским напевом. При этом названия им при составлении сборника не было присвоено, в то же время более поздние заглавия (по почерку выходит конец XVIII века) — «украинское» и «белорусское». В связи с поздними приписанными названиями считается, что так пытались отразить более позднее представление о месте хождения этих версий песнопения, при этом не было отражено их родство с болгарско-греческими редакциями (отличаются очень редкой фиксацией)[1].
Особенности[править | править код]
Подборка Жировичского Ирмологиона считается одной из первых в своём роде и наиболее богатых по составу. Синхронные Ирмологиону памятники «отстают» от него в области редакции текстов и нотной записи песнопений. Так, хомония представлена в сборнике на угасающей стадии, а для киевской нотации используется нарочито «квадратное» письмо, в то время как в других ирмологионах того времени выявлено ещё соседство раздельноречия и «облегчённой» штриховидной формы письма. Текст Жировичского Ирмологиона отличается сокращением ряда песнопений на письме: например, в 24 песнопениях фитные распевы заменили простановкой 33 фит. Данный показатель для югозападнорусских ирмологионов XVII века считается средним числом. На лл. 82—92 рукописи, в ирмосах 2-го гласа, для оформления фитных распевов использованы квадратные скобки[Комм 3].</ref>. Таким образом, фитные распевы в песнопениях в данном сборнике воспроизводились или по памяти, или по другим записям этих же фит в рукописи. В то же время для сокращения общего времени исполнения, возможно, эти распевы могли вовсе опускать. Отличием от традиционных херувимских в херувимских Жировицкого Ирмологиона является т. н. «куплетная» их форма, то есть повторная строфическая, при этом первая мелодическая строка была использована при всех строках текстов. При ряде передовых изменений в Жировичском Ирмологионе в нём присутствуют также определённые архаические черты письма (цефаутный ключ на нижней линии, мутации). Возможно, в совокупности все эти элементы лишь отражают сформировавшуюся в униатской певческой культуре того времени тенденцию к умеренному обновлению текстов и нотописи[1].
Историография[править | править код]
В XX веке интерес учёных к Жировичскому Ирмологиону носил постоянный характер. Так, обширная библиография об этом сборнике предоставлена украинским исследователем Ю. П. Ясиновским. Главной областью стала публикация его песнопений: самые различные из них были опубликованы Г. Пихурой, большая подборка песнопений болгарского распева принадлежит музыковеду Л. Ф. Корний (в транслитерации), единичные из них были опубликованы украинским музыковедом А. С. Цалай-Якименко в нотолинейном переводе. В XXI веке работу последней продолжила Е. Ю. Шевчук. Постоянно велось и ведётся исследование самих напевов[1].
Галерея[править | править код]
-
Всенощное бдение. Лист из Жировичского Ирмологиона -
Лист из Жировичского Ирмологиона
Комментарии[править | править код]
- ↑ Имеется в виду следующий труд исследователя: Ясиновський, Юрій. Українські та білоруські нотолінійні Ірмолої 16—18 століть. Каталог і кодикологічно-палеографічне дослідження. — Львів : Місіонер, 1996. — С. 126—128.[5]
- ↑ Данная херувимская песнь встречается и в других источниках (под разными названиями): как «болгарская» — в карпатском Долинянском Ирмологионе конца XVI — начала XVII веков; как «перенос грецкий» — в польском Ирмологионе 1631 года священника Захарии Брусленовского; как «грецкий повседневный» — в киевском монастырском Межигорском Ирмологионе 40-х годов XVII века; как «греческая миляля» — с церковнославянским текстом в белорусском Белоковельском Ирмологионе (ГИМ. Син. певч. № 1368); как «повседневная» 7-го гласа — в скитском Манявском Ирмологионе; без особого названия — в белорусском Ирмологионе, составленном в Москве (ГИМ. Син. певч. № 890), и прочих памятниках[1].
- ↑ То же оформления с квадратными скобками позднее применили в графике старопечатного Львовского Ирмологиона 1709 года[1]
Примечания[править | править код]
Литература[править | править код]
- Дадзіёмава В. У. Гісторыя музычнай культуры Беларусі да XX стагоддзя. — Мн. : Беларуская дзяржаўная акадэмія музыкі, 2012. — 230 с. — 100 экз. — ISBN 978-985-7048-05-2.
- Карній Л. Балгарскі напеў у беларускіх ноталінейных Ірмалоях канца XVI — пачатку XVII ст. з украінскіх кнігасховішчаў // Гісторыя, культуралогія, мастацтвазнаўства: Матэрыялы III Міжнар. кангрэса беларусістаў «Беларуская культура ў дыялогу цывілізацый» (Мінск, 21—25 мая, 4—7 снеж. 2000 г.) / Рэдкал.: В. Скалабан (гал. рэд.) і інш.. — Мн. : Беларускі кнігазбор, 2001. — С. 340—343. — 364 с. — (Беларусіка = Albaruthenica; Кн. 21). — 300 экз. — ISBN 985-6638-35-6.
- Кузьминский И. История церковной музыки через призму деятельности украино-белорусских митрополитов и епископов XVII века // Journal of the International Society for Orthodox Church Music / Ed. Ivan Moody & Maria Takala-Roszczenko. — 2018. — Vol. 3, Section I: Peer-reviewed Articles. — P. 22—38. — ISSN 2342-1258.
- Шевчук Е. Ю. Певческая традиция Жировичского монастыря // Жировицкий (Жировичский) в честь Успения Пресвятой Богородицы ставропигиальный мужской монастырь // Православная энциклопедия. — М., 2008. — Т. XIX : «Ефесянам послание — Зверев». — С. 263—273. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 978-5-89572-034-9.