Чалдыранская битва
Чалдыранская битва | |||
---|---|---|---|
Основной конфликт: Турецко-персидская война (1514—1555) | |||
| |||
Дата | 23 августа 1514 года | ||
Место | Чалдыран (около города Маку. совр. Иран)[1] | ||
Итог | Победа Османской империи[2] | ||
Противники | |||
|
|||
Командующие | |||
|
|||
Силы сторон | |||
|
|||
Потери | |||
|
|||
|
|||
Медиафайлы на Викискладе |
Чалдыранское сражение (тур. Çaldıran savaşı, перс. جنگ چالدران) — сражение, произошедшее 23 августа 1514 года между сефевидской и османской армиями на равнине Чалдыран (около города Маку на северо-западе современного Ирана) в начале турецко-персидской войны 1514—1555 годов. Окончилось победой армии Османской империи и последующим вступлением её в столицу Сефевидов, Тебриз, в которой они, однако, не смогли удержаться и вынуждены были отступить.
Контекст
[править | править код]Как указывает Фариба Заринбаф-Шахр, Анатолия, будучи фронтиром христианства и ислама и слабо подверженная централизованной власти, представляла собой благодатную почву для развития различных неортодоксальных верований, смешивающих различные исламские и христианские течения и среднеазиатский шаманизм, принесенный сюда тюркскими (туркоманскими) племенами[7]. Этому способствовал и период религиозной терпимости, связанный с Pax Mongolica[8].
Были популярны идеи реинкарнации, проявления Бога в человеческой форме, вера в пришествие Махди, философии Сухраварди, Ибн Араби, шаманистические практики трансцендентального полета, танцев[7]. Бабак Рахими называет анатолийский суфизм (дервишский ислам) наиболее самобытным проявлением перемешивания степных (инструментальных) религиозных практик тюркских кочевников с универсальными (сотериологическими) религиями ирано-семитских и греко-византийских обществ[8].
Сходным образом, в соседнем Азербайджане исламская вера населения тоже была неоднозначна[7].
Периодически неортодоксальные ордены мобилизовывали вокруг себя недовольство центральными властями, что приводило к крупным восстаниям, таким, как под предводительством Баба Исхага (1240) или Шейха Бедреддина (1416)[7][8][9][10]. Например, вокруг Бедреддина объединились обездоленные гази, кавалерия низшего звена, ученики медресе и христианские крестьяне[7]. Мессианические, махдистские идеи Бедреддина оставили глубокий отпечаток на туркоманском населении Анатолии[9].
В соседней Сирии же большую популярность среди туркоман получили мистические стихи азербайджанского[11] поэта Насими[12].
Именно в этом контексте в середине XV века движимый политическими амбициями Шейх Джунейд (1447—1460) из династии Сефевидов, глава существующего в Азербайджане (Ардебиль) еще с конца XIII века суфийского ордена «Сафавийа», решает переформатировать его в религиозно-политическое военизированного движение[12]. Почувствовав шиитские настроения среди туркоман, он начал проявлять склонность к ранее не свойственному его ордену шиизму для их привлечения[13] и даже сфальсифицировал свою родословную, заявив о происхождении от Али[14]. Джунейд заменил ортодоксальную умеренную позицию своего ордена на эклектическую идеологию, синтезировавшей суфистские, алидские, гулатские и тюрко-монгольские ценности[10].
В определенный момент прилив радикальных туркоманских последователей из Восточной Анатолии стал настолько сильным, что ко времени главенства сына Джунейда Шейха Гейдара (1460—1488) орден Сафавиййа окончательно сформировался как военно-религиозное движение, причем, больше из-за желания туркоман, нежели решения самого шейха. Туркоманские последователи, которых из-за красного тюрбана начали именовать кызылбашами, проявляли наиболее радикальные формы неортодоксального шиизма. Суннитские источники сообщают, что они провозглашали божественную сущность Шейха Гейдара, смотрели на него как на киблу[15], а также, отрицая воскрешение, верили в возможность перехода святого духа из тела в тело[8].
В 1480—1514 годах кызылбашское еретичество распространилось из Ардебиля в Анатолию с беспрецедентной быстротой и силой, что с одной стороны было следствием пропаганды сефевидских шейхов Джунейда, Гейдара и сына последнего Исмаила, а с другой общим недовольством туркоман Османской империей. Они не желали платить налоги, отказаться от кочевого образа жизни и принять централизованную власть[7]. Хоть и Османы, как и Сефевиды после Джунейда, изначально возглавляли неортодоксальное военно-религиозное движение (с некоторыми, однако, различиями: например, у османских гази духовное лидерство Османов было связано с героическим этосом, а религиозные убеждения были инструментальны в борьбе с неверными), со временем они стали проводить политику замещения воинов-фанатиков профессиональной армией. Баязид I (1389—1402) начал в военном деле делать упор на солдатов-рабов, янычар, а при Мехмете I (1413—1421) и Мураде II (1421—1451) началась политика подавления неортодоксальных верований и усиления государственных институтов[8]. Притеснение кочевых тюрок было таким сильным, что, как указывает Р. П. Линднер,«у бедных туркоман не оставалось выбора, кроме как перейти к оседлому образу жизни или восстать»[16][17]. Униженные и маргинализированные, анатолийские туркоманы с большой симпатией встретили предложение Сефевидов занять достойное место в новом государстве[18]. Венецианские и османские источники того периода фиксируют огромный поток сторонников Сефевидов из османских территорий[19].
Поэтому усиление Сефевидов (см. Сефевидское государство#Войны с Ширваншахами и Ак-Коюнлу) не могло не беспокоить Османскую империю. Баязид II выражал свою антипатию к кызылбашам еще в 1488 году, в своем письме по случаю смерти Шейха Гейдара. А в своем письме 1501 года (перед Шарурской битвой Ак-Коюнлу и Сефевидов) Алванду Ак-Коюнлу и позже в письме курдскому эмиру Амир Хаджи Рустаму Баязид использовал выражения «кызылбашские орды» и «деспотичная кызылбашская группировка, да разгромит их Бог». Туркоманское восстание в 1500 году под предводительством представителя Караманогуллары лишь усилили подозрительность Османов и побудили Баязида II переселить 30 тысяч радикальных шиитов из Анатолии в недавно завоеванную Морею. На отрицательное отношение Османской империи к Сефевидам также влияло притеснение суннитов кызылбашами в Иране[20].
Баязид II, поняв, что мощь Сефевидов питается за счет потока недовольных туркоман из османских территорий, приказал усилить охрану границ и убивать каждого, кто хочет присоединиться к Исмаилу[21], правда, указ султана в значительной степени игнорировался наместниками, которые вместо казни штрафовали кызылбашей, — либо, чтобы заработать, либо из симпатий к ним[22]. После указа Баязида Исмаил послал два письма к нему с просьбой разрешить кызылбашам переходить границу; Баязид, хоть и воспринял письмо как знак дружественных отношений между государствами, почтительно отказал Исмаилу[23].
Предыстория
[править | править код]Исмаил Сефеви, молодой предводитель кызылбашей, в 1501 году захватил Тебриз, провозгласив себя шахом и создав Сефевидское государство. Как указывает Риза Йылдырым, политику Исмаила по отношению к Османам в те годы сложно как-либо трактовать[24]
Cогласно Аделю Аллушу, Исмаил сразу принял антиосманскую позицию. Он не только не отправил посла к османскому султану с извещением о вступлении на престол, но и унизил османского посла, которого Баязид II послал с требованием прекратить притеснение суннитов[25]. Тем не менее Баязид II не решился на открытую конфронтацию с Исмаилом I, возможно, опасаясь реакции сторонников Исмаила среди собственных подданных[26]. Этому также способствовало противостояние османских принцев, в том числе и по вопросу политики по отношению к кызылбашам. Принц Селим, наместник Трапезунда, был недоволен соглашательской политикой отца, и в 1507/1508 годах провел несколько набегов на сефевидские Эрзинджан и Байбурт в ответ на нарушение сефевидскими войсками османской границы в ходе кампании против Алауддевле Бозкурт Дулкадира[27].
Р. Йылдырым описывает динамику сефевидско-османских отношений иначе. По нему, политика Исмаила была контекстуальной и прагматичной: переписка с Баязидом была в уважительном и дружеском тоне, и Исмаил избегал открытого противостояния с таким гегемоном, как Османская империя, хоть и часто сознательно подрывал свой миролюбивый нарратив, например, однажды унизил османского посла[28]. А. Аллуш воспринимает дулькадирский поход 1507 года Исмаила, который должен был пересечь османскую территорию, как вызов против Османской империи, а согласие Баязида на это пересечение в ответ на уведомление от Исмаила как принятие fait accompli[29]. Некоторые историки также считают, что не предотврати Османы войском Принца Ахмеда присоединение новых волн османских кызылбашей к Исмаилу во время дулкадирского похода, Исмаил атаковал бы Осман[30]. По Йылдырыму же, Исмаил действительно проследил за тем, чтобы во время его похода не пострадали османские подданные и их имущество, а также, скорее всего, действительно не собирался нападать на Осман под предлогом прохода через их территорию[31]. Что касается набегов Селима на сефевидские территории, то он атаковал Эрзинджан еще в период между 1502 и 1505 году, сославшись на то, что когда-то этот город принадлежал его предку Баязиду I Йылдырыму[32]. После, сефевидские войска вернули город, но в 1507/1508 году Селим I вновь атаковал Эрзинджан и захватил сефевидские артиллерию и драгоценности[33]. В обоих случаях сефевидские послы выразили протест османскому двору, и Порта после второго похода запретила Селиму атаковывать сефевидские владения[34].
Принц Селим в целом был воинственным[35] и агрессивным[36] и еще в бытность наместником Трапезунда основывал свою политику на ведениях священных войн (газаватов) и вражде против кызылбашей[37]. Так Селим завоевывал популярность у воинского класса, акынджы, янычаров и тимариотов, которые были недовольны коррупцией бюрократов и отсутствием завоевательных войн[38].
Тем временем социальное напряжение, связанное с религиозным полотном Анатолии и изменением характера Османской империи (см. раздел Контекст), усилилось из-за череды природных катаклизмов (например, Стамбульское землетрясение 1509 года), а также болезни султана Баязида II, на фоне которого усилилась коррупция бюрократов до катастрофических масштабов[39]. К 1510 году Османы столкнулись с угрозой потери Анатолии. Туркоманы говорили: «Пусть Румелия останется у Османов, этот берег [Дарданелл] будет сефевидским»[18].
В 1511 году, на фоне усиливающегося противостояния принцев Селима и Ахмеда в борьбе за власть, в провинции Текке поднялось восстание кызылбашей и недовольных сипахов под предводительством Шахкулу Текели, чей отец служил Шейху Джунейду и Шейху Гейдару Сефеви. Восставшим удалось убить бейлербея Анатолии и даже подступить к бывшей османской столице Бурсе. Восстание удалось подавить с большим трудом и ценой гибели Великого Визиря Хадим Али-паши[40].
Адель Аллуш связывает восстание с политикой умиротворения Баязида II, которая позволила Исмаилу I укрепить свои позиции распространением шиизма в Иране и подготовкой антиосманских восстаний в Анатолии[27], а также с противостоянием османских принцев в борьбе за престол на фоне ухудшающегося здоровья отца[41]. С этим не согласны некоторые историки. Айфер Каракая-Стамп пишет, что, хоть и Шахкулу был халифе (представителем) Шаха Исмаила и вдохновлялся им, он сам претендовал на светскую и религиозную власть и восстание было следствием экономических факторов и природных катаклизмов, нежели проектом Исмаила. То, что Исмаил плохо обошелся с теми повстанцами, которые после подавления восстания бежали к нему, по мнению Каракая-Стамп, показывает, что Исмаил не одобрял восстание, по крайней мере его форму и время[42]. На последнем акцентирует внимание и Риза Йылдырым, считая, что хоть и восстание началось во имя Шаха Исмаила, в дальнейшем Шахкулу подпал под влияние сипахов-некызылбашей и начал претендовать на власть[43].
Вне зависимости от характера, восстание оказало огромное влияние на последующие события. Гибель Хадим Али-паши, союзника принца Ахмеда в борьбе против Селима, а также нерешительность самого Ахмеда во время подавления восстания ослабили его позиции[44]. Противостояние Ахмеда и Селима перешло в финальную стадию, в которой Селим, поддерживаемый янычарами и капы-кулу (султанская гвардия)[45], победил[46] Ахмеда, поддерживаемого племенами караман, тургут, рамазан и варсак, давними врагами османского режима[47]. Третьей силой в этой борьбе был сын Ахмеда принц Мурад, который, несмотря на запрет отца[48], начал сотрудничать с кызылбашами и надел кызылбашский тадж[49]. Исмаил послал в Анатолию своего агента Нур Али Халифу, который спровоцировал еще одно антиосманское восстание вокруг Токата, Амасьи и Чорума. Восставшие захватили Токат, объединились с Мурадом, а потом войска Нур Али Халифы и Мурада отступили в Иран[48].
Селим I, давний враг кызылбашей, наконец взяв власть в руки, начал беспрецедентную по жестокости и размаху кампанию по преследованию кызылбашей в османских территориях, вырезав до 40 тысяч человек[50]. Затем, в 1514 году, он собрал армию и отправился в поход против Шаха Исмаила[51]. В походе он послал четыре письма Исмаилу, два на персидском и два на турецком, причем, письма на турецком были написаны не в дипломатическом стиле и были полны оскорблений. Так Селим пытался спровоцировать Исмаила на скорую битву, так как османская армия страдала от нехватки продвольствия. Исмаил пытался избежать конфронтации, однако агенты Селима убедили шаха, что в османской армии полно сторонников Сефевидов, которые только и ждут, чтобы перейти на сторону Сефевидов. Тогда Исмаил выступил с войском, чтобы сразиться с Селимом в Чалдыране[52]. Интересно, что, когда 22 августа 1514 года османская армия расположила свой лагерь в Чалдыранской долине, один из дефтердаров Селима дал султану совет вступить в бой с Сефевидами без однодневного отдыха для уставшей армии, который предлагали визири. Дефтердар аргументировал это тем, что среди акынджы много сторонников Сефевидов и нельзя им дать время наладить контакты с шахом. Селиму понравилась идея дефтердара и он последовал ей[53].
Сефевидская армия прибыла на поле битвы первой[54]. Из сефевидских военачальников Нур Али Халифа и Мухаммед-хан Устаджлу, уже знакомые с османской тактикой, предложили немедленно напасть на османскую армию, прежде чем они смогут построиться[55]. Нур Али Халифа указывал, что как только османы выстроят свою артиллерию и соединят пушки цепями, османский фронт станет непробиваемым[56]. Также Нур Али Халифа и Мухаммед-хан предостерегли шаха от лобовой атаки кавалерии, считая, что османская артиллерия перебьет её[57]. Против выступил другой военачальник, Дурмуш-хан Шамлу, который счел, что нужно подождать, пока османы выстроятся в боевые порядки, чтобы сефевидские войска могли продемонстрировать свою храбрость в бою. Шах поддержал эту точку зрения[56]. Сообщается, что он сказал: «Я не разбойник, нападающий на караваны; пусть будет то, что предначертал Аллах»[57][58].
Силы сторон
[править | править код]Армия Османской империи, помимо иррегулярных частей тяжелой кавалерии (сипахи), и иррегулярной пехоты (яя и мюселлем), а также добровольческих подразделений дели и войнуков (добровольцы из балканских областей) включала части регулярной гвардии султана Капы-гулу (Дворцовая стража), составной часть которого был корпус янычар (пехота), капы-гулу сипахилери (тяжелая кавалерия) и артиллерия.
Боевой порядок османской армии был следующим. В центре располагалась артиллерия, всего 300 пушек, связанных цепями, а также усиленные линией верблюдов и мулов, также сцепленных вместе[59]. За артиллерией расположился корпус янычар (20 тысяч человек), имевших огнестрельное оружие, и Селим I вместе со своими министрами[59]. Войска из Румелии во главе с бейлербеем Хасан-пашой были на левом фланге, в то время как анатолийские войска во главе с бейлербеем Синан-пашой заняли правый фланг[60][59]; в каждом из флангов было по 40 тысяч человек[59]. Из флангов были выделены ударные войска под предводительством Али-бека Дулькадира, Атак-бека и Адмирала Маджал-оглы[59].
Сефевидская армия не имела ни пехоты, ни артиллерии и была представлена конными лучниками кызылбашского происхождения[61]. Исмаил разделил свою армию на два крыла: на правом фланге 20 тысяч кызылбашей под командованием самого Исмаила, а на левом фланге — 15 тысяч бойцов под предводительством Мухаммед-хана Устаджлу. 10 тысяч человек под командованием великого визиря Сеида Абдулбаки и его казаскера Сеида Шерифа было выделено для защиты знамени[62]. Согласно другому источнику, Исмаил командовал резервом, Сеид Абдулбаки, Сеид Шериф и Мухаммед Камуна — центром, Дурмуш-хан Шамлу — правым флангом, а Мухаммед-хан Устаджлу — левым флангом[56].
Таким образом османская армия имела явное численное превосходство, так, только согласно турецкому очевидцу Хакимуддину Идрису Битлиси, 40-тысячной сефевидской армии противостояла 100-тысячная армия Селима I[63][64]. Согласно сефевидским источникам, неравенство было ещё большим — 12 или 20 тысяч со стороны кызылбашей против 120 или даже 200 тысяч со стороны османов[63].
Ход битвы
[править | править код]Битва произошла 23 августа 1514 года[59].
Сражение началось утром конной атакой сефевидской армии под руководством одного из военачальников Сару Пира на османский авангард, но османам, несмотря на большие потери, удалось отбить атаку[59]. Тогда Исмаил повел войска на левый фланг османов, разгромив его. 14 османских военачальников с левого фланга, включая Атак-бека, двух наместников, двух представителей рода Малкочоглу и самого румелийского бейлербея Хасан-пашу, были убиты в сефевидской атаке[65]. Однако на правом (анатолийском) фланге османам удалось разбить сефевидские силы под командованием Мухаммед-хана Устаджлу[66][57]. Османская артиллерия открыла огонь, убив Мухаммед-хана Устаджлу, Сеида Абдулбаки, Сеида Шерифа и Мухаммеда Камуну[66]. Обозленный гибелью соратников Исмаил повел войска против османского центра, но его атака захлебнулась под огнем османской артиллерии[6]. Источники дают противоречивые данные о ходе битвы[67]: есть также версия, что Исмаил сперва повел атаку на османский центр, но она была отбита янычарами-аркебузирами; и лишь затем он повел успешную атаку против османского левого (румелийского) фланга, но в конце концов был разбит подоспевшими из центра янычарами-аркебузирами[68]. Так или иначе к вечеру битва была проиграна Сефевидами и раненому Исмаилу пришлось бежать вместе с остатками своего войска[6]. Селим, вероятно, приняв отступление Исмаила за тактическую хитрость, не стал его преследовать[69].
Как сефевидские, так и османские источники отмечают личное участие Исмаила в битве. Один османский историк писал со слов своего деда, участника битвы, что Исмаил семь раз лично бросался в бой, каждый раз на новой лошади. Один раз он упал с лошади, оставшись уязвимым для османских ударов. Однако один из кызылбашей отвлек османских солдат, крича «Я шах! Я шах!». Так он спас Исмаила ценой своей жизни. В дальнейшем Исмаил построил надгробие над могилой этого воина[70].
Многими современными авторами (Тарди[71], Йылдырым[72], Сейвори[73], Сарвар[74]) отмечается решающая роль в битве артиллерии и ручного огнестрельного оружия, которые были только у османов. Дэвид Морган писал, что Чалдыранская битва была прежде всего победой современного оружия против устаревшего степного способа ведения войны[65]. Дэвид Аялон писал, что без огнестрельного оружия, если бы даже Османы победили, их победа была бы не такой решающей: они бы захватили меньше территорий и сефевидское войско ушло бы из битвы с меньшими потерями с потенциалом для реванша[73]. Современники битвы также отмечали решающую роль огнестрельного оружия. Так, венецианский автор Катерино Зено писал:
«Монарх [Селим], видя резню, начал отступать и разворачиваться и был близок к тому, чтобы бежать с поля боя, когда Синан, придя на спасение в момент нужды, приказал подтянуть артиллерию и открыл огонь и по янычарам, и по персиянам. Кони персиян, никогда ранее не слышавшие грохота этих адских машин, рассыпались и перемешались по равнине, уже не повинуясь ни удилам, ни шпорам своих наездников….Как утверждается, не будь артиллерии, которая ужаснула в упомянутой манере коней персиян, никогда ранее не слышавших такого грохота, то несомненно, что вся его армия была бы разбита и предана мечу; и, если бы турок был разбит, власть Исмаила была бы больше, чем у Тамерлана, ведь одна слава от этой битвы превратила бы его в абсолютного повелителя Востока»[75].
Среди других факторов, приведших к победе осман отмечают их численное превосходство[74], хорошую логистику[67] и то, что Сефевиды атаковали не сразу, дав время османской армии расположиться в боевые порядки[74].
Значение и последствия
[править | править код]Как указывает историк Гулам Сарвар, в то время, когда Османская империя наводила ужас на всю Европу, Исмаил Сефеви принял на себя всю ее мощь[74]. Потери обеих сторон были значительные. С обеих сторон погибло большое количество наместников и высокопоставленных сановников. Селим I, кроме обычных пехотинцев, «потерял значительную часть своей иллирийской, македонской, сервской, эпиротской, фессалийской, фракийской конницы, безусловно цвет и силу своей армии, которая была вырезана или тяжело ранена в ходе битвы»[67].
Все пленные воины, доставшиеся османам, были казнены[6]. Жена Исмаила Сефеви Таджлу-бегум также попала в плен. По одним данным она была выдана замуж за османского сановника[76] (эта позиция исходит из османских источников)[77]. Однако турецкий историк, изучив османские и сефевидские источники, всё же пришел к выводу, что ей удалось откупиться и вернуться к Исмаилу[77].
5 cентября 1514 года Селим захватил столицу Сефевидского государства Тебриз. Он планировал провести здесь зиму, однако недовольство янычаров из-за голода, жажды и ранней зимы[78] вынудило его вернуться в Анатолию[79]. Кроме того, янычары не сильно хотели воевать с шахом Исмаилом, к которому они испытывали смутное чувство симпатии[78]. Тебриз был возвращен Сефевидами[79]. Память о Чалдыранской кампании оставила сильный отпечаток на армии Селима; как он ни пытался, его армия так и не пошла в повторный поход в Азербайджан[78]. Тем не менее итогом Чалдыранской битвы была аннексия Селимом Диярбакира в 1516/1517 году[80]. Также Селим положил конец государству Дулькадир[80], которое ранее отказалось поддержать его в походе против Исмаила[81].
После Чалдыранской битвы Шах Исмаил принял решение оснастить сефевидскую армию огнестрельным оружием. Хоть и оно имело более низкое качество, чем османское, это вызвало значительный психологический эффект. Новости о наличии у сефевидской армии огнестрельного оружия вылились в страх янычаров, что заставило Селима отказаться от повторного вторжения в Сефевидскую империю по возвращении из Египетского похода в 1518 году[78][82]. Лишь в 1533 году османская армия выдвинулась в поход против Сефевидского государства, которое к тому времени было намного менее уязвимым, чем в 1518 году[78].
В культуре
[править | править код]Османский автор Кешфи посвятил Чалдыранской битве стихотворение-хронограмму[83]:
Ya ilahi Hazret-i Sultan Selim'in haşrederek
Ruh-i hasmi sehm-i sehmile ola zir-i kavsde
Kim Kızılbaş içre düşen ceyşine tarihdür
Yareb ol ervah-i pakın cay ola firdevsde.
Примечания
[править | править код]- ↑ Volker Eid: Ost-Türkei - Völker und Kulturen zwischen Taurus und Ararat, 1990, s. 63: « Çaldıran ist nicht der Ort unmittelbar nordöstlich des Wan-Sees, sondern ein etwas entfernterer bei Maku auf heute iranischem Gebiet. »
- ↑ David Eggenberger, An Encyclopedia of Battles, (Dover Publications, 1985), 85.
- ↑ Keegan & Wheatcroft, Who’s Who in Military History, Routledge, 1996. p. 268 «In 1515 Selim marched east with some 60,000 men; a proportion of these were skilled Janissaries, certainly the best infantry in Asia, and the sipahis, equally well-trained and disciplined cavalry. […] The Persian army, under Shah Ismail, was almost entirely composed of Turcoman tribal levies, a courageous but ill-disciplined cavalry army. Slightly inferior in numbers to the Turks, their charges broke against the Janissaries, who had taken up fixed positions behind rudimentary field works.»
- ↑ 1 2 Roger M. Savory, Iran under the Safavids, Cambridge, 1980, p. 41
- ↑ 1 2 Ghulam Sarwar, «History of Shah Isma’il Safawi», AMS, New York, 1975, p. 79
- ↑ 1 2 3 4 5 Sarwar, 1939, p. 81.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Fariba Zarinebaf-Shahr. Qızılbash “Heresy” and Rebellion in Ottoman Anatolia During the Sixteenth Century (англ.) // Anatolia moderna. Yeni anadolu. — 1997. — P. 1-15. Архивировано 3 июня 2023 года.
- ↑ 1 2 3 4 5 Babak Rahimi. Between Chieftancy and Knighthood: A Comparative Study of Ottoman and Safavid Origins // Thesis Eleven. — 2004. — Т. 76, № 1. — С. 85—102. — doi:10.1177/0725513604040111.
- ↑ 1 2 A. Allouche, «The Origins and Development of the Ottoman-Safavid conflict», pp. 105—106
- ↑ 1 2 Kathryn Babayan. The Safavid Synthesis: From Qizilbash Islam to Imamite Shi'ism // Iranian Studies. — 1994. — Т. 27.
- ↑ Encyclopaedia Iranica. Azeri Literature in Iran.
- ↑ 1 2 A. Allouche, «The Origins and Development of the Ottoman-Safavid conflict», p. 107
- ↑ A. Allouche, «The Origins and Development of the Ottoman-Safavid conflict», p. 114
- ↑ A. Allouche, «The Origins and Development of the Ottoman-Safavid conflict», pp. 110—111
- ↑ A. Allouche, «The Origins and Development of the Ottoman-Safavid conflict», p. 118
- ↑ Lindner, Rudi Paul, Nomads and Ottomans in Medieval Anatolia, Bloomington: Indiana University Press,1983, p. 66.
- ↑ Yildirim, 2008, p. 118.
- ↑ 1 2 Metin Kunt. Chapter 10: Ottomans and Safavids: States, Statecraft, and Societies, 1500–1800 // A Companion to the History of the Middle East (Edited by Youssef M. Choueiri). — 2005. — С. 194.
- ↑ Yildirim, 2008, p. 303—305.
- ↑ A. Allouche, «The Origins and Development of the Ottoman-Safavid conflict», pp. 157—158
- ↑ Yildirim, 2008, p. 306.
- ↑ Yildirim, 2008, p. 313.
- ↑ Yildirim, 2008, p. 314.
- ↑ Yildirim, 2008, p. 336.
- ↑ A. Allouche, «The Origins and Development of the Ottoman-Safavid conflict», pp. 158—159
- ↑ A. Allouche, «The Origins and Development of the Ottoman-Safavid conflict», p. 160
- ↑ 1 2 A. Allouche, «The Origins and Development of the Ottoman-Safavid conflict», p. 161
- ↑ Yildirim, 2008, p. 336—338.
- ↑ Allouche, 1980, p. 162—163.
- ↑ Yildirim, 2008, p. 335—336.
- ↑ Yildirim, 2008, p. 334.
- ↑ Yildirim, 2008, p. 420—421.
- ↑ Yildirim, 2008, p. 424.
- ↑ Yildirim, 2008, p. 425.
- ↑ Yildirim, 2008, p. 440.
- ↑ Yildirim, 2008, p. 443.
- ↑ Yildirim, 2008, p. 448.
- ↑ Yildirim, 2008, p. 440—448.
- ↑ Yildirim, 2008, p. 347—362.
- ↑ Allouche, 1980, p. 167—169.
- ↑ Allouche, 1980, p. 167.
- ↑ Ayfer Karakaya-Stump. The Kizilbash/Alevis in Ottoman Anatolia: Sufism, Politics and Community. — Edinburgh University Press, 2020. — С. 263—265.
- ↑ Yildirim, 2008, p. 410—411.
- ↑ Yildirim, 2008, p. 413—414.
- ↑ Yildirim, 2008, p. 460.
- ↑ Yildirim, 2008, p. 499.
- ↑ Yildirim, 2008, p. 461.
- ↑ 1 2 A. Allouche, «The Origins and Development of the Ottoman-Safavid conflict», pp. 169—171
- ↑ Yildirim, 2008, p. 479.
- ↑ Yildirim, 2008, p. 549—565.
- ↑ Yildirim, 2008, p. 565—588.
- ↑ Yildirim, 2008, p. 565—578.
- ↑ Yildirim, 2008, p. 579—580.
- ↑ Sarwar, 1939, p. 78.
- ↑ Yildirim, 2008, p. 581—582.
- ↑ 1 2 3 Sarwar, 1939, p. 79.
- ↑ 1 2 3 Yildirim, 2008, p. 582.
- ↑ Октай Эфендиев. Образование Азербайджанского государства Сефевидов в начале XVI века. — Издательство Академии наук Азербайджанской ССР, 1961. — С. 116.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Sarwar, 1939, p. 80.
- ↑ Yildirim, 2008, p. 580—581.
- ↑ Yildirim, 2008, p. 580.
- ↑ Yildirim, 2008, p. 581.
- ↑ 1 2 Sarwar, 1939, p. 78—79.
- ↑ Roger Savory. Iran under the Safavids. — Cambridge Univeristy Press, 1980. — С. 41.
- ↑ 1 2 Yildirim, 2008, p. 583.
- ↑ 1 2 Sarwar, 1939, p. 80—81.
- ↑ 1 2 3 Roger Savory. Iran under the Safavids. — Cambridge Univeristy Press, 1980. — С. 42.
- ↑ Yildirim, 2008, p. 582—583.
- ↑ Yildirim, 2008, p. 585.
- ↑ Yildirim, 2008, p. 583—585.
- ↑ L. Tardy, «Beyond the Ottoman Empire», p. 120
- ↑ Yildirim, 2008, p. 583—584.
- ↑ 1 2 Roger Savory. Iran under the Safavids. — Cambridge Univeristy Press, 1980. — С. 43.
- ↑ 1 2 3 4 Sarwar, 1939, p. 82.
- ↑ Yildirim, 2008, p. 584.
- ↑ Yildirim, 2008, p. 585—586.
- ↑ 1 2 Tufan Gündüz. Şah Esmail'in eşi Taçlı Begüm // Türk Kültürü ve Hacı Bektaş Velî Araştırma Dergisi. — tr. — № 51.
- ↑ 1 2 3 4 5 Jean-Louis Bacqué-Grammont. The Eastern Policy of Süleyman The Magnificent, 1520—1533 // Süleymân the Second and His Time. — Istanbul, 1993. — С. 220—221.
- ↑ 1 2 Yildirim, 2008, p. 587.
- ↑ 1 2 Roger Savory. Iran under the Safavids. — Cambridge Univeristy Press, 1980. — С. 45.
- ↑ Yildirim, 2008, p. 565.
- ↑ J.-L. Bacque-Qrammont, «Padişah ve Şah. 16. Yüzyıl Başında İyi Bilinmeyen Diplomatik Oyunlar Hakkında», s. 36
- ↑ S. Tekindağ, «Yeni Kaynak ve Vesikaların İşığı Altında Yavuz Sultan Selim'in İran Seferi», p. 71
Литература
[править | править код]- Ghulam Sarwar. History of the Shah Ismail Safawi. — Aligarh: Muslim University, 1939. — 127 p. — ISBN 0404563228.
- Riza Yildirim. Turkomans between Two Empires: The Origins of the Qizilbash Identity in Anatolia (1447—1514). — Ankara, 2008.
- A. Allouche. The Origins and Development of the Ottoman-Safavid conflict. — 1980.