Чалдоны

Чалдоны
Самоназвание	чалдо́ны, челдо́ны, чолдо́ны
Численность и ареал
Всего: 182 чел. (2021)
Россия  Тюменская область  Ханты-Мансийский автономный округ — Югра  Ямало-Ненецкий автономный округ  Алтайский край  Красноярский край  Иркутская область  Свердловская область  Новосибирская область  Омская область  Томская область  Якутия  Забайкальский край  Камчатский край  Хабаровский край
Описание
Язык	русский язык с севернорусскими и региональными грамматическими, лексическими и фонетическими особенностями (см. сибирские старожильческие говоры)
Религия	православие, включая старообрядчество, частично — анимизм
Входит в	русские старожилы, сибиряки
Родственные народы	поморы
Происхождение	славянское, балтийское (ильменские словене), финно-угорское (карелы, вепсы, коми-зыряне)

Чалдо́ны, также чолдо́ны или челдо́ны — устоявшееся самоназвание группы русских старожилов в Сибири, которая сформировалась в Западной Сибири, впитав некоторые элементы традиционной культуры автохтонного населения. Ранее слово «чалдон» использовалось по отношению к сибирским старожилам-крестьянам как экзоэтноним жителями городов, поздними переселенцами из центральных и южных районов европейской части России, а также из Беларуси и Украины, как правило, с пренебрежительным оттенком (напр. «чалдон желтопупый» или «чалдон желторотый»).
Чалдоны составляли постоянное население из числа ранних переселенцев с Русского севера — Вологодчины, Заволочья и Поморья, которое сложилось в Западной Сибири в XVI—XVIII веках.

История возникновения и расселения

Причинами для начала переселения крестьян Русского Севера за Урал служили феодальный гнёт, бесчинство властей и интенсивное налогообложение, а также голод, вызванный холодным климатом и неплодородными землями, характерными для этого региона, и желание большего заработка путём пушного промысла и ловли рыбы. Основная масса людей, переселявшихся в Сибирь, происходила из Устюжского и Важского уездов. Отпускные крестьяне останавливались ещё в Соли Камской, Соли Вычегодской и Перми Великой, некоторые оседали в слободах Верхотурского и Тобольского уездов, гулящие и беглые люди же расселялись вне крупных поселений. С течением времени крестьян, закреплённых в этих слободах, переводили в другие уезды: в 1632 году сто семей было переведено из Верхотурья в Томск, а в 1688 году, согласно указу, тобольский воевода обязан был переправить местное население в Енисейск и Иркутск. По результатам переписи населения Тобольского уезда 1680 года, выполненной Львом Мироновичем Поскочиным, тобольский воевода А. П. Головин отобрал и переправил в эти два города 423 женатых и 160 холостых крестьянина годом позже. Таким образом обеспечивалось расселение русских по различным сибирским районам; проводилась так называемая «народная колонизация».

Начиная с указа о переселении крестьян в Сибирь от 20 апреля 1843 г., отмены крепостного права 1861 г. и столыпинских переселений 1906—1914 гг. и заканчивая современной естественной миграцией населения, сибирско-старожильческий субэтнос, самосознание и говор, характерный северорусскому наречию, стремительно ассимилируются людьми центрально- и южнорусского, украинского, и белорусского происхождения..

Культура

Иллюстрация праздничного костюма сибирских старожилов

Народная одежда чалдонов Обь-Иртышского междуречья

Вне зависимости от социального положения чалдонов, их одежда отличалась высоким качеством. Гардероб был достаточно разнообразным, и за это качество поздние переселенцы называли чалдонов «сундучниками». В своих трудах о Западной Сибири российский путешественник Ф. О. Белявский писал про чалдонов следующее:

«Одевается сибиряк с претензией на франтовство; лаптей он не знает. Мужчины щеголяют в пиджаках, а женщины — в ситцевых и шерстяных платьях. Кокошников не носят ... не любят русских костюмов...»

В мужской костюм входила льняная или пестрядинная рубаха прямого покроя со стоячим воротником. Разрез ворота проходил прямо посередине, в отличие от российских косовороток. Льняная рубаха иногда встречалась с кумачовыми вставками-ластовицами под мышками. В обыденное время рубахи носились навыпуск, поверх штанов (которые, как правило, заправлялись в обувь), подпоясывая их ремнём, по праздникам вместо ремня использовался узорнотканый пояс, который завязывался на узел слева. В конце XIX века праздничные рубахи стало принято носить с широкими шароварами из плиса, сукна и сатина.
Нижние штаны шили изо льна и называли кальсонами. Поверх них в праздничные дни, помимо шароваров, носились брюки, а в рабочее время — чембары, в зимнее время они носились поверх остальной одежды, к низу кроились так, чтобы их можно было носить поверх пимов. Праздничные штаны шили из покупной тёмной хлопчатобумажной ткани.
Из летних головных уборов чалдоны носили картузы и шляпы из войлока, иногда с широкими полями. Из нарядных уборов отмечались папахи и кубанки. Зимой носили обычные крестьянские шапки, к низу кроенные мехом, тумаки (треухи) и шапки с длинными ушами — данный головной убор появился в Сибири благодаря поморам.

Женщины-чалдонки не знали русских понёв или сарафанов. В комплекс женского костюма входила нижняя рубаха, облегающая кофта, сбористая юбка, фартук и головной убор.
Рубахи шили прямого покроя, с полами длиной до середины икр. Они состояли из двух частей: верхней — рукавов, и нижней — «станинки». Их шили как с плечевыми швами, так и без них, на архаичный манер туники. Кофты имели рельефные швы, расходившиеся книзу и образующие баску. Рукава кофт делали более объёмными у плеч и сужающимися к запястью, где они оканчивались резинкой или манжетой. Также как и у мужской рубахи, воротник был стоячим и вместе со всей кофтой застёгивался мелкими пуговицами — они считались дорогим материалом для отделки и подчёркивали достаток чалдонок. В домашнем хозяйстве кофта могла не надеваться, в таком случае рубаха заправлялась в юбку. Юбки по-традиции делали сбористыми — складчатыми, и длинными, настолько, что работницам-горничным приходилось держать подол юбок зажиточных женщин-старожилок, чтобы тот не касался земли. Женщины могли носить от 3 до 5 юбок, во время этого подтыкая подол верхней юбки. В будние дни домотканые в клетку или полоску юбки одевались поверх туникообразных рубах, а по праздникам носились с кофтами с клетчатым узором. Костюм, включающий в себя юбку и кофту с подобранными парными расцветками тканей, назывался «парочкой».
Девушки заплетали волосы в одну косу и, как правило, голову не покрывали и не носили головного убора. Женщины, напротив, были обязаны покрывать голову и заплетали две косы. Девушки украшали голову гребешками, нося их на затылке или темени. Просватанные девушки могли украшать голову сразу пяти гребешками, об их расположении сообщали старожилки местных деревень:

«Один гребень помещали спереди, на темени, два других — по бокам, по одному на затылке и у основания косы»

Головной убор меняли с девичьего на женский после обряда венчания, за свадебным столом, перекручивая волосы в две косы и поддерживая их мягкой шапочкой — «повойником», или «наколком», и двумя платками. Нижний платок завязывался назад и при отсутствии повойника мог заменить его, верхний завязывался вперёд, под подбородком. Повойник, сшитый из красочных тканей и обшитый кружевом, мог носиться в качестве самостоятельного убора. Появление женщины без платка в общественных местах считалось позорным. При выходе на службу в церкви и в праздничные дни верхний платок заменяли шалью, прикреплённой булавкой. Также, как элемент женского головного убора, упоминается некий колпак.
Дополнением к повседневному и праздничному костюмам у сибирячек служил фартук — передник без грудки, завязываемый сзади. Повседневный фартук делали из домотканины без каких-либо украшений; праздничный фартук шили из белого коленкора и украшали узорными вышивками и оборками. Из навесных украшений чалдонки охотно покупали бусы из бисера и носили одновременно до двух низок; серьги же были менее распространены. Особо самодостаточные из чалдонок украшали руки серебряными или золотыми кольцами.

Из повседневной мужской и женской обуви старожилы региона носили кожаные обутки, которые также называли «чарки». Мужские обутки отличались от женских наличием голенища, которое доходило до колен. При работе на пашне и при уборке снопов чалдонки защищали ноги поголёшками — холщовыми гетрами, которые крепились у щиколотки и колен с помощью завязок из конопли. Если голенище мужских обуток уходило выше колена, обувь называлась броднями. Мужские обутки и бродни крепились с помощью ремешков. Привозные бродни тюменской работы могли быть частью праздничного костюма.

Кухня старожилов

См. также: Чай в России § Распространение чая c конца XVII до начала XX века

По сей день у сибиряков популярны пельмени, попавшие в Сибирь с первыми поселенцами и заимствованные у финских народов Пермского края. Из выпечки доподлинно известны шаньги, начинявшиеся картофелем, крупами и вареньями; хворост, который готовили по праздникам; и курник с начинкой из лука, картофеля и курицы со специями. Особое место занимал чёрный чай. Иногда в него добавляли молоко, что отразилось в забайкальской речи с местным выражением «забелить чай». Особо зажиточные крестьяне пили чай с сахаром, заливая сахар горячей заваркой либо поедая его вприкуску. Чай пили постоянно — как дома, так и во время работ: во время сенокосов старожилы отправлялись в поля с горячим самоваром и закусками.

Этимология

«Челдоны». Парный фотопортрет красноярских крестьян, снятых на фоне бревенчатой постройки. Из собрания Красноярского краевого краеведческого музея

В первом издании толкового словаря Даля (ч. 4, 1866 г.) слово «челдо́н» было пояснено как бродяга, беглый, варнак, каторжник (с указанием на заимствование из монгольского языка). В настоящее время история происхождения слова «чалдон» («челдон») считается неясной и не связанной с заимствованием из монгольского языка. Слово «чалдон» не является самоназванием старожилов, что неудивительно, учитывая нелестную коннотацию.

Некоторыми современными омскими историками выдвигается версия происхождения слова «чалдон» от слова «челядь» (слуга). Народная этимология часто определяет это слово как сокращение, обозначающее: «человек с Дона» либо «люди, пришедшие на челнах с Дона». Данное слово широко использовалось как самоназвание коренных сибиряков, отличающее их от «самоходов» — переселенцев из западных областей Российской империи, пришедших в Сибирь в XIX—XX веках. Иногда слово использовалось с негативным оттенком. В данном случае, видимо, сказалась взаимная нелюбовь между «коренными», то есть чалдонами, и новыми переселенцами.

Мифы и легенды о чалдонах

Чалдоны сами действительно часто определяют своё самоназвание именно как происходящее от «люди, выходцы из местности между Чалой (Чалкой) и Доном». Однако эта версия самоназвания относится к фольклору с юмористическим оттенком, и связана с игрой слов, возникшей после появления в Сибири первых ссыльных каторжников. «Человеком с Дона» в Сибири принято называть любого представителя казачьего сословия, «вольных людей»; а «людьми с реки Чалый» иносказательно называли каторжан, ссыльных и разбойников, которых так же относили к «вольным людям», то есть к людям, не склонным подчиняться власти. Таким образом, народная легенда в шутливой форме намекает на происхождение первых сибирских поселенцев от «вольных людей», казаков и разбойников, каторжников, сосланных в Сибирь за вольнолюбие, намекая на то, что предки чалдонов были «свободными» — «вольными людьми», в противовес «крепостным крестьянам» и «холопам». Так чалдоны сами себя относят к «вольным людям», к тем, кто не обязан подчиняться власти как свободный человек и потомок «вольных людей». Нередко у чалдонов бытует пословица «чалдон шапку не ломает», что значит — чалдон перед властью не снимает шапки, не кланяется. Именно с этой чертой чалдонов связаны легенды про их глупость и лень, поскольку чалдоны традиционно не торопятся выполнять приказы власти, считая себя не обязанными кому-либо подчиняться: чалдоны медлительные добросовестные работники, но не любят исполнять чьи-либо приказы, поскольку подчинение и холопство у чалдонов традиционно считается позорным.

В настоящее время на основании антропометрических данных, отличающих сибирские народы как имеющие и европеоидные и монголоидные черты, и принадлежности языков самодийцев вместе с финно-угорской языковой группой к уральской языковой семье учёными, сторонниками теории советского ученого Г. Н. Прокофьева, выдвигается версия о возникновении самодийцев как малой расы в результате скрещивания местного коренного населения аборигенов-европеоидов, заселявших Север с древнейших времён, с пришлыми монголоидами, в результате которого возникли ненцы, нганасаны, энцы, селькупы, сибирские татары; в связи с чем чалдоны могут быть остатками сибирских аборигенов-европеоидов, однако эта версия пока не имеет достаточно доказательств и является спорной.

Отличительные признаки

Фотография сибирского старожила XIX в.

К антропометрическим особенностям этнической группы чалдонов относят большую ширину лица, чем у типичных славян, желтоватый оттенок кожи, монголоидный разрез глаз в детстве, в старости, несмотря на характерные славянские этнические черты и отличие от монголоидных^{[каких?]} народов.

Литература

• В. А. Добрыднев. Поморье и колонизация Западной Сибири (конец XVI - начало XVIII в.). — 2003.
• В. В. Палагина, О. И. Блинова, Г. А. Садретдинова и др. Русские говоры Среднего Приобья. Ч. 1. — 1984.
• В. В. Палагина. Русские говоры Среднего Приобья. Ч. 2. — 1989.
• О. И. Гордеева, С. И. Ольгович, Н. М. Охолина, В. В. Палагина. Вторичные заимствования в говорах Среднего Приобья. — 1981.
• Крючкова Л. Л. К истории прозвища чалдон // Русская речь. — 2015. — № 5. — С. 100—103.
• Пелих Г. И. Обские Каяловы о реке Каяла // Вопросы географии Сибири. Вып. 21 (рус.) / Под. ред. А. М. Малолетко. — Томск: ТГУ, 1995. — С. 67—81. — 180 с. — 300 экз.
• Прищепа Е. В. Мифологические и магические представления чалдонов Хакасско-Минусинского края / М-во сельского хоз-ва Российской Федерации, Красноярский гос. аграрный ун-т, Хакасский фил. — 2-е изд., испр. — Красноярск: Изд-во Красноярского гос. аграрного ун-та, 2011. — 200 с. ISBN 978-5-94617-248-6
• Прищепа Е. В. К истории изучения народных верований чалдонов Хакасско-Минусинского края в дореволюционный период Вестник Красноярского государственного аграрного университета. — 2014. — № 12 (99). — С. 246—249.
• Прищепа Е. В. К истории изучения народных верований чалдонов Хакасско-Минусинского края в послереволюционный период // Вестник Красноярского государственного аграрного университета. — 2015. — № 4 (103). — С. 234—238.
• Разгон В. Н., Пожарская К. А. «Самоходы» против чалдонов // Родина. — 2012. — № 4. — С. 44-48.
• Фёдоров Р. Ю. Чалдоны и самоходы: мифы идентичности и этнографическая реальность // Этнографическое обозрение. — 2020. — № 4. — С. 102—115.