Эта статья входит в число хороших статей

Бедреддин Махмуд

Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Это старая версия этой страницы, сохранённая 2.135.67.47 (обсуждение) в 07:14, 19 декабря 2021. Она может серьёзно отличаться от текущей версии.
Перейти к навигации Перейти к поиску
Бедреддин Махмуд
тур. Şeyh Bedreddin Mahmud
Дата рождения 3 декабря 1358 (?)
Место рождения
  • Ammovouno[вд]
Дата смерти 1416/1420
Место смерти
Страна
Род деятельности мистик, кади
Логотип Викисклада Медиафайлы на Викискладе

Шейх Бедреддин Махмуд или Симавна Кадысиоглу шейх Бедреддин (тур. Şeyh Bedreddin Mahmud; тур. Simavna Kadısıoğlu Şeyh Bedreddin; 3 декабря 1358 (?), Симавна[англ.] — 1416/1420, Серре) — суфийский шейх; богослов, юрист, мистик и проповедник, объявивший себя пророком. Считается одним из вождей крупномасштабного восстания в Османской империи. В XX веке марксистские авторы в Турции интерпретировали идеи Бедреддина как революционные, а Назым Хикмет написал о нём эпическую поэму.

Биография

Происхождение

Многие детали жизни Бедреддина спорны, поскольку он стал героем легенд и фольклора. Данные о жизни Бедреддина до восстания черпаются в основном из «Менакибнаме Шейха Бедреддина» — биографии шейха, написанной его внуком Хафизом Халилом. Сам автор писал в «Менакибнаме»: «Я рассказал в этом жизнеописании то, что слышал от самого шейха»[1], однако, по подсчётам османиста Х. Кисслинга?!, при самом благоприятном раскладе внуку Бедреддина на момент казни шейха не могло быть более 11 лет, и сомнительно, что Хафиз Халил мог много слышать от деда[2]. Ошибочно принято считать, что Махмуд родился в городе Симавна[англ.] недалеко от Эдирне. Лакаб (прозвище) Симави тоже является результатом ошибки. По утверждению И. Узунчаршилы[тур.], место рождения Бедреддина — замок Самона между Караагачем[англ.] и Диметокой недалеко от Эдирне. Известность шейх приобрёл как сын кади Симавны, а много позже из-за путаницы с городом Симав[тур.] возле Кютахьи его стали называть Бедреддин Симави[3]. Точную дату рождения будущего шейха Ф. Бабингеру, изучившему османские источники, установить не удалось[4], поскольку источники приводят различные даты в диапазоне от 740 до 770 года хиджры (от 1339 до 1368 года). В «Менакибнаме» указан 760 год[5], в Британской энциклопедии приводится дата 3 декабря 1359 года[6] (что соответствует 761 году), Х. Кисслинг первым назвал дату, которую сейчас воспроизводят энциклопедии, — 3 декабря 1358 года[2][7].

Согласно «Менакибнаме», Бедреддин был старшим сыном Исраэла, одного из семи гази, завоёвывавших Румелию с Сулейманом-пашой, сыном Орхана[8][9]. Таким образом, семья отца Бедреддина попала в Европу с первой волной гази[10][11]. По «Менакибнаме», отец Исраэла и дед Бедреддина Абд ал-Азиз был великим визирем в государстве Сельджукидов, он занимал должность шейх аль-ислама, а также был учеником Руми и Хусама Челеби[8]. Кроме того, Хафиз Халил писал, что Исраэл бин Абд-ал-Азиз был родным племянником предпоследнего конийского султана Кей-Кубада III. В. А. Гордлевский и Ф. Бабингер считают эту версию правдоподобной[4][12], хотя некоторые историки оспаривают её[13][5]. Сам Бедреддин в вводной части своего труда «Варидат» подписался как Махмуд бин Исраэль бин Абд-ал-Азиз бин Алаэддин бин Ферамурз. По мнению Х. Кывылджимлы, османские историки сознательно отрицали или замалчивали происхождение шейха Бедреддина, поскольку его род был знатнее рода османских султанов. После завоевания Симавны в 1362 году Исраэл стал в нём кади и женился на дочери византийского коменданта (текфура[англ.]) города, которая приняла ислам под именем Мелек[11][9]. О. Гёкяй[тур.] полагал, что произошла путаница между словами «гази» и «кади» и Исраэл не был кади[5]. Видные удж-беи Хаджи Ильбеги и Гази Эдже, согласно сообщению Халила Хафиза, были родственниками Бедреддина, но по женской линии (были, по словам Халила, «семенем зятя»)[14].

Годы обучения

Детство Махмуд провел в Эдирне, там же он получил начальное образование, а затем уехал из дома[9]. Ф. Бабингер описал путешествия Бедреддина согласно источникам (в основном «Менакибнаме»). В 1380 году дядя Бедреддина, Муайед, поехал вместе с ним в Египет, где они должны были углубить свои знания. Сначала они остановились в Бурсе, а затем, в 1381 году, прибыли в Конью и на четыре месяца стали учениками Фейзуллы, учителя логики и астрономии[15][4][16], вместе с Мусой, сыном шейха Махмуда, кади Бурсы. Из рассказа Хафиза Халила ясно, что если бы учитель не умер через год, то Бедреддин не уехал бы в Каир, а продолжал бы обучение в Конье. После смерти учителя один из товарищей Бедреддина, Муса, отправился в Самарканд, чтобы посвятить свою жизнь астрономии. Там он со временем основал знаменитую школу, среди учеников которой был Улугбек, создатель знаменитых астрономических таблиц и обсерватории[3][5][15]. Бедреддин и Муайед в 1381 году отправились в Дамаск, но из-за эпидемии чумы вскоре перебрались в Иерусалим[5].

Согласно «Менакибнаме», в Каир Бедреддин прибыл в 1383 году и там стал учеником известного религиозного учёного и философа Али бин Мухаммеда аль-Джурджани (1339—1413)[4][16][k 1]. Завершив обучение, Махмуд совершил паломничество в Мекку[4] (иногда паломничество относят к 1384 году[16]). Познакомившись в Мекке с учением шейха Зайлаи, он вернулся в Каир и стал учеником шейха Акмаля ад-Дина. По сообщению османского историка Ташкопрюзаде[англ.], в круг общения Бедреддина входил и известный врач Хаджи[тур.] из Айдына[3][18]. На эти же годы пришлось и знакомство с шейхом Седжидом Хусейном Ахлати, известным суфийским мистиком[18]. С ним Бедреддин познакомился, когда присоединился к одной из научных бесед, которые султан Баркук (ок. 1339—1399) устраивал во дворце, — на этих беседах была возможность дискутировать с лучшими учёными Египта[5]. По рекомендации Хуссейна Ахлати султан пригласил шейха учить своего сына, Фараджа (1386—1412), вали Египта[3]. По другой версии, учиться у Бедреддина решил сам Фарадж[18]. В должности учителя Фараджа Бедреддин состоял три года[5].

Вскоре знакомство Бедреддина и Ахлати переросло в родство: их участие в дебатах при дворе Баркука пришлось последнему по вкусу, и он подарил Ахлати и Бедреддину двух абиссинских сестёр-рабынь в жёны. Этот брак стал поворотным моментом в жизни Махмуда — породнившись с шейхом Ахлати и став чаще с ним общаться, Махмуд изменил отношение к суфизму, который раньше не понимал[5], вступил в суфийский орден и отправился в Тебриз вскоре после Ангорской битвы[19][16][5].

Зрелые годы

Ибн Арабшах, который лично беседовал с Бедреддином в 1416 году в Синопе, писал, что Бедреддин совершил в молодости путешествие в Самарканд, где обучался фикху у учёного хаджи Абдал Малика Самаркандского[20]. По легенде, там Махмуд встречался с Тамерланом и в присутствии улемы отвечал на вопросы эмира, поразив его учёностью. Тамерлан предложил Бедреддину пост шейх аль-ислама при своём дворе и руку своей дочери, а получив отказ, отпустил его, одарив подарками и осыпав похвалами. Тамерлану Бедреддин отказал, поскольку видел сон, в котором друг и учитель шейх Ахлати призывал его в Каир. Посетив на пути Битлис, Махмуд вернулся в Каир и успел попрощаться с Хусейном Ахлати, а после смерти последнего на короткое время возглавил суфийский орден[19][16][5]. Спустя всего шесть месяцев Бедреддин отправился домой через Алеппо, Конью и Тире[англ.][21][5]. Легенда гласит, что в это время он был приглашён на Хиос губернатором острова и обратил его в ислам. Губернатор пригласил его, якобы увидев во сне и пожелав после этого стать его учеником[21][5]. Согласно «Менакибнаме» Бедреддин стал популярен благодаря своим проповедям, и когда он возвращался после обучения домой, его слава шла перед ним, и его восторженно встречали. Известно, что в бейлике Айдын и в районе Эдирне Бедреддин приобрёл много сторонников[22].

В 1410 году один из претендентов на султанский престол Муса Челеби назначил Бедреддина своим кадиаскером (военным судьёй). Наряду с удж-беем Михалоглу Бедреддин был одним из главных сторонников Мусы. Поскольку в полномочия кадиаскера входило распределение тимаров, Бедреддин добился дружбы многих пограничных беев[14]. Бёрклюдже Мустафа[англ.], согласно легендам, был помощником Бедреддина во время пребывания шейха на посту кадиаскера[23]. 5 июля 1413 года Муса был разгромлен своим братом Мехмедом в битве при Чамурлу[англ.]. Шейх был отправлен в почётную ссылку под надзор в Изник (бывшая Никея), получив от султана содержание 1000 акче в месяц[21]. В Изнике Бедреддин завершил два своих ключевых труда на арабском: «Постижения» («Варидат») и «Свет сердец» («Нур-уль-кулюб»). Там же, в Изнике, он начал объединять вокруг себя недовольных новым султаном, среди которых в основном были видные представители местных дервишских сект, которых Идрис Бидлиси называл «его мюриды». Вероятно, именно в Изнике шейх основал свою собственную секту дервишей. Его проповедь равенства и взаимоуважения между христианами и мусульманами была близка социальному порядку, существовавшему в пограничных тюркских общинах[24].

Восстание в Анатолии

«Восстанием шейха Бедреддина» историки называют несколько отдельных очагов восстания, при этом все, кроме одного, находились в Малой Азии. Лже-Мустафа с Джунейдом в это же время подняли мятеж в западной части Румелии. Если посмотреть на карту, то видно, что в то время почти все провинции Османской империи были охвачены беспорядками. Бунтовали даже в Токате, родном городе Мехмеда, где всё время междуцарствия он находил поддержку[24].

Судя по имеющимся свидетельствам, первый мятеж произошёл в Айдыне, на полуострове Карабурун, где, по разным источникам, в 1415, 1416 или 1418 году вспыхнуло восстание Бёрклюдже Мустафы[24][26][27]. Последователей Бёрклюдже Мустафы Дука называл «простой деревенский народ»[28]. Оценки количества восставших, стекавшихся к горе Стилярий, различны: пять-шесть тысяч[29], от двух до десяти тысяч[30]. Затем в Манисе, бывшей столице бейлика Сарухан, поднялось восстание дервиша Торлака Кемаля[англ.][24][26], обращённого иудея, вокруг которого собралось около семи тысяч бродячих дервишей и крестьян, обнищавших от поборов и грабежей за годы междоусобиц[30][31]. Мустафа и Торлак проповедовали общее владение имуществом[28]. Если лозунги равенства и общности имущества привлекали к ним бедноту, то идеи равенства христиан и мусульман, проповедовавшиеся ими, обеспечили им поддержку немусульманского населения[32].

Узнав о беспорядках в Анатолии, Мехмед приказал санджакбеям подавить их, но в Айдыне восставшие ожесточённо сопротивлялись. Санджакбей Айдына Александр Шишман[англ.] (сын Ивана Шишмана) потерпел поражение, не смог достичь успеха и санджакбей Сарухана Тимурташ-паша-заде Али-бей. Султану пришлось отправить против восставших своего великого визиря и воспитателя, Баязида-пашу, который прибыл из Добруджи. Вместе с Баязидом в войске для придания статуса находился и юный Мурад (сын Мехмеда). По словам Дуки, Баязид-паша «убивал всех на своём пути, не щадя ни единой души, ни молодых, ни старых, ни мужчин, ни женщин». Бёрклюдже Мустафу, раненым попавшего в плен, он привёз в Эфес и казнил, но сначала предводителя восстания возили по улицам города на верблюде привязанным к кресту[33][34][28] (или распятым[35]). Спасшиеся соратники Бёрклюдже Мустафы присоединились к Торлаку Кемалю[34], но это восстание тоже было подавлено Баязидом-пашой, а Кемаль повешен. Последователи обоих казнённых предводителей были безжалостно убиты. Всего было убито и казнено от 6000 до 8000 человек[33][34][16].

Восстание в Румелии

Источники сообщают, что после начала восстания Бёрклюдже Мустафы, из страха или по какой-то другой причине, Бедреддин решил покинуть Анатолию[36]. Шараф-хан Бидлиси писал, что Бедреддин сбежал, «прослышав о казни своего восприемника Бёрклюдже Мустафы»[27]. Оставив Изник, Бедреддин направился в Синоп, надеясь на помощь Исфендияра Джандарида против султана. Бей Исфендияр предоставил шейху суда, и тот покинул Малую Азию (возможно, весной или летом 1416 года), намереваясь отправиться в Крым, но был вынужден изменить планы из-за войны между Генуей и Трапезундской империей. Тогда шейх отплыл по Чёрному морю в Валахию, правитель которой, Мирча Старый, «оказал ему огромные почести и торжественный приём». Перейдя Дунай и утвердившись в Делиормане, Бедреддин объявил себя Махди[37] и разослал во все концы своих сторонников объявить, что власть отныне принадлежит ему. Призыв присоединяться к нему сопровождался обещаниями дать санджак и должность субаши. Бедреддина поддерживали феодалы и военные из Румелии, получавшие ранее тимары от Мусы Челеби и Бедреддина. После падения Мусы Мехмед I отобрал феоды у всех последователей брата, и потому они были недовольны султаном[33][38][27].

Бабингер отмечал, что Бедреддин стремился к захвату власти[39] и объявил себя султаном на основании своего предполагаемого происхождения от сельджукских султанов, при этом он обещал недовольным восстановить их в правах[36], которых их лишил Мехмед[38]. По словам Ф. Бабингера, с Джунейдом Измироглу, Исфендияром Джандаридом и Мирчей Бедреддин искал союза[40]. Доподлинно неизвестно, были ли скоординированы действия между шейхом Бедреддином и Лже-Мустафой[24]. У Стара-Загоре восставшие были разбиты великим визирем Баязид-пашой. Бедреддину удалось скрыться в лесах Делиормана. Люди, посланные Баязидом-пашой, вошли к нему в доверие, стали его мюридами, а затем схватили и отвезли к султану в Сероз[41].

Роль Бедреддина в восстании

До сих пор нет доказательств, что Бедреддин принимал участие в восстании, и как его современники, так и более поздние историки делятся на две части. К первой относились те, по чьему мнению шейх активно участвовал в восстании, агитировал, руководил действиями Бёрклюдже Мустафы и Торлака Кемаля. Например, османские историки Ашик-паша-заде (1393 — ок. 1484), Солакзаде[англ.] (1592—1658) и Идрис Бидлиси (ок. 1455—1520) писали, что Мустафа Бёрклюдже и Махмуд Бедреддин согласовывали действия. Ко второй части относились те, кто полагал, что имя Бедреддина использовалось восставшими без его непосредственного участия. Так, Халил Хафиз и вслед за ним Ташкопрюзаде (1494—1561) отрицали участие Бедреддина в мятеже. Саад-эд-дин (1536/1537 — 1599) тоже был уверен, что Бедреддин был жертвой, то есть пострадал за своих учеников, использовавших его имя[9][23].

Сообщения о казни шейха

По поводу казни шейха историки оставили различающиеся сообщения. В изложении «Анонимной османской хроники», Ашик-паша-заде и Нешри[англ.] в суде участвовал Молла Хайдар, который дал фетву, позволявшую казнить шейха, но запрещавшую конфисковывать имущество: «…кровь Бедреддина дозволена, а имущество запрещено»[k 2][k 3][k 4]. Согласно же Ибн Арабшаху, Бедреддин сам дал фетву на свою казнь[k 5]. Более подробный рассказ, объединяющий эти два варианта, содержится у Идриса Бидлиси и Коджи Хюссейна. Согласно этому рассказу, султан назначил учёный диспут, в котором с одной стороны выступал Молла Хайдар, а с другой — шейх Бедреддин. В ходе диспута о законах Бедреддин признал свою вину и согласился, что наказанием за его преступление должна быть смерть[k 6][k 7][5]. По поводу даты смерти в источниках имеются расхождения. Упоминаются 1416 год[7][22], 1 марта[47] или 18 декабря этого года[26][34], 1418 год[48], осень 820 года (1417 год; Ибн Арабшах)[20], 823 год (1419/1420; Коджа Хюссейн)[26][46], 1420 год[34][5][7][23] (Шараф-хан Бидлиси[27]). Ученикам шейха разрешили устроить его гробницу (мезар), а имущество было передано его родственникам[43]. Это позволило семье Бедреддина сохранить своё привилегированное положение в османском обществе[35]. То, что Бедреддин был казнён, но семья сохранила положение, показывает, что это был политический приговор[49]. Казнь Бедреддина состоялась на рыночной площади в Серезе, шейх был повешен, возможно, он был раздет. Тело провисело несколько дней, пока спасшиеся последователи не смогли забрать тело и похоронить его[35]. Последователи суфия продолжали существовать как секта в Добрудже и Делиормане и спустя столетия после смерти шейха и его внука, вызывая неприязнь у властей и улемов, которые не делали различий между ними и кызылбашами[24].

Труды

Бедреддин писал в основном на арабском языке. Основным трудом шейха был трактата «Поступление» (Varidat), другие носили названия Camiu’l-fusulin, Letai'fü’l-işarât, Teshil, Meserretü’l-kulûb, Ukudü’l-cevahir, Çerağu'l-fütuh, Nurü'l-kulub.

Это говорит сам Бог: «Ничего не существует, кроме меня». И основная цель – это Он.
Совокупность вещей заключается в понятии «бытие». Каждая вещь есть проявление этого единого бытия. Таким образом оказывается, что весь мир – это обличие Бога. …Цель совершения молитвы – направить сердца и охватить их вечным и великим бытием. Если же ты в течение года совершал намаз и соблюдал пост, но при этом сердце твое было погружено в мирские дела, ты не узнаешь никакой истины и не получишь вознаграждения.
О человек, стремящийся познать Бога – Истину! Знай, что то, что творится на этом свете, выглядит вовсе не так, как это представляют себе невежды. Загробные дела относятся к миру духовному. Считать их такими, как их видят и представляют себе непосвященные, совершенно ошибочно.
Нисколько не сомневайся, что те вещи, о которых пишется в книгах или рассказывается, – дворцы, реки, рай, гурии, мучения, ад и прочее, – имеют другой, отличительный от общеизвестного смысл. Но этот смысл ясен только тем, кто постиг Истину.Варидат. Перевод В. Куделина[50]

Личность и взгляды Бедреддина


Бедреддин прославился своими политическими и философскими идеями. Он придавал большое значение мистическим практикам: зикр, риязет, муджахеде и т. д. — и после посвящения в суфизм в Египте сам старался жить такой жизнью. Согласно «Варидат», он утверждал, что мистическое озарение может произойти лишь вследствие обращения к Богу, очищения сердца и следования пути пророков. Бедреддин выступил против утверждения, что тела воскреснут, и поэтому подвергался критике. По его словам, после того, как тело разложилось и превратилось в прах, оно не восстановится таким, как прежде. Он не был сторонником разделения тела и души. Рай и ад Бедреддин тоже объяснил иначе, чем было принято в исламе суннитского толка[5].

Согласно А. Гёльпынарлы[тур.], существовала секта, члены которой утверждали, что Бедреддин не умер, и верили, что однажды шейх вернётся. По мнению Гёльпынарлы, идеи шейха не имели ничего общего с шиизмом и алевизмом[52]. Несмотря на поражение Бедреддина, его секта существовала в Добрудже в течение по крайней мере двух столетий после его смерти[24].

Исламские османские учёные, близкие ко двору, отрицательно отзывались о Бедреддине. Так, один из них, шейх тариката джельвети[англ.] Азиз Махмуд Хюдайи[тур.], написал султану Ахмеду I: «Шейха Бедреддина повесили, и он навлёк гнев Всевышнего». Хотя Идрис Бидлиси хвалил достоинства Бедреддина, высоко оценивал его знания и мудрость, но он также заявлял, что со временем у шейха проявились «хвастовство и спесивость», и обвинял его в ереси и безбожии[5][51].

Османский историк Ташкопрюзаде верил, что шейх «был пойман и несправедливо убит». Бурсали Мехмед Тахир[тур.] отмечал, что обвинения в адрес шейха проистекали из неспособности правильно понять текст «Варидат». Точка зрения о том, что идеи Бедреддина не были связаны с политическими амбициями, также поддерживалась некоторыми исследователями[5].

Оценка восстания

По мнению Д. Кастритсиса, восстание Бедреддина до сих пор до конца не понято. Он полагает, что восстание было социальным, политическим и религиозным явлением одновременно[53].

Первым историком, написавшим труд, посвящённый восстанию, и собравшим первоисточники о восстании, был Й. Хаммер. Вслед за ним западные историки рассматривали восстание исключительно как религиозное движение, не изучая внутреннюю социально-экономическую обстановку в империи[54]. Н. Йорга тоже придерживался мнения, что движение носило лишь религиозный характер и что только религиозными проповедями бесчисленные проповедники привлекали к участию в восстании окрестных крестьян[55]. Османские историки конца существования империи в основном придерживались схожих взглядов[54]. Историк М. Кёпрюлю называл причиной восстания шейха Бедреддина внутреннее религиозное развитие сектантских течений. М. Кёпрюлю считал участников восстания «приверженцами мистического религиозного верования и прямыми последователями различного рода проповедников раннего периода»[56]. Другой турецкий историк, А. Рефик[англ.], считал восстание лишь выражением шиитского движения. По словам А. Рефика, Бедреддин объявил себя пророком и стремился установить новые религиозные законы и захватить власть[49][57].

Следующим после Й. Хаммера историком, исследовавшим источники, был Ф. Бабингер. В его труд включена глава с анализом социально-политической обстановки в империи. Ф. Бабингер обратил внимание на стремление к отделению от империи анатолийских беев и князей Румелии, лишь недавно вновь покорённых Мехмедом I. Заметил он и то, что на территории империи не было религиозного единства. Жители бывших византийских территорий зачастую принимали ислам лишь внешне, а беи склонялись к шиизму (например, Айдыноглу)[58]. Бабингер писал, что на важность изучения социальной составляющей ему указал И. Мордтманн[нем.][58]. Вместе с тем сам Бабингер исходил зачастую из неверных предпосылок. Например, натуру жителей некоторых областей Малой Азии он объявлял «чуждой хоть какой-нибудь духовной подвижности», писал, что им свойственны «врожденная тупость и наследственное рабское мышление». По мнению Ф. Бабингера, суфизм требует интеллектуального и духовного развития, и потому он был доступен лишь «арийской натуре персов», но не «консервативным и тупым туркменам»[59].

Ещё одна точка зрения была высказана Кемалем Бардакчи[тур.], который, описывая восстания в Османской империи, охарактеризовал восстание Бедреддина как проявление «национальной» борьбы тюрок против вельмож-инородцев, занимавших высокие посты при дворе[57].

В советской историографии тоже не было единого мнения о Бедреддине. По мнению А. Тверитиновой, в восстании было «две струи». Его лидеры, преследовавшие различные цели, выдвигали разные лозунги: Бёрклюдже Мустафа и Торлак Кемаль возглавляли движение бедноты, народных масс, в то время как шейх действовал в интересах феодалов и стремился к обретению власти[60]. Напротив, М. С. Мейер, основываясь на «Менакибнаме», писал, что «Бедреддин всё своё имущество роздал бедным, а сам одел грубый шерстяной плащ — власяницу, бывшую символом добровольной нищеты». М. С. Мейер приписывал Бедреддину «порицание социального и имущественного неравенства», что на самом деле должно относиться лишь к Бёрклюдже Мустафе и Торлаку Кемалю[22].

Однако, независимо от того, какие причины и движущие силы историки приписывали восстанию, они все отмечали его размах и опасность. Й. Хаммер писал, что «это восстание было одним из наиболее опасных движений, возникших в Османском государстве»[62]. И. В. Цинкейзен отмечал, что «это было гораздо более серьёзное событие, чем борьба с тюркскими князьями и Византией, наносившее не только моральный, но и материальный ущерб Османскому государству»[62]. Османист К. Имбер назвал восстание «величайшим вызовом правлению» Мехмеда I[24][63]. По мнению болгарского историка Иванова, «восстание уникально прежде всего тем, что оно является не только одним из первых „внутренних“ беспорядков против государственной власти Османской империи, но и (прежде всего) против навязанной государством формальной религиозной доктрины»[24].

В современной турецкой историографии и популярной культуре восстание Бедреддина представляется как протокоммунистическое восстание[64]. Эта тенденция проявилась ещё в XX веке, когда имя шейха Бедреддина подняли на флаг сторонники «левого» движения в Турции. Известный своими коммунистическими взглядами Назым Хикмет написал о нём эпическую «Поэму о шейхе Бедреддине Симави, сыне кадия города Симавне», чем ещё увеличил его популярность[24][61][49].

Останки шейха были эксгумированы в 1924 году, однако он был перезахоронен только в 1961 году, рядом с мавзолеем Махмуда II в Стамбуле[5][61].

Генеалогическая таблица согласно Бабингеру[65]
Кей-Кавус II
 
 
Фарамурз
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Кей-Кубад IIIАбд аль-АзизАбд аль-Мамун
 
 
 
 
ИсраэльМуайед
 
 
Махмуд
 
 
Исраэль
 
 
Халил
Генеалогическая таблица согласно Кисслингу[66]
Кей-Кавус II
 
 
Фарамурз
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Кей-Кубад IIIДочь
муж:Хазим		ДочьАбд аль-АзизФазил-бейАбд аль-Мамун
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Хаджи ИльбейГази ЭджеИльясИсраэль
жена: Мелек		Муайед
 
 
Бедреддин Махмуд
жена: Газибе
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Ахмед-пашаИзмаил
жена: Хармана		Мустафа?
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
ДочьДочьХалил
жена: Кюбра
 
Кюбра
 
 
 
 
Исраэль
 
 
Махмуд
 

Комментарии

  1. ↑ Неясно, когда Аль-Джурджани преподавал в Каире — с 1374 года он был в Ширазе, с 1387 года он находился в Самарканде, около 1407 года опять вернулся в Шираз[17].
  2. ↑
    Анонимная хроника:

    «Найдя [шейха] в Загоре, они его схватили и отправили к султану Мехмеду в Сероз. Султан Мехмед тогда спросил: „Ну, что же с ним делать? Грешно ли его убивать?“ Падишахи в те времена были такими мусульманами, что подобных этим смутьянов не решались убивать. Однако в то время был великий учёный по имени Молла Хайдар, который пришёл из Ирана. Он дал фетву о том, что кровь его дозволена, а имущество запрещено. По его слову [шейх] был повешен в Серозе на рынке перед одной из лавок. Там же ему вырыли могилу»[42].

  3. ↑
    Ашик-паша-заде:

    «В то время, когда этот находился у султана Мехмеда, там был один учёный по имени мевляна Хайдар, который только что прибыл из Ирана. Его и спросили о положении этого, говоря, что он был учёным. Мевляна Хайдар сказал: кровь его [пролить] дозволено, а имущество находится под запретом. Тогда его послали и велели повесить на базаре перед одной из лавок. После этого сообщили нескольким его ученикам. Они пришли и сделали мезар [могилу]»[43].

  4. ↑
    Нешри:

    «И те, которые имели намерение получить бейлик, тотчас схватили сына кадия Симавие[англ.] и привезли в Сероз к султану Мехмеду. В то время был один учёный, который только что пришёл из Ирана. Его звали мевляна Хайдар. Он находился в тот момент при султане Мехмеде. Султан Мехмед спросил его: „Каково положение того, кто совершил подобное дело?“ Этот же, в высшей степени учёный человек, называемый мевляна Хайдар, сказал: „По закону его казнь дозволена, а имущество находится под запретом“. И дал сам такую фетву. Вслед за тем сына кадия Симавие вывели на базар и перед одной из лавок повесили»[44].

  5. ↑
    Ибн Арабшах:

    «Султан Мехмед, окружив последнего, победил его и, захватив в плен, обратился к нему самому за фетвой в отношении его судьбы. Тот дал фетву, что его, как мятежника, дозволено казнить. На основании его собственной фетвы [Бедреддина] повесили голым в 820 (1417) году осенью»[20].

  6. ↑
    Идрис Бидлиси:

    «Одного из известнейших учёных, только что прибывшего из Ирана, по имени мевляна Хайдар из Херата, падишах назначил вести спор с Бедреддином. Мевляна Хайдар выдвинул следующий священный хадис: „Если в то время, как собрались единомышленники вашего дела, пришёл некто для того, чтобы расколоть ваше собрание,— убейте его“. …Тогда спрошенный кадий разъяснил и признал все обстоятельства своей виновности. Он сказал, что мятежное выступление против султана является грехом, который может быть очищен лишь мечом правосудия всевышнего. На основании этого султан издал указ, в соответствии с которым его надлежало смешать с прахом улицы. Однако султан оставил имущество и владения [Бедреддина] его детям»[45].

  7. ↑
    Коджа Хюссейн:

    «…султан издал указ устроить диспут. Вести диспут был назначен только что прибывший из Ирана Хайдар Хюдаи. В споре Бедреддин был побеждён, и тогда султан велел его казнить. Он был повешен в Серозе на базаре в назидание другим. Однако имущество шейха султан целиком оставил в руках его детей. Это было в 823 (1419/1420) году»[46].

Примечания

  1. ↑ Тверитинова, 1956, с. 212.
  2. ↑ 1 2 Kissling, 1950, p. 114.
  3. ↑ 1 2 3 4 Uzunçarşılı, 1988, 1Cilt, s. 312.
  4. ↑ 1 2 3 4 5 Babinger, 1921, p. 22—23.
  5. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 Dindar.
  6. ↑ Britannica.
  7. ↑ 1 2 3 Мейер, 2005.
  8. ↑ 1 2 Kastritsis, 2012, p. 222—223.
  9. ↑ 1 2 3 4 Kissling, 1986.
  10. ↑ Kafadar, 1995, p. 143, 190.
  11. ↑ 1 2 Döğüş, 2015.
  12. ↑ Гордлевский, 1960, с. 212.
  13. ↑ Sarıbıyık, 2004.
  14. ↑ 1 2 Kastritsis, 2012, p. 223.
  15. ↑ 1 2 Kastritsis, 2012, p. 225.
  16. ↑ 1 2 3 4 5 6 Barkey, 2008, p. 170—175.
  17. ↑ Ислам: Энциклопедический словарь, 1991.
  18. ↑ 1 2 3 Babinger, 1921, p. 23.
  19. ↑ 1 2 Babinger, 1921, p. 24—25.
  20. ↑ 1 2 3 4 Тверитинова, 1956, с. 216.
  21. ↑ 1 2 3 Babinger, 1921, p. 25.
  22. ↑ 1 2 3 Еремеев, Мейер, 1992, с. 121.
  23. ↑ 1 2 3 Çidem, 2005.
  24. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Иванов, 2016.
  25. ↑ Шараф-хан Бидлиси, 1976, с. 104.
  26. ↑ 1 2 3 4 5 Çavaş, Baş, 2016, p. 19—23.
  27. ↑ 1 2 3 4 Шараф-хан Бидлиси, 1976, с. 104.
  28. ↑ 1 2 3 Imber, 2009, p. 21.
  29. ↑ Arıkan, 2016.
  30. ↑ 1 2 Петросян, 1990, с. 31.
  31. ↑ Аверьянов, 2011, с. 315, 380.
  32. ↑ Еремеев, Мейер, 1992, с. 121—122.
  33. ↑ 1 2 3 Петросян, 1990, с. 32—33.
  34. ↑ 1 2 3 4 5 Новичёв, 1963, с. 39.
  35. ↑ 1 2 3 Salgirli, 2013, p. 305.
  36. ↑ 1 2 Тверитинова, 1956, с. 223.
  37. ↑ Новичёв, 1963, с. 40.
  38. ↑ 1 2 Imber, 2009, p. 20—21.
  39. ↑ Babinger, 1921, p. 71—72.
  40. ↑ Babinger, 1921, p. 67.
  41. ↑ Тверитинова, 1956, с. 222.
  42. ↑ Тверитинова, 1956, с. 218.
  43. ↑ 1 2 Тверитинова, 1956, с. 218—219.
  44. ↑ Тверитинова, 1956, с. 221.
  45. ↑ Тверитинова, 1956, с. 222—223.
  46. ↑ 1 2 Тверитинова, 1956, с. 224.
  47. ↑ Kissling, 1950, p. 116.
  48. ↑ Крымский, 1896.
  49. ↑ 1 2 3 Krstic, 2011.
  50. ↑ Нигматуллина, 2014, с. 71-72.
  51. ↑ 1 2 3 Тверитинова, 1956, с. 220—221.
  52. ↑ Gölpınarlı, 2008, p. 117—118.
  53. ↑ Kastritsis, 2012, p. 238.
  54. ↑ 1 2 Тверитинова, 1956, с. 203—204.
  55. ↑ Тверитинова, 1956, с. 203.
  56. ↑ Тверитинова, 1956, с. 207.
  57. ↑ 1 2 Тверитинова, 1956, с. 208.
  58. ↑ 1 2 Тверитинова, 1956, с. 204.
  59. ↑ Тверитинова, 1956, с. 204—205.
  60. ↑ Тверитинова, 1956, с. 209—210.
  61. ↑ 1 2 3 Финкель, 2014, Глава 2.
  62. ↑ 1 2 Тверитинова, 1956, с. 202.
  63. ↑ Imber, 2009, p. 20.
  64. ↑ Kastritsis, 2012, p. 221.
  65. ↑ Babinger, 1921, p. 21.
  66. ↑ Kissling, 1950, p. 137.

Литература

На русском языке

На других языках

Источник — https://ru.wikipedia.org/w/index.php?title=Бедреддин_Махмуд&oldid=118717574