Волколак: различия между версиями
[отпатрулированная версия] | [отпатрулированная версия] |
Строка 80: | Строка 80: | ||
|} |
|} |
||
Отсюда же название волка-оборотня [[литовская мифология|у литовцев]] — {{lang-lt|[[вилктаки|vilkólakis]]}}<ref name="БИВ"/>{{rp|71}}<ref name="Snoj"/>; заимствованные из болгарского<ref name="БИВ"/>{{rp|75}} названия вампиров у [[балканские языки|балканских]] неславянских народов<ref name="БИВ"/>{{rp|75}}<ref name="Snoj"/><ref name="хоб"/>{{rp|75}}<ref name="Плотникова127">{{статья|автор=[[Плотникова, Анна Аркадьевна|Плотникова А. А.]]|заглавие=Южнославянская народная демонология в балканском контексте|издание=[http://sms.zrc-sazu.si/En/Studia1.html Studia mythologiсa Slavica 1]|год=1998|issn=1581-128X|ссылка=http://sms.zrc-sazu.si/pdf/01/SMS_01_Plotnikova.pdf|seite=127}}</ref> — {{lang-el|[[вриколакас|βρυκόλακες]]}}<ref name="БИВ"/>{{rp|75}}, {{lang-rup|[[:roa-rup:vurcolacu|vurcolacu]]}}, {{lang-dlm|valtudluk}}<ref name="Афанасьев2009">{{книга|автор=[[Афанасьев, Александр Николаевич|Афанасьев А. Н.]]|часть=Ведуны, ведьмы, упыри и оборотни|заглавие=Славянские колдуны и их свита|ссылка=http://chernoknizhie.ru/wp-content/uploads/2011/02/A.N.-Afanasev-slavyanskie-koldunyi.pdf|место=М.|издательство=РИПОЛ классик|год=2009|серия=Сокровенные знания славян|страницы=301|страниц=480|isbn=978-5-386-01590-9|тираж=5 000}}</ref>, рагуз.{{lang-dlm|vukolak}}<ref name="Афанасьев2009"/>, транс.{{lang-ro|vacodlac}}<ref name="Афанасьев2009"/>, {{lang-sq|vurkollák / vurvollák}}<ref name="плот"/>{{rp|51}}<ref name="БИВ"/>{{rp|75}}<ref name="Плотникова127" />, {{lang-tr|vurkolak}}<ref name="Máchal"/><ref name="Butler"/>{{rp|241}}; заимствованное название пожирающего луну и солнце существа {{нп5|румынская мифология|у румын|ro|Mitologia românească}} — {{lang-ro|[[вырколак|vârcolác]]}}<ref name="БИВ"/>{{rp|75}}<ref name="Snoj"/>; и их диалектные варианты<ref name="БИВ"/>{{rp|75}}. Слово ''[[вурдалак|вурдала́к]]'', введённое в русский язык [[Пушкин, Александр Сергеевич|А. С. Пушкиным]] (стихотворение «[[s:Песни западных славян (Пушкин)/Вурдалак|Вурдалак]]» из цикла «[[Песни западных славян]]», 1835) и [[Толстой, Алексей Константинович|А. К. Толстым]] ([[s:Семья вурдалака (А. К. Толстой)|готический рассказ]] «[[Семья вурдалака]]», 1839) и используемое преимущественно по отношению к [[упырь|упырям]] и [[вампир]]ам, является совмещением и искажением нескольких балканских форм.<ref name="Фасмер"/><ref name="БИВ"/>{{rp|76}}<ref name="Butler"/> |
Отсюда же название волка-оборотня [[литовская мифология|у литовцев]] — {{lang-lt|[[вилктаки|vilkólakis]]}}<ref>{{книга|автор={{нп5|Балис, Йонас|Balys J.|lt|Jonas Balys}}|часть=3676—3680 Vilkolakiai // Lietuvių pasakojamosios tautosakos motyvų katalogas|заглавие=Tautosakos darbai II|ссылка=http://www.epaveldas.lt/vbspi/biRecord.do?biRecordId=24564|место=Kaune|издательство=Spindulys|год=1936|страницы=242—243|страниц=XXXVIII, 298|тираж=1000}} {{ref-lt}}</ref><ref name="БИВ"/>{{rp|71}}<ref name="Snoj"/>; заимствованные из болгарского<ref name="БИВ"/>{{rp|75}} названия вампиров у [[балканские языки|балканских]] неславянских народов<ref name="БИВ"/>{{rp|75}}<ref name="Snoj"/><ref name="хоб"/>{{rp|75}}<ref name="Плотникова127">{{статья|автор=[[Плотникова, Анна Аркадьевна|Плотникова А. А.]]|заглавие=Южнославянская народная демонология в балканском контексте|издание=[http://sms.zrc-sazu.si/En/Studia1.html Studia mythologiсa Slavica 1]|год=1998|issn=1581-128X|ссылка=http://sms.zrc-sazu.si/pdf/01/SMS_01_Plotnikova.pdf|seite=127}}</ref> — {{lang-el|[[вриколакас|βρυκόλακες]]}}<ref name="БИВ"/>{{rp|75}}, {{lang-rup|[[:roa-rup:vurcolacu|vurcolacu]]}}, {{lang-dlm|valtudluk}}<ref name="Афанасьев2009">{{книга|автор=[[Афанасьев, Александр Николаевич|Афанасьев А. Н.]]|часть=Ведуны, ведьмы, упыри и оборотни|заглавие=Славянские колдуны и их свита|ссылка=http://chernoknizhie.ru/wp-content/uploads/2011/02/A.N.-Afanasev-slavyanskie-koldunyi.pdf|место=М.|издательство=РИПОЛ классик|год=2009|серия=Сокровенные знания славян|страницы=301|страниц=480|isbn=978-5-386-01590-9|тираж=5 000}}</ref>, рагуз.{{lang-dlm|vukolak}}<ref name="Афанасьев2009"/>, транс.{{lang-ro|vacodlac}}<ref name="Афанасьев2009"/>, {{lang-sq|vurkollák / vurvollák}}<ref name="плот"/>{{rp|51}}<ref name="БИВ"/>{{rp|75}}<ref name="Плотникова127" />, {{lang-tr|vurkolak}}<ref name="Máchal"/><ref name="Butler"/>{{rp|241}}; заимствованное название пожирающего луну и солнце существа {{нп5|румынская мифология|у румын|ro|Mitologia românească}} — {{lang-ro|[[вырколак|vârcolác]]}}<ref name="БИВ"/>{{rp|75}}<ref name="Snoj"/>; и их диалектные варианты<ref name="БИВ"/>{{rp|75}}. Слово ''[[вурдалак|вурдала́к]]'', введённое в русский язык [[Пушкин, Александр Сергеевич|А. С. Пушкиным]] (стихотворение «[[s:Песни западных славян (Пушкин)/Вурдалак|Вурдалак]]» из цикла «[[Песни западных славян]]», 1835) и [[Толстой, Алексей Константинович|А. К. Толстым]] ([[s:Семья вурдалака (А. К. Толстой)|готический рассказ]] «[[Семья вурдалака]]», 1839) и используемое преимущественно по отношению к [[упырь|упырям]] и [[вампир]]ам, является совмещением и искажением нескольких балканских форм.<ref name="Фасмер"/><ref name="БИВ"/>{{rp|76}}<ref name="Butler"/> |
||
Первая часть названия происходит от слова ''[[волк]]'' ({{lang-x-slav|*v<sup>ь</sup>l̥kъ}})<ref name="Фасмер"/><ref name="ЕСУМ"/><ref name="ЭСБМ"/><ref name="Pasarić"/>{{rp|216}} и изменялась соответственно ему в конкретных языках. Вторая часть ({{lang-x-slav2|*dolka?}}, {{lang-x-slav2|*-dolkъ}}<ref>{{книга|часть=<nowiki>*dolka? / *d(ь)laka?</nowiki>|заглавие=Этимологический словарь славянских языков. Праславянский лексический фон. Выпуск 5 (*dělo—*dьržьlь)|ссылка=http://etymolog.ruslang.ru/doc/essja05.pdf|ответственный=Под. ред. [[Трубачёв, Олег Николаевич|О. Н. Трубачёва]]|место=М.|издательство=Наука|год=1978|страницы=63|страниц=233|тираж=6000}}</ref><ref name="ЕСУМ"/>), согласно классической гипотезе<ref name="ток"/>{{rp|46}}<ref name="СДЭС"/>{{rp|418}}, соответствует {{lang-chu|длака}}, {{lang-sh|дла̏ка}}, {{lang-sl|dláka}}, то есть волосы, шкура, шерсть<ref name="Фасмер"/><ref name="ЕСУМ"/><ref name="ЭСБМ"/><ref name="МНМ"/><ref name="СДЭС"/>{{rp|418}}, отсюда же русское ''[[s:ТСД/Кудерь|кудла]]''<ref name="Даль">{{Даль|Волк|том=1|страницы=569—572}}</ref>. Согласно принимаемой ныне большинством мифологов другой версии<ref name="вал">{{книга|автор=Валенцова М. М.|часть=Этнолингвистический комментарий к этимологии слав. ''*vlkodlak''|заглавие=Этнолингвистика. Ономастика. Этимология: Материалы III Междунар. науч. конф. Екатеринбург, 7—11 сентября 2015 г.|ссылка часть=https://www.academia.edu/19319103/Этнолингвистический_комментарий_к_этимологии_слав._vlkodlak_Этнолингвистика._Ономастика._Этимология_Материалы_III_Международной_научной_конференции_Екатеринбург_7_11_сентября_2015_г._Екатеринбург_Издательство_Уральского_университета_2015._С._45_-_48|ссылка=https://www.academia.edu/15787386/Этнолингвистика._Ономастика._Этимология_Материалы_III_Междунар._науч._конф._Екатеринбург_7_11_сентября_2015_г._отв._ред._Е._Л._Березович_._Екатеринбург_Изд-во_Урал._ун-та_2015._318_с|ответственный=Отв. ред. [[Березович, Елена Львовна|Е. Л. Березович]]|место=Екатеринбург|издательство=Изд-во [[Уральский университет|Урал. ун-та]]|год=2015|страницы=45—48|страниц=318|isbn=978-5-7996-1524-6}}</ref>, второй элемент происходит от [[балто-славянские языки|балто-славянского]] ''<sup>*</sup>dlak(i)as'', то есть [[медведь]]<ref>{{книга|автор=Николаев С. Л.|часть=Один из типов названий хищных млекопитающих в северокавказких и индоевропейских языках|заглавие=Балто-славянские отношения в историческом и ареальном плане: Тезисы докладов второй балто-славянской конференции (Москва, 29 ноября — 2 декабря 1983 г.)|ссылка=http://www.inslav.ru/images/stories/pdf/1983_Balto-slav_etnojaz_otnoshenija_tezisy.pdf|ответственный=Ред. колл.: К. К. Богатырев, Вяч. Вс. Иванов, Л. Г. Невская, Т. М. Судник, В. Н. Топоров|место=М.|издательство=[[Наука (издательство)|Наука]]|год=1983|страницы=42|страниц=73|тираж=400}}</ref>, ср. {{lang-prg|*tlokis / *klokis}}, {{lang-lt|lokỹs}}, {{lang-lv|lâcis}}<ref name="SEJP"/><ref name="МНМ"/><ref name="жур"/><ref name="вал"/>, {{lang-ltg|lōcś}}<ref name="вал"/>; что родственно {{lang-el|ἂρκτος}}, {{lang-hit|ḫartagga-}}, [[древнеисландский язык|др.-исл.]] ''art'' и др.. В таком случае, «волкодлак» может быть одного происхождения с {{lang-lt|[[вилктаки|vilktakis]]}}<ref name="БИВ"/>{{rp|71}} и тождественно по смыслу именам: др.-исл. ''Ulf-biorn''<ref name="МНМ"/><ref name="вал"/>, ''Biǫrn-olfr''<ref name="вал"/>, {{lang-goh|Wulf-bero}}<ref name="МНМ"/><ref name="вал"/>, {{lang-goh2|Bero-ulf}}, [[готский язык|вестгот.]] ''Ber-ulfus''<ref name="вал"/>. Совмещение способностей превращаться в волка и медведя описано в древнерусской книге «[[Чаровник]]»<ref name="МНМ"/> и в поверьях [[Закарпатье|Закарпатья]]<ref name="СДЭС"/>{{rp|418}}. «Волкодлак» могло означать также «мужчина с чертами медведя или волка».<ref name="БИВ"/>{{rp|73}} Ныне обе версии совмещаются и считается, что второй компонент изначально был древним [[индоевропейские языки|индоевропейским]] названием медведя, но в дальнейшем, в связи с табуированием названия этого зверя, сохранился только в качестве обозначения шкуры<ref name="БИВ"/>{{rp|71}}<ref name="вал"/> (или наоборот<ref name="БИВ"/>{{rp|72}}). М. М. Валенцова, впрочем, сомневается в этой версии, так как оборотничество в волков и медведей в дошедших до нас верованиях совмещалось очень редко.<ref name="вал"/> |
Первая часть названия происходит от слова ''[[волк]]'' ({{lang-x-slav|*v<sup>ь</sup>l̥kъ}})<ref name="Фасмер"/><ref name="ЕСУМ"/><ref name="ЭСБМ"/><ref name="Pasarić"/>{{rp|216}} и изменялась соответственно ему в конкретных языках. Вторая часть ({{lang-x-slav2|*dolka?}}, {{lang-x-slav2|*-dolkъ}}<ref>{{книга|часть=<nowiki>*dolka? / *d(ь)laka?</nowiki>|заглавие=Этимологический словарь славянских языков. Праславянский лексический фон. Выпуск 5 (*dělo—*dьržьlь)|ссылка=http://etymolog.ruslang.ru/doc/essja05.pdf|ответственный=Под. ред. [[Трубачёв, Олег Николаевич|О. Н. Трубачёва]]|место=М.|издательство=Наука|год=1978|страницы=63|страниц=233|тираж=6000}}</ref><ref name="ЕСУМ"/>), согласно классической гипотезе<ref name="ток"/>{{rp|46}}<ref name="СДЭС"/>{{rp|418}}, соответствует {{lang-chu|длака}}, {{lang-sh|дла̏ка}}, {{lang-sl|dláka}}, то есть волосы, шкура, шерсть<ref name="Фасмер"/><ref name="ЕСУМ"/><ref name="ЭСБМ"/><ref name="МНМ"/><ref name="СДЭС"/>{{rp|418}}, отсюда же русское ''[[s:ТСД/Кудерь|кудла]]''<ref name="Даль">{{Даль|Волк|том=1|страницы=569—572}}</ref>. Согласно принимаемой ныне большинством мифологов другой версии<ref name="вал">{{книга|автор=Валенцова М. М.|часть=Этнолингвистический комментарий к этимологии слав. ''*vlkodlak''|заглавие=Этнолингвистика. Ономастика. Этимология: Материалы III Междунар. науч. конф. Екатеринбург, 7—11 сентября 2015 г.|ссылка часть=https://www.academia.edu/19319103/Этнолингвистический_комментарий_к_этимологии_слав._vlkodlak_Этнолингвистика._Ономастика._Этимология_Материалы_III_Международной_научной_конференции_Екатеринбург_7_11_сентября_2015_г._Екатеринбург_Издательство_Уральского_университета_2015._С._45_-_48|ссылка=https://www.academia.edu/15787386/Этнолингвистика._Ономастика._Этимология_Материалы_III_Междунар._науч._конф._Екатеринбург_7_11_сентября_2015_г._отв._ред._Е._Л._Березович_._Екатеринбург_Изд-во_Урал._ун-та_2015._318_с|ответственный=Отв. ред. [[Березович, Елена Львовна|Е. Л. Березович]]|место=Екатеринбург|издательство=Изд-во [[Уральский университет|Урал. ун-та]]|год=2015|страницы=45—48|страниц=318|isbn=978-5-7996-1524-6}}</ref>, второй элемент происходит от [[балто-славянские языки|балто-славянского]] ''<sup>*</sup>dlak(i)as'', то есть [[медведь]]<ref>{{книга|автор=Николаев С. Л.|часть=Один из типов названий хищных млекопитающих в северокавказких и индоевропейских языках|заглавие=Балто-славянские отношения в историческом и ареальном плане: Тезисы докладов второй балто-славянской конференции (Москва, 29 ноября — 2 декабря 1983 г.)|ссылка=http://www.inslav.ru/images/stories/pdf/1983_Balto-slav_etnojaz_otnoshenija_tezisy.pdf|ответственный=Ред. колл.: К. К. Богатырев, Вяч. Вс. Иванов, Л. Г. Невская, Т. М. Судник, В. Н. Топоров|место=М.|издательство=[[Наука (издательство)|Наука]]|год=1983|страницы=42|страниц=73|тираж=400}}</ref>, ср. {{lang-prg|*tlokis / *klokis}}, {{lang-lt|lokỹs}}, {{lang-lv|lâcis}}<ref name="SEJP"/><ref name="МНМ"/><ref name="жур"/><ref name="вал"/>, {{lang-ltg|lōcś}}<ref name="вал"/>; что родственно {{lang-el|ἂρκτος}}, {{lang-hit|ḫartagga-}}, [[древнеисландский язык|др.-исл.]] ''art'' и др.. В таком случае, «волкодлак» может быть одного происхождения с {{lang-lt|[[вилктаки|vilktakis]]}}<ref name="БИВ"/>{{rp|71}} и тождественно по смыслу именам: др.-исл. ''Ulf-biorn''<ref name="МНМ"/><ref name="вал"/>, ''Biǫrn-olfr''<ref name="вал"/>, {{lang-goh|Wulf-bero}}<ref name="МНМ"/><ref name="вал"/>, {{lang-goh2|Bero-ulf}}, [[готский язык|вестгот.]] ''Ber-ulfus''<ref name="вал"/>. Совмещение способностей превращаться в волка и медведя описано в древнерусской книге «[[Чаровник]]»<ref name="МНМ"/> и в поверьях [[Закарпатье|Закарпатья]]<ref name="СДЭС"/>{{rp|418}}. «Волкодлак» могло означать также «мужчина с чертами медведя или волка».<ref name="БИВ"/>{{rp|73}} Ныне обе версии совмещаются и считается, что второй компонент изначально был древним [[индоевропейские языки|индоевропейским]] названием медведя, но в дальнейшем, в связи с табуированием названия этого зверя, сохранился только в качестве обозначения шкуры<ref name="БИВ"/>{{rp|71}}<ref name="вал"/> (или наоборот<ref name="БИВ"/>{{rp|72}}). М. М. Валенцова, впрочем, сомневается в этой версии, так как оборотничество в волков и медведей в дошедших до нас верованиях совмещалось очень редко.<ref name="вал"/> |
Версия от 23:53, 13 августа 2016
Волкола́к[1] [vəɫkɐˈɫak], волкодла́к[2], волкула́к[3] (бел. ваўкалак[4], пол. wilkołak[5], укр. вовкула́ка[6] и т. п. ) — в славянской мифологии человек-оборотень, на определённое время принимающий образ волка. Волколака чаще описывали как обычного волка, но иногда указывались определённые странности в его внешнем виде и поведении, указывающие на его человеческое происхождение. Волколак сохраняет людской разум, но не может говорить.
Согласно народным представлениям, превращение в волков — наиболее распространённый тип оборотничества у славян.упырями (вампирами).
Он известен с древности и в той или иной степени присутствует у всех славянских народов, но лучше всего представлен у белорусов, поляков и украинцев. Русские таких мифологических персонажей чаще называли просто о́боротнями, но поверья о них очень схожи с поверьями о волколаках. Южнославянские представления смешивают волколаков сСчиталось, что колдуны для обращения в волков прочитывали заклинание и перепрыгивали, перешагивали, перекувыркивались или пролезали через некий наделяемый магической силой объект, накидывали его или перекидывали через себя и т. п. Для обратного превращения колдуну обычно требовалось совершить те же действия, но в обратном порядке.
Они превращались в волколаков по своему желанию, чтобы причинить вред людям.Встречались поверья о людях, склонность к периодическому оборотничеству у которых была с рождения в результате поведения их родителей или появилась в наказание за какие-то их собственные грехи.каннибализм. Сохранились древние поверья, связывающие с волколаками затмения небесных светил.
Отличительной чертой таких волколаков в человеческом облике считались различные зооморфные признаки, например, волосы, напоминающие волчью шерсть. Превращение чаще происходило по ночам или в определённое время года. Часто считалось, что такие волколаки не контролируют своё поведение в волчьем облике и нападают на скот и людей, даже на близких. Иногда волколакам приписывалсяСогласно народным поверьям, колдун или ведьма могли превратить человека в волка, обычно из мести, накинув на него заговорённую волчью шкуру, обвязав поясом, зачаровав дверь, через которую должна пройти жертва и др. Особой популярностью пользовался сюжет о превращение в волков целой свадьбы. Срок превращения исчислялся от нескольких дней до нескольких лет. Невольные волколаки страдают от страха и отчаяния, скучают по человеческой жизни и не смешиваются с волками. Часто считалось, что они не едят падали и сырого мяса, перебиваясь подножным кормом и украденной у людей едой. Упоминается немало способов, при помощи которых якобы можно помочь вернуть им изначальный вид.
Представления о волколаках переняли значительную часть символики волка в славянской традиционной культуре. В качестве истоков мифа обычно указывают древние тотемические верования и обряды юношеской инициации, а также наблюдение людей с различными физическими и психическими отклонениями и сознательное распускание слухов бродячими мошенниками.
Образ волколаков получил отражение в славянской художественной литературе.География мифа
Мотив превращения человека в волка присутствовал в народных верованиях всех славян[7]:508[8]:217, но лучше всего он сохранился у украинцев, белорусов[9][10]:133—135[11]:44[1]:418 и восточных[12]:148[5]:201 поляков[англ.][10]:133—135[1]:418. У русских слово волколак зафиксировано только в южных областях[1]:418[13], на остальной же территории людей, превращающихся в волков, называли просто оборотнями[13], но поверья о них очень схожи с поверьями о волколаках[11]:44[1]:418. У словаков и, особенно, у чехов представления о волколаках немногочисленны; у лужичан они также редуцированы и встречаются в основном в Нижней Лужице.[10]:134—135 Южнославянские представления смешивают волколаков с упырями (вампирами)[3][1][7]:508—509, в них, кроме словенских[словен.][14]:214[15]:246, эти образы практически сливаются[8]:222[15]:246. Помимо поверий, быличек и бывальщин, волколаки встречались также в небольшом количестве сказок.[16]:237—238
Исторические сведения
Говоря о древности представлений о превращениях людей в волков на славянских землях, можно упомянуть племя невров, жившее в VI—V веках до н. э. где-то на территории современных Украины и/или Белоруссии, члены которого, согласно пересказываемым Геродотом (ок. 484(?) — ок. 430/425/420 годы до н. э.) в его «Истории» сообщениям, становились волками на несколько дней в году[17]:321[5]:201[18][19]:676, вероятно, зимой[18][20]:154: Шаблон:Cm[комм. 1][21][22]:9. Возможно, имеется в виду обрядовое «превращение».[23][13][19]:676[24]:23 Сопоставление «оборотничества» невров со славянским праздничным ряженьем для некоторых исследователей является одним из аргументов за гипотетичную славянскую природу невров.[25][26]:730[27] Впрочем, нельзя со всей уверенностью даже утверждать, что речь идёт о представлениях самих невров, а не скифов или греков, при том, что у последних они, по-видимому, не были редкостью.[28]:56-61
Самым ранним свидетельством о представлениях о превращении в волков у славян являются, по-видимому, упоминания в итальянских и византийских хрониках[30] сверхъестественных способностей болгарского царевича Бояна (Баяна) Магесника[болг.] (ок. 910 — ок. 970)[28]:65[31][32]:289: Шаблон:Cm[комм. 3][33][28]:65[30]. В «Слове о полку Игореве» (1185) полоцкий князь Всеслав Брячиславич (ум. 1101) превращается по ночам в волка и добегает в таком виде за ночь до Тмутаракани[2][7]:408[19]:643[34] (впрочем, вполне возможно, что это всего лишь метафоры)[35][34]:89[36]: Шаблон:Cm[34]:89[комм. 4][34]:85. Образ волка, наряду с образами других животных, приписывается в поэме также певцу Бояну[17]:328 и самому князю Игорю Святославичу[29]:108 (1151—1201). В сербской (Иловицкой)[англ.] и русской Кормчих книгах 1262 и 1282 годов соответственно упоминаются волкодлаки (первое упоминание слова), гонящие облака и поедающие луну и солнце.[1]:419[7]:408[37]:78 В русских былинах в волка превращается Волх Всеславьевич (Вольга Святославич)[38][8]:221—222[19]:643[39][комм. 5]: «Ко другой-та мудрости учился он, Волх, обвертываться серым волком», «Похотелося Вольги много мудрости… серым волком рыскать да по чистыим полям»[комм. 6][39]. В сербском эпосе в волка превращается герой Змей Огненный Волк[2][18] (прототип — деспот Вук Бранкович, ум. 1485[8]:225). Всё это, по мнению Вяч. Вс. Иванова и В. Н. Топорова, может свидетельствовать о существовании общеславянского мифологического героя-волка[2].
В XV—XVIII веках верования в волколаков на польских землях не раз упоминались в местных и иностранных исторических хрониках и демонологических работах.[28]:52-56[12]:149[5]:201—202[40]:183—184[41]:150[42] Польские авторы в своих трудах, в рамках господствовавших в Европе представлений, отрицали возможность реального превращения, указывая на его мнимый, созданный дьявольским обманом характер.[28]:52-56[40]:183—184 Одним из наиболее ранних зафиксированных случаев является сообщение о поимке в лесу мазурского крестьянина с обильной растительностью на теле, многочисленными шрамами, якобы от собачьих клыков, и подозрительным поведением, которого обвинили в нападении на скот соседей в волчьем виде, который он постепенно приобретал ко дню Иоанна Крестителя и к Рождеству Христову, его заперли в подвале замка прусского герцога Альбрехта (1490—1568), но ожидавшееся превращение в волка так и не произошло[22]:57—59[12]:148—149[5]:201—202; в дальнейшем его, по-видимому, сожгли заживо[22]:59. В XVII—XVIII веках превращение в волчиц выступало в качестве одного из обвинений в ходе польских судов над «ведьмами».[12]:149
Большинство мифологических рассказов и поверий о волколаках, как и о других персонажах славянской низшей мифологии, записаны в XIX—XX веках. В XX веке традиционные представления об оборотничестве угасают[43][16]:238, 250, что связано, возможно, не только с общим упадком традиционных верований, но и с уменьшением численности волков[16]:250—253, хотя в некоторых регионах рассказы о превращениях в волков всё ещё сохраняют некоторую популярность.[43] В современных городских демонологических представлениях славянские взгляды на волколаков вытесняются образом вервольфов (ликантропов) из западной популярной культуры[англ.]*.[44][45]:238, 245
Этимология
Слово «волкодлак» общеславянское:
Язык | Формы слова «волкодлак» (полужирным выделены литературные формы) |
---|---|
русский | волкола́к(а), волкодла́к (вероятно, книжные слова[англ.] под влиянием южнославянских языков[46][34]:90[15]:239—241), волкула́к[3][47][15]:240 (воронежское, курское, орловское[15]:240), вуку́ла (смоленское)[48][49][34]:92 |
белорусский | ваўкала́к(а)[4], воўколак(а)[50][51][15]:240, вавкула́к[51][15]:240, вовкула́к[52] |
украинский | вовкула́к(а)[53][1][34]:90, вовколак[34]:90, волкулак[51]; юго-западное наречие: вовку́н[54][37][32]:289[34]:92 и вовкуниця (Шаблон:Cm)[34]:91, вовколаб[55][37]:73; гуцульские говоры: вовку́нка (Шаблон:Cm)[56]; закарпатские говоры: вовкунак[34]:92, вовчур(ь)[32]:289[57]; лемковские говоры: вовкура́д[53], вовкора́б[37]:73[34]:92[58] |
лужицкие | wjelkoraz[59][60][61]:129 |
старопольский | wilkołek (преобладающее)[62][63][5]:201[40]:176[15]:240, wylkolek, vylkolek, wilcolec, wylkolecz; wilkołak, wylkolak[63][64] (самая ранняя форма, впервые упоминается в 1455 году в латинско-польском словаре[63][15]:239—240) |
польский | wilkołak, wilkołek[62][63][5]:201[40]:176, wilkołap[51] |
словацкий | vlkolák, vlkodlak, vilkolak, vrkolak[65] |
чешский | vlkodlak[1] (вероятно, книжное слово под влиянием южнославянских языков[66][60][15]:240—241, в народной речи встречавшееся только в ляшских диалектах как vyl’kodlak[60][67]:72[34]:90) |
старославянский | влъкодлакъ, вурколакъ[46][2][15]:237, воуколакъ[68] |
болгарский | въркола́к[69][70]:204[1], вълкола́к[2][15]:240, върколакът[70]:204, вълкодла́к[14]:51[70]:204, въркодлак[70]:204, въклодла́к[8], вълкоедлак[58], фъркулак[70]:204, фърколяк[14]:51 (от греч. βουλκολάκας, которое заимствовано из славянских языков[46]), въртоколак, вракулак, уркулак[14]:212, фъкуляк, вракалак, вракалок[34]:91, върлак[60] |
македонский | врколак[71][46] |
старосербский | влькодлаци[67]:74 (Шаблон:Cm) (впервые упоминается в сербской (Иловицкой) Кормчей книге[англ.] 1262 года[72]:1041) |
сербохорватский | вуко́длак[1] / vukódlak[73][59], влокодлак[2], укодлак[60], кодлак[60][14]:212; хорватское: vȕkodlak[74], kudlak[14]:212[15]:240; хорватское чаковское: vukozlȁk[60][75]:216, kozlȁk, kodlȁk[60]; Тимочская Краина[серб.]: врколак[76] |
словенский | volkodlák[60][2], vukodlák[77]:245, okodlák, kódlak, verkodlák[14]:212[51][77]:196, 245, kodlakon[14]:212[51], volcodlac[60] (слово упоминается в 1592 году[15]:240) |
праславянский | *vl̥ko-dlakъ (предположительно), от диал. праслав. *vl̥ko-t/dlak(-ъ)[67]:72 |
Отсюда же название волка-оборотня у литовцев — лит. vilkólakis[78][67]:71[60]; заимствованные из болгарского[67]:75 названия вампиров у балканских неславянских народов[67]:75[60][37]:75[79] — греч. βρυκόλακες[67]:75, арум. vurcolacu, далм. valtudluk[80], рагуз.далм. vukolak[80], транс.рум. vacodlac[80], алб. vurkollák / vurvollák[14]:51[67]:75[79], тур. vurkolak[31][15]:241; заимствованное название пожирающего луну и солнце существа у румын[рум.] — рум. vârcolác[67]:75[60]; и их диалектные варианты[67]:75. Слово вурдала́к, введённое в русский язык А. С. Пушкиным (стихотворение «Вурдалак» из цикла «Песни западных славян», 1835) и А. К. Толстым (готический рассказ «Семья вурдалака», 1839) и используемое преимущественно по отношению к упырям и вампирам, является совмещением и искажением нескольких балканских форм.[47][67]:76[15]
Первая часть названия происходит от слова волк (праслав. *vьl̥kъ)[47][53][52][75]:216 и изменялась соответственно ему в конкретных языках. Вторая часть (*dolka?, *-dolkъ[81][53]), согласно классической гипотезе[11]:46[1]:418, соответствует церк.-слав. длака, сербохорв. дла̏ка, словен. dláka, то есть волосы, шкура, шерсть[47][53][52][2][1]:418, отсюда же русское кудла[82]. Согласно принимаемой ныне большинством мифологов другой версии[51], второй элемент происходит от балто-славянского *dlak(i)as, то есть медведь[83], ср. прусск. *tlokis / *klokis, лит. lokỹs, латыш. lâcis[62][2][84][51], латг. lōcś[51]; что родственно греч. ἂρκτος, хетт. ḫartagga-, др.-исл. art и др.. В таком случае, «волкодлак» может быть одного происхождения с лит. vilktakis[67]:71 и тождественно по смыслу именам: др.-исл. Ulf-biorn[2][51], Biǫrn-olfr[51], др.-в.-нем. Wulf-bero[2][51], Bero-ulf, вестгот. Ber-ulfus[51]. Совмещение способностей превращаться в волка и медведя описано в древнерусской книге «Чаровник»[2] и в поверьях Закарпатья[1]:418. «Волкодлак» могло означать также «мужчина с чертами медведя или волка».[67]:73 Ныне обе версии совмещаются и считается, что второй компонент изначально был древним индоевропейским названием медведя, но в дальнейшем, в связи с табуированием названия этого зверя, сохранился только в качестве обозначения шкуры[67]:71[51] (или наоборот[67]:72). М. М. Валенцова, впрочем, сомневается в этой версии, так как оборотничество в волков и медведей в дошедших до нас верованиях совмещалось очень редко.[51]
Альтернативные толкования: «волк с конским, коровьим волосом, шкурой»[13], «волчье кодло, род»[6]:229[29]:27, отождествление со вторым компонентом фракийских сложных антропонимов -ταλκης[84]. Предположение, что звук д во второй части появился в южнославянских языках вторично, вследствие приравнивания её к длаке-шкуре, а в западно- и восточнославянских языках этот звук появляется только в книжных формах[67]:71—74[60][34]:90—91, позволяет толковать вторую часть или как суффиксы -ol-ъ и -ak-ъ[62][34]:91, или как *lakъ — одежда, кожа[60][34]:90, или как *likъ — лик, лицо, внешний вид[34]:91, или как *lakati — подстерегать, или как *lačiti — медлить, следить, идя следом[85].
Украинские карпатские названия вовколаб, вовкурад и вовкораб[37]:73 очевидно являются эвфемистичными (в связи с опасением упоминать имена злых сил) контаминациями[53][37]:75[34]:92 слова «вовкулак» со словами «лаба» (лапа)[34]:92, «рад» (радующийся, любящий)[53][37]:75—76 и «раб»[34]:92, соответственно. Юго-западноукраинское слово вовкун прозрачно образовано при помощи суффикса -ун.[37]:76 Смоленское вукула образовано из «волколака» под влиянием имени Вукол.[34]:92 Вторая часть лужицкого wjelkoraz, возможно, происходит от слова образ.[60] В хорватском диалектном (vu)kozlȁk, zlȁka это местное dlaka.[72]:1064
Также волкодлака в славянском языке, согласно Вяч. Вс. Иванову и В. Н. Топорову, называли словом, произошедшим от глагола vedati, «знать»: укр. вiщун, «волк-оборотень», др.-чеш. vedi, «волчицы-оборотни», словен. vedоmci, vedunci, vedarci, «волки-оборотни». На древность этого слова указывают родственные названия волка: др.-исл. vitnir, хетт. uetna.[2][19]:644 То есть во главе угла ставилось ведовство как причина превращения.[19]:644
Способы превращения
По природе превращений мифологических волколаков можно разделить на три основные группы: превращающиеся сознательно при помощи колдовства, превращённые против своей воли чужими чарами, и превращающиеся самопроизвольно время от времени.[12]:149[5]:203[86]:478—479[41]:148[77]:196[87]:293[88] В зависимости от природы превращения, различаются и способы.[86]:479 Большинство из них символизирует приобщение к иному, звериному, хтоническому, миру, пересечение границы между мирами.[1]:418—419[19]:693[86]:479—480, 523[89]
Способность колдуна или ведьмы превращаться в волка является частным случаем их способности к оборотничеству. В восточнославянской и польской традициях это центральный мотив представлений о волколаках.[86]:485 Народ описывал несколько способов добровольного превращения человека в волка: нужно прочитать тайное заклятие[50]:254[38][6]:229 и затем выполнить то или иное действие. Часто указывали, что нужно перекувырнуться, перепрыгнуть или перешагнуть[86]:480 (один раз или трижды, по разным источникам) через или воткнутые в землю остриём вверх (что символизирует смертельную опасность), в пень, в порог или стол несколько (1, 2, 3, 5, 7, 9, 12 или т. п.) ножей или колов[38][50]:257[90][7]:409[4]:71[19]:693 (пять ножей могли символизировать конечности и хвост волка[50]:257[4]:71), или через воткнутый топор[87]:294[13][19]:693, или через коромысло (Вологодская губерния)[13], ухват[87]:295, забор[1]:419[86]:523, перекрёсток[1]:419[91]:134—135, неперекрещённый при рубке осиновый пень — либо ухватившись за него зубами, либо положив на него гребень или щепку[92]:264[1]:419, через нагнутую берёзу (Гомельская область)[86]:523, через колоду[1]:419 или болотную руду (белорусы)[93], ров[1]:419, ручей (белорусы)[40]:146, кротовину (словенцы)[77], или обруч. Среди других способов: набросить на себя кольцо из мочала[3], перебросить через себя корзину (Смоленская губерния)[13], пролезть через хомут (украинцы)[55][1]:419[19]:692 или через старое колесо без осей (белорусы)[94]:40, перешагнуть через лежащий под порогом или под доро́гой пояс ведьмы (Волынская область)[1]:419, воткнуть заговорённый топор в пень[19]:694, раздеться донага или (у украинцев) переодеться в ветхую одежду[1]:419, обежать вокруг семи деревьев по семь раз (поляки)[12]:150, надеть одну из девяти шкур[нем.], которые, якобы, сбрасывал волк (кашубы)[1]:418—419, перейти в полдень межу между земельными участками (лужичане)[95]:471, изваляться в навозе (словенцы)[77]:196, натереться соком ивановской травы (белорусы)[94]:41. В тех случаях, когда предполагается повторяющееся несколько раз действие, превращение могло происходить постепенно.[86]:480, 544[12]:150 Считалось, что для обратного превращения нужно было совершить те же действия, что и при превращении, но наоборот: перекувырнуться через называвшиеся объекты, перешагнуть через пояс, вынуть топор из пня[1]:419[19]:701—702[86]:523 Однако, если этот предмет будет кем-то украден, в то время как волколак находится в виде волка, то он останется им навсегда.[82][19]:702[86]:480 Кроме того, у неопытного человека, обернувшегося в подражание колдуну, могло не получиться обратное превращение.[6]:230[19]:702[86]:483 По отдельным польским представлениям, если ведьма будет убита в образе волчицы, то её труп превратится в человеческий.[86]:544
Повсеместно считалось, что колдун или ведьма могут превратить человека в волколака (укр. зро́блений[87]:293 — «сделанный» волколак), в основном из мести, против его воли.[95]:469[86]:490 Он мог прочитать заклятие[87]:294 и или наслать на него ворожбу по ветру[13][1]:419 (Черниговская область), или вылить под ноги отвар из липового лыка (Волынская область)[1]:419, или накинуть на жертву волчью шкуру[87]:294[86]:518, или опоясать поясом, шнурком, верёвкой либо лентой (пояс здесь и медиатор между своим и «иным» миром, и узы, связывающие жертву)[86]:51—7518, или накинуть на шею ярмо (у украинцев)[87]:296, или трижды ударив о порог топором, чтобы превратить того, кто пройдёт через дверь[92]:264, или дать заклятую пищу либо зелье (например, отвар из кручёного лыка — у поляков, вино — у уральских казаков), при этом часто превращаются не те, кто задумано[86]:515, или плюнуть в глаза (у украинцев)[87]:295, или вынудить колдовством или хитростью пролезть через хомут[86]:516—517, или связать вершины двух растущих над дорогой рябин и зарезать на них трёх непоющих от старости петухов, так чтобы кровь капала с рябин на проезжающих под ними людей (Витебская губерния)[50]:254[86]:514, или ударить палкой по лицу[86]:524. Среди сюжетов о насильственном превращении в волка были: отвергнутая женщина превращает мужчину, тёща — нелюбимого зятя, жена — мужа, мачеха — пасынка[96]:460[13][1]:418[86]:490, невестка — деверя[12]:153, колдун превращает своего сына в качестве наказания[7]:412, дети колдуна превращаются, нечаянно выпив волшебное зелье, предназначенное их отцом для кого-то (Смоленская губерния)[13][19]:695[86]:515. Обычно считалось, что колдун может превратить в волка только на определённый срок (1, 3, 6, 7, 9, 12, 25 дней, недель, месяцев, лет), но обычно не навсегда.[92]:67[5]:204[13][1]:419[19]:675[86]:535 Впрочем, украинцы и словаки иногда считали, что заклятие становится необратимым, если колдун умирает[1]:419[97], хотя в Закарпатье и Полесье, напротив, было представление, что колдун не способен умереть (или умирает трудной смертью), пока жив или не расколдован волколак[1]:419[86]:522. У русских встречалось поверье, что колдун, превратившийся в волка в новолуние или на Святки, может укусить человека, посредством чего превратить его в волка на семь лет; тот мог избавиться от чар раньше, если укусит в это же время другого человека, передав образ волка ему.[98][8]:217 Кроме того, на человека мог набросить волчью шкуру, превратив в волколака, святой Николай по чешским поверьям[1]:418, или святой Юрий у южных славян[1]:418[60], а в Полесье встречались истории о превращении в волколака Богом[86]:524.
У восточных славян и поляков были широко распространены представления, что колдун или ведьма могут превратить в волколаков целую свадьбу[12]:152[5]:204[19]:680[95]:467[86]:496 (это частный случай более общего мотива о колдуне или ведьме, портящих свадьбу, если они против неё или если их не пригласили на торжество[87]:293[86]:496). Для этого им нужно было прочитать заклинание и или опоясать всех гостей заговорёнными поясами[99]:506[1]:419[86]:518, или положить такой пояс (иногда указывается, что скрученный из мочала[3]) под порог, через который перешагивают все гости[86]:518, или закопать на перекрёстке, по которому проедет свадебный поезд[19]:671, или вырыть на этом перекрёстке небольшую канавку[100], или бросить клубок под копыта лошадей (Новгородская губерния)[95]:470, или перебежать дорогу свадебному поезду в облике волка (Волынская область)[1]:419, у белорусов также — или перекинуть через поезжан горошину из стручка, в котором было столько же горошин, как участников поезда, или перетянуть через дорогу нитку[92]:67. Превращённые обычно сразу убегали в лес.[19]:644[86]:481 Таких волколаков можно было распознать по надетой на них праздничной одежде[13], или хотя бы по повязанным на гостях белым и красным рушникам[7]:411, или по рушникам, превратившимся в белые полосы на шкуре[87]:296[86]:497, по лентам на невесте, по букетику цветов у жениха[7]:411, по бегающим вместе заколдованным жениху и невесте[50]:254[1]:418. В Гродненской, Харьковской губерниях и на Урале считали, что, чтобы предотвратить превращение свадьбы в волколаков, старший дружка должен знать специальные отговоры, которыми он бы мог ответить на заговоры ведьмы.[99]:507—508[40]:143—144[13][1]:419 В Архангельской губернии считали, что свадебный поезд не должен отправляться без так называемого отпуска («напутствия») колдуна.[13]
Перечислены многочисленные способы того, как можно было избавиться от заклятия раньше срока его истечения. Большая группа способов обратного превращения связана с соприкосновением с чем-то, относящимся к человеческому миру.[86]:480 При этом помочь принять обратно человеческий вид волколаку могли другие люди: нужно было или перекинуть через него пояс, собственную разорванную одежду, грабли (Витебская губерния)[92]:69 или вилы (у белорусов)[92]:69[1]:419[86]:532; или натянуть через дорогу нитку и пропустить под ней волколака, а потом разорвать её (Витебская губерния)[92]:69; или воткнуть нож в тесто в квашне[50]:255[86]:523; или дать ему съесть хлеба (у украинцев[40]:155[1]:419 и словенцев[14]:214[77]:197[91]:136—137) либо кусок свадебного каравая (у белорусов)[92]:69; или назвать его по имени[1]:419[41]:149[86]:530 (зов по имени устанавливает магический контакт с человеком и возвращает его из «иного» мира; если имя не известно, то можно попробовать поперечислять имена[86]:530); или надеть на волколака снятую с себя одежду (Архангельская губерния[13][19]:701, Полесье[86]:530; это своего рода обратное действие накидыванию шкуры[86]:530) или пояс, на который предварительно навязать узлы, и при навязывании каждый раз говорить: «Господи помилуй»[19]:701[86]:530; или разорвать свою одежду и кинуть ему вслед[86]:529; заколдованным членам свадьбы нужно сыграть на скрипке свадебную песню (у белорусов)[92]:68—69. В отдельную подгруппу можно выделить контакт волколака с чем-то христианским: или совершить над ним христианский обряд — перекрестить, помолиться, привести в церковь, отслужить над ним молебен, повенчать; или накрыть его поясом либо облачением священника[86]:532—533; или накинуть на него скатерть, на которой освящали пасхальную еду[101]; или дать ему благословлённую еду (Новгородская область[13], Словения[91]:137—138); или волколак должен услышать звон пасхальных колоколов[86]:532; или его мог расколдовать святой Николай (у поляков)[12]:155[40]:144. Есть также украинское описание более сложного обряда: нужно постелить рушник, перед ним воткнуть нож, поставить на рушник икону и положить хлеб, зажечь свечу и сказать: «Просим вас до хлеба-соли и до святой иконы. Отверни тебя Господи и очисти тебе тело святыми молитвами».[87]:296 Быличка из Псковской области рассказывает о том, как волколаков расколдовали, приманив звуками волшебной дудочки и обкурив куском савана попадьи-колдуньи.[13] Другая группа способов предлагает попробовать снять с волколака волчью шкуру: или вытряхнуть его из неё (у украинцев)[55][99]:509[19]:700; или привязать волколаков хвостами и испугать, чтобы они побежали в разные стороны, оставив связанные шкуры[19]:700; или разорвать снятую волколаком на время шкуру (у словенцев)[77]:197. Сюда же примыкают истории о превращении волколака в человека, если его ударить[86]:524 или вилами между глаз (Волынская область)[40]:155[1]:419 (так как превращение, в том числе и обратное, — это своеобразная смерть[19]:699), или палкой по пасти (Смоленская губерния)[13], по голове либо по спине; иногда это происходит случайно, например люди бьют волколака, чтобы отогнать, или его кусают собаки[86]:524 либо волки[92]:69, или его задевает рогом вол, или он цепляется за колышек в заборе либо за дерево[86]:524. Отдельно стоят такие способы как: или искупаться в проточной воде; или пробежать между ногами того, кто пустил волком (у украинцев)[6]:230[86]:523; или кинуть в волколака навозом (Брестская область; навоз как источник плодородия широко использовался для отгона нечистой силы)[86]:531; или расколдовать его при помощи заговора[86]:533; или разрезать заговорённый пояс[86]:529, также заклятье спадёт, если он сам протрётся и лопнет[18][19]:701[86]:528—529; или забить два осиновых клина в углах избы (у белорусов)[40]:144. Вообще, главной трудностью в помощи волколаку принять прежний вид считалось именно узнать его среди других волков.[13] Однако белорусы считали, что если волколаку помогает принять прежний облик женщина, то она рискует в это время сама превратиться в волколака.[92]:70 В ряде историй заклятие снимает тот, кто его наслал, либо сам совершая магическое действие, либо указывая, что нужно сделать; есть даже представления о том, что это может сделать только он.[50]:255[86]:521 Впрочем, в некоторых местах считали, что заклятье невозможно снять до истечения срока.[86]:519 Характерным мотивом является, что при обратном превращении на волколаке лопается волчья шкура или заколдовавший его пояс.[1]:419
Обереги от превращения в волколака были практически не известны.[87]:293[1]:419 Украинцы считали, что колдун не сможет превратить человека в волколака, если скрыть от него его настоящее имя.[1]:419[19]:698 В Киевской губернии для защиты от превращений молились святому Вуколе (Вакуле)[укр.]*.[1]:419 Украинцы также считали, что тот, кто уже был когда-то волколаком, больше им стать не может.[55][8]:217
Помимо этого, встречались поверья, что у некоторых людей есть врождённые (укр. роди́мий[87]:293 — «врождённый, природный» волколак) или приобретённые своими действиями способности к периодическому оборотничеству. Данный тип превращения распространён в поверьях поляков, на Балканах, в Украинских Карпатах и в меньшей степени в Полесье[86]:479, 512 (в русской[86]:510 и белорусской[4]:72 традициях он встречается очень редко). Волколаками могли стать дети, родители которых нарушали определённые запреты[86]:512: так, волколачество угрожало детям женщины, увидевшей во время беременности волка, особенно после захода луны (у украинцев и словенцев)[55][37]:78[77]:197 или съевшей мясо убитой волком скотины (у украинцев)[55][37]:78; тем, чьи родители работали в праздник[7]:412[96]:460; детям, зачатым или в запрещённый для половых отношений день (в церковный праздник либо в пост)[86]:509, например, под Пасху (Волынская область)[55][10]:136[1]:418 либо в воскресенье[96]:460, или в полночь[10]:136, или просто в «злую» минуту[7]:412. В данном типе поверий проявляется мотив искупления, которое несёт последующее поколение за грехи предыдущего.[86]:510, 512 Рождение в определённый период также обрекало на превращения в волка: например, во время Святок (центр Северной Болгарии?!)[20]:155 или под определённой планетой (на Покутье)[37]:78[96]:460[40]:151—151. Волколаками могли стать дети женщины, забеременевшей от волка (Житомирская область[86]:513, Словения[77]:197) или от упыря (Словакия)[65], седьмой ребёнок[англ.] одного и того же пола в семье[10]:136[40]:146, двоедушники (существа с двумя душами и иногда сердцами[32]:291; Польша[12]:151 и Украинские Карпаты[32]:291[1]:418[102]), проклятые родителями дети[13][1]:418[77]:196[96]:460, те, чьи крёстные во время крещения думали о волколаках[40]:146. Украинцы[37]:78[6]:231 и словенцы[77][91]:136 считали, что волколаки рождаются ногами вперёд, украинцы также — что с зубами[37]:78[6]:231, а словенцы — что «в сорочке»[77]:196. Впрочем, словенцы считали, что такой ребёнок может избежать судьбы волкодлака, если его соответственно правильно перевернуть при рождении или пришить кусок его «сорочки» к его плечу.[77]:197 Также в волколака могли превратиться после смерти[5]:203[77]:196 некрещёные или неправильно окрещённые младенцы[18][19]:678[12]:151[86]:512, самоубийцы[18], совершившие какой-нибудь особый грех (например, в хронике бенедиктинского монастыря[пол.] в Познани за 1609 год один купец-лютеранин сравнил пение монахинь этого монастыря с волчьим воем)[103][40]:149, 152[12]:153 и преступники (Гомельская область[1]:418, Польша[12]:152[40]:152) и колдуны с ведьмами[18][19]:682[65]. Чешский источник сохранил легенду о польской семье Шаблон:Cm из-под Ленчицы: в проклятие за убийство святого Станислава (1030—1079) каждый год один из её членов должен был превращаться в волка и уходить на год в лес (вероятно, это переложение ирландской легенды об оборотнях из Оссори).[28]:53[40]:184 Под Познанью рассказывали, что для распознания волколака нужно трижды обойти подозреваемого с хлебом во рту, волколак при этом должен начать превращаться в волка.[40]:155 В Польском Поморье считали, что регулярным превращениям может положить конец отрезание хвоста.[40]:156
Внешний облик
При превращении руки волколака покрываются шерстью и превращаются в лапы, он встаёт на четвереньки.[1]:418 За очень редким исключением, он больше не может говорить по-человечески, способный только выть.[19]:669[86]:542 Впрочем, подробности превращения указываются редко.[19]:646[16]:239—240
Волколака описывали в основном как абсолютно обычного волка[1]:418[16]:240[29]:170, однако, иногда указывается на определённые странности во внешности и поведении[1]:418[41]:149. По некоторым представлениям у волколаков сохранялись отдельные человеческие признаки, так в Калужской губернии считали, что суставы на задних лапах у волколака повёрнуты вперёд как у человека, а не назад, как у волка[1]:418, в Гомельской области — что у него человеческая тень[1]:418[86]:538, в Смоленской губернии — человеческое отражение[13][86]:538, в Полесье — человеческий запах[86]:538, белорусы — человеческие глаза[104], в Черкасской области — человеческие следы от задних лап[86]:538, у лужичан есть быличка, в которой волколаки способны свистеть, засунув переднюю лапу в рот[10]:134, в Брестской области говорили, что он способен складывать лапы на груди[86]:538, в Закарпатье — что зубами может вырвать у охотника ружьё[32]:291, на Русском Севере считали, что в местах, где не растёт шерсть, у волколака просвечивает одежда или торчат её лоскутки[19]:666. Если охотники убивали волколака, то под его шкурой находили человека и/или одежду или её остатки, украшения, деньги[1]:418[19]:651—652[96]:461, в одной быличке из Гродненской губернии нашли даже скрипку заколдованного музыканта[50]:257[40]:143[19]:652. В Витебской губернии рассказывали, что волколак при ранении мог вскрикнуть «ах», а над его трупом могут собраться и долго выть волки.[50]:255 Из этого, а также из мотивов накидывания на человека волчьей шкуры, чтоб превратить его в волка, и её растрескивания или разрывания при обратном представлении, можно сделать вывод, что волчья шкура мыслилась как внешняя оболочка, в которую заточён волколак, скрывающая и связывающая его человеческую сущность.[86]:518 Во внешнем виде волколаков могли появляться и некоторые новые черты, не характерные ни для волков, ни для людей, так кашубы считали, что глаза волколака выглядят как горящие угли[1]:418, белорусы и поляки — что у волколаков большая голова и два дополнительных глаза на затылке, помогающие им видеть во все четыре стороны[38][105]:287[12]:153—154[41]:149, поляки[12]:154[5]:203[40]:139, белорусы[50]:253 и гуцулы[37]:80 — что волколаки крупнее, сильнее и неуязвимей обычных волков (например, по некоторым представлениям, их не берут неосвящённые пули[12]:154).
Отличительной чертой врождённых волколаков в человеческом облике считались различные зооморфные признаки[16]:241: у поляков и южных славян — волосы, напоминающие волчью шерсть[3][5]:202[2], у западных славян — сросшиеся брови и наличие хвоста[10]:135[5]:202[16]:241, у словенцев — «волчьи» зубы[77]:196[91]:136—137, у поляков — злой взгляд, бледное лицо и чрезмерное оволосение лица, выступающие позвонки[16]:241, дырочка в коже подмышкой, через которую её можно вывернуть на изнанку, то есть на сторону волчьей шкуры[96]:461[40]:153[16]:241. В Закарпатье считали, что вовкун нападает на людской скот и после смерти, а гроб с его телом способны сдвинуть с места только два вола-близнеца.[106]
Когда же заколдованный волколак вновь становится человеком, он, по разным поверьям, оказывается голым (потому что одежда истлела)[1]:418[86]:542, заросшим шерстью (Смоленская губерния)[13], с ободранными (Полесье)[86]:484 или мозолистыми (Польша)[5]:204—205 руками, так как ходил на четвереньках, немым (у украинцев)[1]:418, нелюдимым, «диким»[19]:669. В нормальное человеческое состояние он приходит, когда надевает новую одежду[86]:543, пробует человеческую еду, когда слышит звон колокола (у украинцев)[1]:418[86]:532, парится в бане (Смоленская губерния)[13]. Встречались поверья, что у бывшего волколака навсегда остаются[86]:543, особенно если процесс превращения прошёл с помехами[86]:544, шерсть на различных участках тела[86]:543 (даже под языком[18][19]:667), волчьи лапы, хвост[1]:418[19]:667[86]:544, рот, глаза или клыки[86]:543, большие сросшиеся брови и красные глаза (Гродненская губерния)[50]:256[11]:45[86]:543, искривлённые по-волчьи ладони или ступни, дикий взгляд[86]:543. Раны, которые оборотень получал в волчьем состоянии, не исчезали и по превращении в человека.[19]:690—691[40]:149[16]:240 В одной украинской быличке вернувший человеческий вид волколак оказался гораздо старше, чем должен бы быть, так как в волчьем облике каждая неделя шла ему за год.[87]:295
У поляков[1]:418[16]:240, лужичан[10]:134, словенцев[77]:196[91]:137—138 и в Ровненской области[86]:494 изредка встречается представление о волколаке как о получеловеке-полуволке, у которого волчья верхняя часть тела или только голова. Согласно польской легенде, Иисус лишил этих существ двуногости в наказание за попытку съесть человека.[40]:140—141[16]:240, 243
В древнерусской отреченной книге «Чаровник» говорится, что способность превращаться в волка необходима для способности превращаться в медведя.[2][19]:645 В Закарпатье считали, что волколак превращается один месяц в волка, а следующий — в медведя.[1]:418 Н. А. Криничная предполагает, что такая двойственность обусловлена тем, что при родоплеменном строе род медведя мог входить во фратрию волка.[19]:645 По южнорусским и украинским поверьям, волколаки, помимо волков, превращаются в обычно чёрных собак[13][8]:217—218 и кошек[13]. В народных верованиях собака в некоторой степени приравнивается к волку, но в такой же мере она и противопоставляется ему, например, в народных сказках облик собаки выступает парой облику волка в состязании между способными к превращению героем и его антагонистом.[19]:651
Образ жизни
Представления о поведении волколаков разнятся.[1]:419 В большинстве случаев считалось, что они сохраняют человеческий разум[1]:418[19]:667, но встречаются рассказы, в которых бывший волколак не помнит ничего из того, что с ним происходило в волчьем облике, как будто он был без сознания[19]:668.
Колдуны и ведьмы обычно превращались в волка ночью и возвращались к человеческому виду наутро.[99]:506[19]:674 Цель их превращения в волков не всегда определена рассказчиком, обычно просто говорится, что они «бегают волками»[13], но когда она указывается, то это обычно нападение на скот, запугивание или убийство людей[13][18][1][16]:242 (иногда даже спящих дома[18]). Также «знающие» люди превращались в животных, чтобы быстрее перемещаться по местности. Мать в образе волка может не пускать сына на вечеринку.[95]:469 У украинцев были поверья, что в волков способны превращаться запорожские казаки[8]:222[29]:171-172, особенно характерники[29]:171-172, например такая способность приписывалась Ивану Серко (ок. 1610—1680)[6]:231[107] и другим атаманам[29]:172.
Те, кто являются волколаками с рождения, превращаются в волков в определённое время дня, чаще по ночам[1]:419[7]:413[108] и/или в определённое время года[61]:129. У украинцев были поверья, что волколак один месяц является волком, а другой человеком[55], или что в волка он превращается в день святого Юрия, а в человека — в день Николы Зимнего[108], или что обратное превращение происходит на Пасху или в рождественский Сочельник[86]:535. Поляки считали, что превращение происходит в определённые праздники: День святителя Николая (6 декабря), День святой Люсии (13 декабря), на Рождество Христово (25 декабря), в День трёх царей (6 января), в ночь Пасхи, в Праздник Тела и Крови Христовых, на Рождество Иоанна Крестителя (24 июня), в Праздник Богородицы Ягодной[пол.] (2 июля).[12]:150[41]:148[86]:535 В некоторых местах (Украинские Карпаты, Словакия, в меньшей степени Полесье) связывали превращения с фазами луны (полнолунием, новолунием, молодым или старым месяцем).[86]:535[97][65] Обычно считалось, что такие волколаки, не контролируя своё поведение, охотятся на домашнюю скотину и людей.[55][7]:413 Они могут нападать даже на своих близких. Так, повсеместно были распространены бывальщины о том, как муж-волколак неудачно атакует свою жену, а потом она узнаёт его по куску её платья, застрявшему у него в зубах.[32]:292—293[1]:418[40]:149—150[102][65] У гурали в Словакии была записана сказка о том, как отец-волколак по очереди съедает всех своих дочерей, кроме одной, которой при помощи хитрости удаётся убежать от него, а после она выходит замуж за короля.[40]:141—142 Украинцы считали, что волколаки, будучи людьми, не ходят в церковь, не соблюдают обычаи и не здороваются.[108] По украинским и словацким поверьям, они имеют половые отношения с ведьмами и у них рождаются упыри.[1]:419[65] Также у восточных славян были представления, что волколак такого типа после смерти сам становился упырём, поэтому рот этого мертвеца зажимали монетой.[2][8]:222
В разных местах считалось, что волки-оборотни активизируются на Святки[18][1]:419[77]:197[65] и в ночь на Ивана Купала[19]:674[77]:197[65]. Они смешиваются с остальными гуляющими и свободно заходят в любой дом. В Вологодской губернии говорили, что во время святочных игр они задают девушкам трудные вопросы, однако, что случится с неответившими, не указывается.[18] В Смоленской губернии рассказывали, как волколаки в человеческом виде пришли на вечеринку и загрызли девушек.[13] Также волколаки могли напасть на гадающих девушек.[18] У поляков были представления, что волколаки могут насиловать женщин.[8]:224 В Закарпатье рассказывали, что вовкуны по ночам ходят по селу, страшно воют, заглядывают в окна и ломятся в двери.[32]:293 По некоторым представлениям, волколаки ели человеческое мясо и пили человеческую кровь.[40]:139[8]:222[16]:243 В Полесье встречалось поверье, что они раздевают человека, прежде чем съесть.[86]:539 Польская народная этимология расшифровывала слово «wilkołak» как «волк, жаждущий (łaknący) людской крови» и производила волколаков от проклятых Иисусом любителей есть одно лишь мясо, которым в конце концов захотелось полакомиться человечиной.[109][16]:243 Сохраняя человеческий разум в волчьем обличье, они способны открывать замки, руководить волчьей стаей, разрабатывать сложные планы нападения на людей.[96]:461[16]:242 Украинцы верили, что волколаки могут становиться причиной эпидемий.[13] В Люблинском воеводстве думали, что волколаки раскапывают свежепохороненные трупы.[40]:140[16]:243
Насильно превращённые в волков, согласно одним представлениям, страдают от страха и отчаяния, скучают по человеческой жизни и хотят снова стать людьми. Они не нападают ни на скот, ни на людей, а только на того, кто сотворил с ними это.[11]:45[13][1]:419[19]:668—669[16]:245 Вернуться в человеческое поселение они не могут[86]:537, поэтому живут в берлогах, рыщут по лесам, воют по-волчьи, но сохраняют человеческую сущность[87]:294[3][86]:538, человеческий разум, способность понимать человеческую речь[86]:542, держатся поближе к поселениям и родному дому[10]:134[13][19]:669[16]:245 (мазуры думали, что только волколак может прийти в поселение днём[10]:134), смотрят на человека жалобно и даже плачут, взывая о помощи[104][38][19]:668, однако попытки установить контакт с людьми обычно заканчиваются неудачно[86]:536. Распространён мотив про волколака, обратившегося к человеку за помощью, когда занозил лапу.[13][91]:135—136[86]:549 Согласно другим представлениям, волколаки только убивают скотину, но не едят[37]:79, или они вынуждены служить волкам, по их указанию нападая на скот и отдавая им добычу[11]:45[1]:419[86]:536. Бытовало представление, что волколак не может есть падаль[13][19]:668[86]:539 и/или сырое мясо, последнее он пытается жарить на углях недавно потухших костров. Также такой волколак ест коренья, лесные ягоды, ворует еду у пастухов[19]:668[16]:245, 247[86]:539 и из погребов[13][19]:668[16]:245, ест малосъедобные объекты, такие как упряжь, подошвы (Витебская губерния)[92]:68 или гнилые пни (Гомельская область)[86]:536, или только облизывает деревья или палки, за которые держались люди[86]:539. Иногда его подкармливают люди, особенно его близкие.[19]:668 В некоторых местах, например, на Русском Севере, считали, что, съев сырое мясо, волколак навсегда останется зверем.[13][1]:419[19]:668[86]:481 Но, согласно другим представлениям, волколаки хоть и с трудом, но вынуждены были привыкать к сырому мясу.[1]:419[19]:668 Часто считалось, что волколаки всегда одиночки[1]:418, они не водятся с настоящими волками[5]:204[1]:419[19]:668, так как те издеваются над ними[86]:536 или могут даже напасть на них, если учуют человеческий запах[5]:204[13][19]:669. В Витебской губернии считали, что волколаки умываются росой водя мордой по траве, по крестьянской привычке разгребают весной землю[92]:68[19]:668, сооружают себе подушку из веток и камней, воют-молятся на восток или в сторону родного поселения[92]:68 Есть рассказы, в которых волколак всё-таки сближается с волками, его принимают в стаю, вместе с которой он ходит на охоту[19]:668[86]:536, иногда он даже возглавляет её[86]:536. В Полесье считали, что волколак может сразу после превращения понимать волчью речь и общаться с волками[86]:542, а уральские казаки считали, что он приобретает эту способность, поев сырое мясо[13][86]:542. Волки могли обучать неопытного волколака жизни в лесу[86]:529; в одной украинской легенде им приказывает делать это святой Юрий[6]:227, который вообще у украинцев считался покровителем не только настоящих волков, но и волколаков[29]:168. Белорусы считали, что если в волколака превратится беременная женщина, то у неё, волчицы, всё равно родится человеческий ребёнок[92]:69—70[86]:504—505, но если она забеременеет уже будучи в зверином облике, то у неё рождается волколак, который, когда пройдёт срок заклятия над его матерью, также превратится в человека, отличающегося, однако, дурным характером[92]:69—70[86]:499. В Брестской области считали, что рожать такая волчица приходит к людям: ложится на завалинку и просит впустить её через окно в дом, забивается под печь или под лавку.[86]:504 Там же рассказывали о женщине, превращённой в волка, но приходившей домой нянчить своего ребёнка.[86]:538 По южнославянским поверьям, заколдованный оборотень становится волком только на ночь, а днём он сбрасывает с себя волчью шкуру.[3] Гуцулы верили, что колдун может управлять зачарованными им волколаками.[37]:79 Есть редкие бывальщины, в которых волколак ведёт себя полностью как волк.[19]:668 Но в целом можно сказать, что волколаки оказываются между человеческим и звериным мирами, не принадлежа ни тому, ни другому.[19]:669[16]:245[86]:481 В некоторых случаях даже возвращение человеческого вида не приносило им облегчения, ведь их родные могли уже умереть, а друзья забыть их[40]:139, 154[16]:245; в ряде польских историй осознавший свою ненужность людям бывший волколак вновь становится волком[40]:139. Могли произойти и психические изменения — появиться желание съесть своего ребёнка, слабоумие[86]:543, нелюдимость[86]:495, злость и недоброжелательность[5]:205. Есть истории, в которых волколак, вернув себе человеческий вид, сумел при помощи «знающего» отомстить тому, кто с ним это сделал, превратив того самого в зверя.[86]:547
Народ относился к волколакам по разному, в зависимости от добровольности их превращения.[12]:154[4]:71[16]:246—247[86]:478—479 К волколакам-колдунам отношение было негативным, их боялись, стремились защититься от них и наказать их за чародейство.[12]:154[16]:241[86]:479 Считалось, что волколаки боятся креста[86]:511, а в некоторых польских местах — вил[40]:140. В Смоленской и Воронежской губерниях для защиты от них молились святому Вуколу[укр.]*.[49] Поляки и украинцы считали, что святой Николай или святой Юрий соответственно разрешает волколакам нападать только на злых, нечестных людей, грешников.[12]:155—156[29]:168 Чтобы волколак не напал ночью, советовали лечь спать с расстёгнутым воротом рубахи, перекрестить подушку и положить около неё какую-нибудь религиозную книгу, трижды перекрестить постель и помолиться. Женщины должны были спать в головном уборе (чепце, повойнике).[18] Известны случаи, когда над человеком, подозреваемым в волколачестве, учиняли расправу, а также единичные случаи судов над предполагаемыми волколаками.[10]:134[12][40]:150 К заколдованным волколакам отношение было сочувственным, по возможности им старались помочь вернуть человеческий вид.[12]:154[4]:71—72[16]:244—245[86]:479 Врождённость оборотничества также зачастую снимала в народных глазах с волколаков ответственность за совершённые действия.[86]:479 Э. Вильчинская на основе польского материала делает вывод, что чем меньше было волков в регионе, и соответственно, чем меньше был вред от них хозяйству, тем лучше было отношение к волколакам.[16]:247—249
Славяне считали волколаков виновными в затмениях. Поедающие луну и солнце и отгоняющие облака волкодлаки упоминаются в Кормчих книгах: сербской (Иловицкой) 1262 года[англ.][7]:509[110]:471[72]:1041 и русской 1282 года[13][18][7]:408: «Шаблон:Cm»[110]:305[72]:1042. Соответствия есть и в древнечешских источниках. Отголоски этого, возможно, сохранились в словенском («sonce jedeno»)[2][77]:197 и русском («серый волк на небе звёзды ловит»)[13] устойчивых выражениях. Аналогичные поверья о пожирании волколаком светил сохранялись на Балканах[7]:509[37]:77—78[111][76][70]:204-205 и в Украинских Карпатах[7]:509[37]:76—77 и в XX веке, правда, под этим названием у южных славян и у румын фигурировало уже змееобразное существо[61]:124[111][76][70]:205, а у последних — иногда просто волк[61]:124[70]:205. При поедании пораненные светила краснеют-кровоточат.[37]:77—78[111][70]:205 У гуцулов была легенда, что вовкуны поедают луну, так как на ней запечатлены лики двух братьев, один из которых убил другого из-за земельного спора, и от которых и происходят вовкуны.[37]:76—77 Словенцы считали, что затмения возникают, когда два волкодлака борются друг с другом.[77]:197 Однако, волкодлаки поедают светила медленно, поэтому те всегда успевают восстановиться.[37]:77—78 Впрочем, в Северо-Западной Болгарии считалось, что от луны остаётся только дырка.[70]:204 Для того чтобы прогнать демона и дать светилам восстановиться, люди должны были создавать громкий шум.[70]:204-205 Параллели мотиву поедания волком солнца можно найти в германской мифологии.[72]:1043
Смешение с образом вампира у южных славян
Южнославянские поверья связывают волколака с упырём (вампиром)[3][11]:46[1]:418[7]:508—509, то есть ходячим покойником, который убивает людей (в некоторых регионах — пьёт их кровь, давит спящих), или вредит им, их скоту и хозяйству[3][77]:196[70]:203. Причём в Боснии и Герцеговине и Хорватии для обозначения такого персонажа названия производные от слова «волкодлак» являются доминирующими, а в Словении, восточной Боснии и восточной Герцеговине употребляются одинаково часто наряду с производными от слова «вампир» (при этом производные от «вампира» в ряде регионов обозначают дьявола).[14]:212—214[112]:66 Впрочем, в некоторых местах значение «волк-оборотень» для производных от «волкодлака» сохраняется.[14]:213—214 В основном считается, что это смешение образов вторично[110]:305[11]:46[1]:418[14]:213, хотя А. А. Потебня в своё время пытался доказать изначальное совмещение образов волка, упыря и змея у славян[110]:304—311[37]:78. В неславянские балканские языки слово волкодлак также было заимствовано в основном в значении вампира.[113] Можно отметить, однако, что в современных балканских языках оно устойчиво используется для перевода западных названий волков-оборотней.[36]
У словенцев[словен.] слово volkodlak относится к существу, которое может менять свой облик с человеческого на волчий, причём оно может описываться и как демон, и как человек со сверхъестественными способностями[114][77]:196[65], приобретёнными, например, в результате материнского проклятия или брани[114][14]:214[91]:134 или зачарованный на свадьбе[14]:214; во втором случае обратное превращение затруднено[114]. Живут эти существа в пещерах и ямах.[14]:214 От половых связей волкодлаков с женщинами может рождаться как нормальное с виду потомство, так и косматые, хвостатые и с волчьими зубами дети.[114][14]:214[77]:196 По некоторым источникам, превращение в волка происходит по ночам и в таком виде волкодлак может нападать на людей и пожирать их.[114][91]:134—135
У болгар[болг.] слово върколак описывает как вампира, так и человека-оборотня[1]:418[14]:214—215, превращающегося в волка по ночам или в определённое время года[61]:129. Върколаками могли стать люди, которые навлекли на себя злобу и мщение колдуна или ведьмы: ночью к ним являлся злой дух с волчьей шкурой и приказывал её надеть; после этого они начинали по ночам рыскать волками, а с рассветом, сняв с себя волчью шкуру, снова принимали человеческий образ.[3] У болгар есть легенды о превращении в върколаков на свадьбе и об обнаружении человека под шкурой убитого волка.[70]:225[1]:418 Но и самого вампира они могут представлять, помимо прочего, в виде волка.[61]:129—130 Вампиром у болгар в том числе может стать и тот, чья мать ела во время беременности мясо убитых волком животных[61]:130 или тот, чью погребальную одежду сшили в «волчьи дни?!». Кроме того, у них есть поверья, что в злого духа върколака, посещающего родной дом, может превращаться кровь убитого человека.[61]:130[70]:204
В сербохорватском языке под словом вукодлак описывается вампир, который обычно не выглядит как волк.[76][1]:418[114][75] Но в его образе представлены и некоторые основные черты волколака.[1]:418 Так у сербов[англ.] он может превращаться в волка[76][114] (в племени Кучи считали, что на это способны все вампиры[76][114][20]:156) или в его внешнем виде присутствуют волчьи черты, например, он может быть покрыт шерстью[76][61]:129 или у него лишь всклоченные, стоящие дыбом волосы[3], напоминающие волчью шерсть[2]. Встречаются былички о превращении мужа в волка и неудачном нападении в таком виде на свою жену, с последующим разоблачением ею по кускам её платья в его зубах.[102][20]:155 Кроме того, вукодлаки особенно активны в то же время в зимние месяцы, когда совершали обряды, связанные с волками.[114] В Боснии и Хорватии фиксируется также понимание вукодлака как похожего на волка мифического существа с функциями вампира.[14]:30 В Черногории, Боке, Герцеговине и Далмации вампира вообще называли просто вук (волк).[76][61]:129[114][20]:156[112]:66
Связь волколака с вампиром прослеживается и у западных славян. Например, словаки могли называть влколаком, помимо основного значения, несущие вред людям и скоту души ведьм или колдунов и покойников, которых вынесли из дома головой вперёд.[65] Определённое влияние балканской традиции на образ волколака (кровожадность, поедание людей) ощущается и в некоторых местах Украинских Карпат.[86]:538
Истоки образа
Волк — один из центральных, наиболее мифологизированных[61], опасных и почитаемых диких животных в славянской народной традиции.[105]:287[12]:148[11]:45—47[32]:289 Вероятно, у славян некогда существовал его культ.[11]:45—47[17][23][107] Среди основных характеристик образа волка: жизнь в дикой природе, хищничество, связь с кровью, хтоничность, связь с темнотой, связь с умершими, его брачная, мужская и эротическая символика, связь с нечистой силой (волк может отождествляться с ней, страдать от неё или, наоборот, быть для неё опасным) и некоторые демонические свойства, наличие у волков «хозяина», период разгула волков зимой, совпадающий с периодом активизации нечистой силы, посредническая функция волка между людьми и Богом и людьми и нечистью, определение волка как «чужого», связь с пересечением границы и переломными моментами, наибольшая близость образа к образам, с одной стороны, медведя, а с другой — собаки; использование частей тела и имени волка как магических средств «для приобретения отпугивающих свойств, агрессивности, жизненной силы и здоровья». В той или иной степени все эти воззрения были перенесены и на образ волколака.[61][32]:289-290[96][40]:147, 151[16]:238—239[70]:56—57
Образ волколака служил демонической персонификацией негативных, тревожных, нарушающих гармонию явлений общественной жизни.[16]:239 Исследователи объясняли бытование мифов о волколаках психическими расстройствами, приводящими к звероподобному поведению (т. н. клиническая ликантропия и др.)[99]:511[105]:287[12]:149-150[42], рождением детей с атавистическими признаками (волчьей пастью, хвостом[24]:23, густым оволосением лица[5]:202) и просто «диким» внешним видом[12]:148, 150 и т. п. Слухи об оборотнях могли сознательно распускать люди, воровавшие скот[99]:511, и бродяги, ходившие по деревням, рассказывая душещипательные истории о том, что они ищут родственников, превращённых в волков, или о том, как они сами долго были волками, и получая подаяние от растроганных селян[92]:70[115][40]:144[16]:245—246[64]. За историями нахождения человеческого тела под волчьей шкурой или превращения волка после гибели в человека могли стоять случаи намеренного или случайного убийства людей охотниками, пытавшихся таким образом избежать наказания.[12]:151 Представления о страдающих заколдованных волколаках могли возникнуть и в результате наблюдения старых дряхлых волков, которые больше не могли охотиться.[4]:72 За историями о нетипичном поведении волков могли также стоять случаи бешенства.[105]:287[12]:154 Н. А. Криничная отмечает, что, хотя во многих бывальщинах названы имена конкретных, ещё живых людей, как правило из соседнего поселения, но, когда приходишь к ним с расспросами, они как правило подтверждают историю, но утверждают, что она случилась не с ними, а с другими, опять-таки конкретными людьми из другой деревни.[19]:680—681 Б. Барановский[пол.] указывал, что чем дальше от места действия была записана история о «волколаках», тем больше в ней появлялось небывалых подробностей.[12]:154
Распространено мнение, что представление о волколачестве, как и в целом об оборотничестве, восходят к тотемизму[32]:290[88][23][19]:644[24]:23[51]:46, при котором осуществлялись обряды переодевания в шкуры тотемных животных[88]. У славян был распространён обычай наряжаться в волчьи маски и костюмы на новогодние праздники, на Масленицу и по некоторым другим поводам[116][25][27][8]:219[117][70]:205, что может рассматриваться как имитация оборотничества[96][19]:652. В ходе разрушения языческих верований и укрепления христианства отношение к волкам изменилось с нейтрального на отрицательное[29]:162-163, также и оборотничество, рассматривавшееся некогда как знак «приобщения индивида к божественному либо священному животному»[19]:670, стало рассматриваться негативно[70]:205[29]:162-164 и считаться «знаком-символом нечистой силы или её атрибутов»[19]:670. Соответственно, предполагается, что раньше возникли представления о добровольном превращении в волков, тогда как другие типы оборотничества появились под воздействием христианства.[5]:203[29]:162-177 Опираясь на то, что, за исключением превращений целых свадеб, рассказы о волчьем оборотничестве женщин у славян весьма редки[45]:238[37]:74[29]:171, выводят, что представления о волколаках являются фольклоризацией сопровождавшихся употреблением изменяющих сознание веществ архаичным обрядам юношеской инициации, которые у древних славян якобы сопровождались ритуальным перерождением в волков[118][40][8][19]:679[70]:55, и последующим «волчьим» союзам молодых воинов, которые обособлялись от социума, жили в лесу и занимались разбоем[118][17][40][8]:221—223[29]; отголоски этих явлений видят, например, в польских и украинских обрядах инициации в мужские общины XIX века[8]:219—220, 223[40]:147—148 и в украинских представлениях о запорожских казаках и благородных разбойниках начала XIX века[29]:180. Волколачество могло также служить метафорой для военных походов, в которые отправлялись молодые воины-«волки».[119]:67[6]:231 Предполагается также, что представления о волколачестве могут быть следом поклонения индоевропейцев богу-волку — богу воинов[17][119], мира мёртвых и плодородия[119]. Представления о превращении свадьбы в волков связываются одними исследователями также с тотемизмом, так как свадебные группы некогда означали родовые группы.[88] В восточнославянском народном творчестве волками могли называть практически всех участников свадьбы.[19]:681 Другие исследователи связывают эти представления с древней формой брака, так называемым умыканием — похищением невесты.[2][13][8]:223—224
Впрочем, есть и скептические мнения относительно этих теорий, отрицающие связь древних обычаев и верований с позднейшими представлениями, которые вполне могли возникнуть и самостоятельно.[28][105]:272—279, 287[120][117][87]:292 Например, указывается на возможную связь народных взглядов на оборотничество с христианскими литературными источниками: пересказывавшими античные сообщения[28][87]:292, 297 нравоучительными повествованиями[87]:292, демонологическими работами[28], апокрифическими сказаниями[87]:292, отголосками немецких и французских судов над «оборотнями»[28].
Схожие персонажи
У славян оборотничество большей частью связывается с волком, но существуют представления и о превращении людей в других животных[11]:44[8][19]:643—644[95]:467, хотя и не столь подробно и красочно переданные, как предания о волколаках[4]:72. Превращение человека в волка является основным типом оборотничества и у других индоевропейцев.[8]:217[19]:643 Верования в оборотней в целом играют выдающуюся роль в народных сказаниях и распространены по всему земному шару[3][8]:217, но в разных странах, в зависимости от состава местной фауны[11]:45[12]:148[19]:643, место волка занимают другие хищные звери[3][11]:45. Много общего с мифологическими представлениями славян о волколаках обнаруживается во взглядах соседних народов, например, литовцев[17][86]:478, эстонцев[40]:144[121], финнов[86]:497 и др.
Образ колдуна в облике волка сближается с образами мифических предводителей или пастухов волков: так называемого волчьего пастыря[фр.] (у южных славян)[77]:197, часто появлявшегося в виде белого волка лешего (у восточных славян), Георгия Победоносца и других святых, а также пастухов[серб.][17][61]:130—132[19]:644[40]:151[85], Велеса[17]:327—330[118]. Представления о волках-оборотнях близки к представлениям об оборотнях-собаках.[61]:157[86] У словенцев легенды о волколаках близки историям о псоглавцах[91]:152 и о существе Шаблон:Cm (валяние в незапаханном навозе и борьба с охраняющим дом кресником?!, вызывание солнечных затмений)[77]. В Полесье образ волколака сближается с образом проклятых: избегание чужой пищи, пребывание за пределами человеческого пространства, «семантика постоянного движения» при описании их состояния («бегают» и т. п.).[86]:482 В украинских сказках[укр.]* есть пример, обратный волколачеству: святой Юрий в качестве наказания превращает волка в человека и обязывает его три года работать на нищего, у которого он съел последний кусок хлеба; бывший волк становится мастерским кузнецом и даже учится перековывать старых людей на молодых.[6]:228
Можно также отметить, что помимо основного значения волколаком могли называть мифологического предводителя волков — как в виде волка, так и в виде человека.[86]:551 В Гомельской области под волколаком могло также пониматься некое существо, появляющееся на кладбище, не зверь и не человек, с хвостом и горящим фонарём (или одной-двумя свечами на голове); а в других случаях — некое существо с человеческими и звериными чертами.[86]:556 В некоторых местах под словом волколак мог пониматься обычный волк или волк с некоторыми особенностями: гибрид волка и собаки[англ.]*, огромный волк, волк-самец или, наоборот, волчица, одинокий волк, ходящий в село волк, старый волк.[86]:552—553 Также это слово использовалось в качестве ругательства по отношению к нелюдимым, неразговорчивым, угрюмым, злым, жестоким или заросшим волосами людям.[86]:553[58]
В художественных произведениях
Волколачество описывают немало художественных произведений славянских авторов в разных жанрах. В них образ волколака приобретает новые черты, не характерные для легендарной традиции. Основными темами являются: раздвоенность формы тела и души волколака, изменения взгляда на мир, приспособление к новому образу жизни, тоска по человеческому состоянию, смешение и противостояние человеческого и звериного в одном существе, агрессивность и страх перед ней, выявляющие кровожадность обстоятельства, опасение людей-одиночек.[45]:239 Стоит отметить, что многие современные славянские произведения об оборотнях находятся под очевидным влиянием стереотипных образов из западной популярной культуры[англ.]*.[122]
Волколачеству посвящена русскоязычная повесть «Оборотень» (1829) писателя Ореста Сомова, написанная на основе украинских поверий, в которой парень-простак, подражая колдуну, превращается в волка, но его неопытность в этом деле приводит его к неприятностям[45]:244—245[123]; само произведение оставалось забытым на протяжении более полутора веков, но присутствующий в нём так называемый «Заговор оборотня», в котором колдун просит месяц защитить его от волков и людей, с подачи И. П. Сахарова вплоть до начала XXI века приводился в научной литературе как народный[120]. В рождественском рассказе по мотивам полесских преданий «Серебряный волк» (1901) Александра Куприна описывается превращение парня, некогда души компании, в угрюмого, кровожадного волколака, теряющего человеческие черты; причина перемен не описывается, известно только, что превращение произошло на войне, автор таким образом отображает её как фаталистично уничтожающую в человеке человеческое, герой становится чужим в человеческом обществе, так как принадлежит теперь миру хищников.[45]:240—241[124] В рассказе «Проблема верволка в средней полосе» (1991) Виктора Пелевина главный герой делает вывод, что практически нет никакой разницы между людьми и волками: те же проблемы, те же взаимоотношения[45]:245[125]; автор вновь возвращается к теме оборотничества в романе «Священная книга оборотня» (2004), в котором люди-волки символизируют людей, утративших Бога и «ставших жертвой собственных низменных инстинктов»[126][127].
К образу волколака немало обращались белорусские писатели.[122] Павлюк Багрим в стихотворении «Зайграй, зайграй, хлопча малы…» (1820-е) и Ольгерд Обухович в басне «Ваўкалака» (1861) говорят, что лучше быть «вольным волколаком», чем жить в неволе.[27][129][130]:29, 59 В стихах Янки Купалы «Люлі, люлі, мужычок!» (1907), «Забытая карчма» (1907), «Ваўкалак» (1911) и «Хохлік» (1911) образ волколака «подаётся как инфернальный, несущий с собой смерть, страх»[4]:72[130]:29, 59[131], это человек, который забыл свои корни[132]. В рассказе «Ваўкалакі» Шаблон:Cm образ волколака полон трагизма — заколдованный волколак лишний в мире людей.[130]:29, 59, 77 В повести «Шаблон:Cm» Алеся Наварыча[бел.]* мифологема волколака использована в психологическом ракурсе — «это человек с поведением зверя»: скрываясь от властей, главный герой уходит в лес жить с волками и становится их вожаком.[130]:77—78[122] Также волколаки встречаются в стихотворении «Ваўкалакі» Алеся Гаруна[130]:55, рассказе «Шаблон:Cm» Якуба Коласа[130]:55, рассказе «Шаблон:Cm» Алеся Каско[бел.][130]:163, рассказе «Шаблон:Cm» (2003) Шаблон:Cm[122], произведениях Ольги Ипатовой, Владимира Орлова[24]:23, Александра Рязанова[24]:23[130]:29. Немало белорусских произведений, затрагивающих тему волколачества, посвящены полоцкому князю Всеславу[129], например, роман «Шаблон:Cm» (1988) Леонида Дайнеко[23][129][24]:23[130]:59
В украинской литературе также создано немало образов волколаков. В драме Леси Украинки «Лесная песня» (1911) Лесовик превращает парня в волколака в наказание за то, что тот предаёт свою возлюбленную Мавку («Шаблон:Cm»), однако Мавка, видя его страдания, жертвуя собой, возвращает ему человеческий вид.[133]:295[134][135][136][137] В историческом романе «Гетьман Кирило Розумовський» (1961) Николая Лазорского[укр.] в волка может превращаться доблестный казачий полковник Семён Неживой[укр.].[138] В романе «Сповідь» (1970) Валерия Шевчука зачарованный герой вынужден пройти тяжёлый путь борьбы со своей тёмной стороной, искушением избавиться от волколачества, передав его другому, сохранить человеческое, оказавшись в зверином теле, прежде чем вновь обрести человеческий облик.[45]:242—243[138] В романе «Одинокий волк» (1971) Владимира Дрозда[133]:295[138][139] мотив превращения в волка используется, чтобы показать дегуманизацию современного автору общества, отчуждённость в нём людей, для которых приоритетными стали мещанские ценности[140][141][142]. В историческом романе «Орда» (1992) Романа Иванычука[133]:295 в волков под воздействием проклятья превращаются предатели; образ волколака в романе символизирует зло, которое, разрастаясь в душе человека, парализует его волю и толкает на позорные поступки[138]. В повести «Заклятый клад» (2001) Владимира Аренева изображён волколак-двоедушник, который после смерти человеческого тела оказывается под угрозой потерять и людскую душу, полностью превратившись в волка, но благодаря своей вере в Бога, добрым поступкам и самопожертвованию он сохраняет её.[45]:243—244[139] Также волколаки встречаются в произведениях Степана Александрова (рассказ в стихах «Вовкулака», 1842)[55]:266[143], Тараса Шевченка, Николая Винграновского, Василия Слапчука, Тани Малярчук[укр.][133]:295, Владислава Ивченко[укр.] (рассказ «Шаблон:Cm», 2013), Вячеслава Васильченко[укр.] (роман «Шаблон:Cm», 2012), Андрея Кокотюхи?! (роман «Шаблон:Cm», 2014)[133].
В польской литературе волколаки упоминались в произведениях Берната из Люблина?! («Żywot Ezopa Fryga[пол.]», 1522)[64], Миколая Рея (фрашка «O wilkołku» из сборника «Фиглики[вд]», 1570)[40]:182[64], Шаблон:Cm (1612), Шаблон:Cm (1615), Станислава Трембецкого (1774)[64], Францишека Дионизы Князьнина (1787)[40]:184[64], Яна Непомука Каминского (1821)[40]:184, Игнатия Головинского («Pisma Żegoty Kostrowca», 1848)[28]:67-68, Каэтана Козьмяна (1858)[64], Мацея Богуша Стенчинского[пол.] (1860)[40]:185 и др. О волколаках писал Ян Барщевский в романе «Шляхтич Завальня» на основе белорусских народных поверий (1846)[24]:234[130]:29, 59[45]:241[122]: в повести «Корона змеи» герои не решаются стрелять в волков, узнав в них заколдованных людей[144]; в повести «Волколак» главный герой превращается в волка, выпив зелье, которое ему дал музыкант, на свадьбе его любимой, выданной за более богатого человека, однако ему удаётся преодолеть в себе звериные инстинкты, добрые намерения побеждают в нём и в конце концов он обратно становится человеком[45]:241—242[144]. В романе «Krzyżowcy[пол.]» (1935) Зофьи Коссак-Щуцкой крестоносцы рассказывают друг другу страшные истории о встречах в пути с волколаками.[40]:189-190 В романе «Шаблон:Cm» (1962) Шаблон:Cm ужасный волколак-людоед является во снах героям, символизируя дикость и жестокость.[40]:188—189 Среди современных польских произведений, в которых присутствуют волки-оборотни, например, цикл о Ведьмаке (с 1980-х) Анджея Сапковского[145][146], рассказ «Шаблон:Cm» (2003) Ярослава Гжендовича?!, рассказ «Шаблон:Cm» (2007) Магды Парус[пол.], повесть «Шаблон:Cm» (2007) Марека Шверчека[пол.], рассказ «Шаблон:Cm» (2009) Павла Палинского[пол.].[147]
Комментарии
- ↑ Геродот. История. Книга IV, 105.
- ↑ Изображение якобы передаёт символику и ритуалы культа урожая и плодородия, на что указывают помимо прочего растениеобразный хвост волка, его расположение на засеянном льном поле (не отображено на схеме) и отождествление правой части с ритуалом XIX века катания женщинами попа по полю, который, возможно, является рудиментом ритуального коитуса на поле. Возможно, волк считался земледельцами полезным весной, так как уничтожал на поле животных, вредящих посевам.
- ↑ Лиутпранд Кремонский. Антаподосис. 3, XXIX.
- ↑ Цитата оригинала приводится по фотокопии издания поэмы 1800 года. Большая буква в слове «Куръ» в связи с тем, что первые издатели считали, что речь здесь идёт о городе Курске.
- ↑ Стоит отметить, что не все исследователи согласны с тем, что под этими именами выступает один и тот же персонаж.
- ↑ Цитируется в соответствие с: Волх Всеславьевич; Вольга и Микула Селянинович // Былины / Подготовка текстов, вступительная статья и примечания С. Н. Азбелева. — Л.: Лениздат, 1984. — С. 217, 222. — 398 с. — (Библиотека народно-поэтического творчества). — 100 000 экз.
- ↑ «Слева от него стилизованное изображение волка на фоне диска солнца, символизирующее сверхъестественные возможности» князя.
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 Волколак / А. В. Гура, Е. Е. Левкиевская // Славянские древности: Этнолингвистический словарь : в 5 т. / под общ. ред. Н. И. Толстого; Институт славяноведения РАН. — М. : Межд. отношения, 1995. — Т. 1: А (Август) — Г (Гусь). — С. 418—420. — ISBN 5-7133-0704-2.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 Волкодлак, волколак / Вяч. Вс. Иванов, В. Н. Топоров // Мифы народов мира : Энцикл. в 2 т. / гл. ред. С. А. Токарев. — 2-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1987. — Т. 1 : А—К. — С. 242—243.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 Волкулак // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907. — Т. 7. — С. 42—43.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Ваўкалак / Л. М. Салавей[бел.] // Беларуская міфалогія: Энцыклапедычны слоўнік. — Мн.: Беларусь, 2004. — С. 70—72. — 592 с. — ISBN 985-01-0473-2. (бел.)
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 Pełka L.[пол.]. Wilkołaki // Polska demonologia ludowa. — Warszawa: Iskry, 1987. — S. 201—205, 213—214. — 236 S. — ISBN 83-207-0610-6. (пол.)
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 Вовкулака / О. І. Шалак // 100 найвідоміших образів української міфології / Під заг. ред. О. М. Таланчук. — К.: Орфей, 2002. — С. 225—231. — 448 с. — (100 найвідоміших). — ISBN 966-96200-0-7. (укр.)
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 Левкиевская Е. Е. Волколак // Мифы русского народа. — М.: Астрель, АСТ, 2000. — С. 408—414, 508—509. — 528 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-271-00676-X, ISBN 5-17-002811-3.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 Балушок В. Г. Волк и волколак в славянской традиции в связи с архаическим ритуалом // Etnolingwistyka: problemy języka i kultury. — 2001. — Т. 13. — S. 215—226. — ISSN 0860-8032.
- ↑ Максимов С. В. Оборотни // Нечистая, неведомая и крестная сила / Этнографическое бюро князя В. Н. Тенишева. — СПб.: Товарищество Р. Голике и А. Вильборг, 1903. — С. 105—108. — 530 с.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 Wollman F.[чеш.]. Vampyrické pověsti v oblasti středoevropské // Národopisný věstník československý. — 1926. — № 18. — S. 133—156. (чешск.)
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 Токарев С. А. Поверья о животных // Религиозные верования восточнославянских народов XIX — начала XX века / Отв. ред. С. И. Ковалев. — 2-е изд. — М.: Либроком, 2012. — С. 43—47. — 168 с. — (Академия фундаментальных исследований: этнология). — ISBN 978-5-397-02283-5.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 Baranowski B.[пол.]. Wilkołaki // W kręgu upiorów i wilkołaków. — Łódź: Wydawnictwo Łódzkie, 1981. — S. 147—156. — 326 S. — ISBN 83-218-0072-6. (пол.)
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 Власова М. Н. Волкодлак // Энциклопедия русских суеверий = Новая абевега русских суеверий = Русские суеверия: Энциклопедический словарь. — СПб.: Азбука-классика, 2008. — 622 с. — 15 000 экз. — ISBN 978-5-91181-705-3.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 Плотникова А. А. Этнолингвистическая география Южной Славии. — М.: Индрик, 2004. — С. 30, 51, 212—217, 634—637. — 768 с. — (Традиционная духовная культура славян. Современные исследования). — ISBN 5-85759-287-9.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 Butler F. Russian «vurdalak» 'vampire' and Related Forms in Slavic // Journal of Slavic Linguistics. — Slavica Publishers, 2005. — Vol. 13, № 2. — P. 237—250. — ISSN 1068-2090. (англ.)
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 Wilczyńska E. Przemiany wilkołaka w folklorze polskim // Wilki i ludzie. Małe kompendium wilkologii. — Katowice: gk Grupakulturalna.pl, 2014. — S. 237—254. — 250 экз. — ISBN 978-83-934011-4-7. (пол.)
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 Ridley R. A. Wolf and Werewolf in Baltic and Slavic Tradition // The Journal of Indo-European Studies[англ.]. — 1976. — № 4. — P. 321—331. — ISSN 0092-2323. (англ.)
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 Новичкова Т. А. Волкодлак // Русский демонологический словарь. — СПб.: Петербургский писатель, 1995. — С. 114—117. — 640 с. — 4100 экз. — ISBN 5-265-02803-X.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 Криничная Н. А. Оборотни // Русская мифология: Мир образов фольклора. — М.: Академический проект; Гаудеамус, 2004. — С. 640—704. — 1008 с. — (Summa). — ISBN 5-8291-0388-5, ISBN 5-98426-022-0.
- ↑ 1 2 3 4 5 Fol V. The wolf / the dog and the North as the direction of wisdom // Studia archeologiae et historiae antiquae: Doctissimo viro Scientiarum Archeologiae et Historiae Ion Niculiţă, anno septuagesimo aetatis suae, dedicatur / Aurel Zanoci, Tudor Arnăut, Mihail Băţ; Univ. de Stat din Moldova. — Chișinău: Bons Offices, 2009. — P. 149—158. — 420 p. — ISBN 978-9975-80-239-0. (англ.)
- ↑ Геродот. История / Пер. с греч. и комм. Г. А. Стратановского. — М.: ОЛМА-ПРЕСС Инвест, 2004. — С. 640. — 242—243 с. — ISBN 5-94848-181-6.
- ↑ 1 2 3 Baring-Gould S.[англ.]*. The Were-Wolf in the Middle-Ages // The Book of Werewolves: Being an Account of a Terrible Superstition. — London: Smith, Elder & Co., 1865. — P. 9, 57—59. — 266 p. (англ.) Русский перевод: Бэринг-Гулд С. Оборотни в Средневековье // Книга оборотней / Пер. Т. Казаковой и Е. Третьяковой. — СПб.: Азбука, 2010. — 256 с. — (Азбука-классика). — 5000 экз. — ISBN 978-5-389-01025-3.
- ↑ 1 2 3 4 Расадзін С. Я. Ваўкалак i царык-воўк // Беларуская мова i літаратура ў школе. — 1991. — № 1. — С. 54—56. — ISSN 0234-1360. (бел.)
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Шамякіна Т. І. Міфалогія і беларуская літаратура. — Мн.: Мастацкая літаратура, 2008. — С. 22—25, 234—235. — 391 с. — (Бібліятэка школьніка). — ISBN 978-985-02-0925-2. (бел.)
- ↑ 1 2 Рыбаков Б. А. Мифы, предания, сказки: Иван Сучич (Быкович) и его братья // Язычество древних славян / Институт археологии РАН. — 2-е изд. — М.: Наука, 1994. — С. 583—584. — 608 с. — ISBN 5-02-009585-0.
- ↑ 1 2 Рыбаков Б. А. Языческие обряды и празднества XI–XIII вв. // Язычество Древней Руси / Институт археологии АН СССР. — М.: Наука, 1987. — С. 722–736. — 784 с.
- ↑ 1 2 3 Сіцько 3. Ваўкі. Ваўкалакі. Неўры // Беларуская мова i літаратура ў школе. — 1991. — № 1. — С. 56—59. — ISSN 0234-1360. (бел.)
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 Berwiński R. W. Studia o literaturze ludowej ze stanowiska historycznej i naukowej krytyki. — Poznań: Nakładem autora, 1854. — S. 50—68. — 224 S. (пол.)
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 Бондаренко А. О. Культ воїна-звіра у мілітарних традиціях на території України. Дисертація … кандидата історичних наук / Київський національний університет ім. Т. Шевченка. — К., 2015. — 209 с. (укр.)
- ↑ 1 2 Бешевлиев В.[болг.]. Гръцки и латински извори за вярата на прабългарите // Известия на Народния етнографски музей в София = Bulletin du Musée National d'Ethnographie de Sofia. — 1929. — № 8—9. — С. 165. (болг.)
- ↑ 1 2 Máchal J. H. Názory o duši v národním podáni slovanském: Duše za živa // Bájesloví slovanské. — Praha: Nákl. J. Otto, 1907. — S. 18—20. — IV, 176 S. (чешск.)
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 Потушняк Ф. М. Вовкунъ // Ворожкы осüйськых босоркань / Ушорив И. Ю. Петровцій. — Осüй: Народна бібліотека, 2011. — С. 289—294. — 523 с. (русин.)
- ↑ Лиутпранд Кремонский. Антаподосис, кн. III // Антаподосис; Книга об Оттоне; Отчет о посольстве в Константинополь / Пер. с лат. и комм. И. В. Дьяконова. — М.: «SPSL» — «Русская панорама», 2006. — С. 65. — 192 с. — (MEDIÆVALIA: средневековые литературные памятники и источники). — 1 200 экз. — ISBN 5-93165-160-8.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 Німчук В. Нове про видатну вітчизняну писемну пам’ятку XII ст. // Українська мова. — 2009. — № 4. — С. 85, 89—93. — ISSN 1682-3540. (укр.)
- ↑ Шелемова А. О. Современные интерпретации образа Всеслава Полоцкого в «Слове о полку Игореве»: полемический аспект // Русская и белорусская литературы на рубеже XX—XXI вв.: сборник научных статей. В 2 ч. Ч. 2 / БГУ, Фонд фундамент. исслед.; Отв. ред. С. Я. Гончарова-Грабовская. — Мн.: РИВШ, 2007. — С. 91—96. — 241, 1 с. — ISBN 978-985-500-094-6.
- ↑ 1 2 Husic G. Vampire by Any Other Name: Vampires, Werewolves and Witches of the Slavs, Balkan Peoples and Other Lands: A Linguistic and Cultural Adventure . — P. 6—7. KU ScholarWorks (2010). — Catalog of exhibit held in Watson Library, University of Kansas, May-June 2010. Дата обращения: 27 июля 2016. Архивировано сен 19, 2015 года. (англ.)
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 Хобзей Н. В. Вовкун // Гуцульська міфологія. Етнолінгвістичний словник / Інститут українознавства ім. І. Крип'якевича НАН України. — Львів, 2002. — С. 72—81. — 216 с. — ISBN 966-02-2299-8. (укр.)
- ↑ 1 2 3 4 5 Богданович А. Е. Сообщники нечистой силы // Пережитки древнего миросозерцания у белорусов. Этнографический очерк. — Гродна: Губернская типография, 1895. — С. 145—146. — 186 с.
- ↑ 1 2 Носов Н. Н. О происхождении былинных имен Волха и Вольги // Русская речь. — 2011. — № 2. — С. 78—88. — ISSN 0131-6117.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 Słupecki L. P. Wojownicy i wilkołaki = Wilkołactwo. — Wyd. 3 popr. i rozsz. — Warszawa: Wydawnictwo Naukowe PWN, 2011. — 257, [3] S. — ISBN 978-83-01-16590-1. (пол.)
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Kowalewska D. Wilkołaki powinowaci wampirów // Magia i astrologia w literaturze polskiego oświecenia. — Toruń: Wydawnictwo Naukowe Uniwersytetu Mikołaja Kopernika, 2009. — С. 148—160. — 393 с. — ISBN 978-83-231-2331-6. (пол.)
- ↑ 1 2 Osiński Z. Zabobon, przesąd, diabły, czarownice i wilkołaki w pamiętnikach polskich z XVI i XVII wieku // Annales Universitatis Mariae Curie-Skłodowska. Sectio F, Historia. — Lublin: Wydawnictwo Uniwersytetu Marii Curie-Skłodowskiej, 2003. — Vol. 58. — S. 65—67. — ISSN 0239-4251. (пол.)
- ↑ 1 2 Власова М. Н. Оборотень // Энциклопедия русских суеверий = Новая абевега русских суеверий = Русские суеверия: Энциклопедический словарь. — СПб.: Азбука-классика, 2008. — 622 с. — 15 000 экз. — ISBN 978-5-91181-705-3.
- ↑ Байдуж М. И. Оборотни и оборотничество в демонологических представлениях современного города // Оборотни и оборотничество: стратегии описания и интерпретации. Материалы международной конференции (Москва, РАНХиГС, 11—12 декабря 2015) / Отв. ред. и сост. Д. И. Антонов. — М.: Дело, 2015. — С. 135—143. — 156 с. — ISBN 978-5-7749-1103-5.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Айдачич Д. Перевертень (вовк) у східнослов’янських літературах // Мова і культура / Пер. Л. Маркевич. — 2011. — Т. 4, вып. 14. — С. 237—246. (укр.)
- ↑ 1 2 3 4 Bypдaлáκ // Этимологический словарь русского языка / Под рук. и ред. Н. М. Шанского. — М.: Издательство Московского университета, 1968. — Т. I, вып. III.: В. — С. 216. — 284 с.
- ↑ 1 2 3 4 Волкола́к // Этимологический словарь русского языка = Russisches etymologisches Wörterbuch : в 4 т. / авт.-сост. М. Фасмер ; пер. с нем. и доп. чл.‑кор. АН СССР О. Н. Трубачёва, под ред. и с предисл. проф. Б. А. Ларина. — Изд. 2-е, стер. — М. : Прогресс, 1986. — Т. I : А—Д. — С. 338—339.
- ↑ Вукула // Толковый словарь живого великорусского языка : в 4 т. / авт.-сост. В. И. Даль. — 2-е изд. — СПб. : Типография М. О. Вольфа, 1880. — Т. 1. — С. 281.
- ↑ 1 2 Коринфскій А. А. Февралъ-бокогрѣй // Народная Русь: Круглый годъ сказаній, поверій, обычаевъ и пословицъ русскаго народа. — М.: Изданіе книгопродавца М. В. Клюкина, 1901. — С. 131. — XII, 723 с.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 Шейн П. В. Воўколаки // Материалы для изучения быта и языка русского населения Северо-Западного края. — СПб.: Типография Императорской академии наук, 1902. — Т. III. — С. 253—257. — IV, 535 с. — (Сборник Отделения русского языка и словесности Императорской академии наук. Том LXXII, № 4).
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 Валенцова М. М. Этнолингвистический комментарий к этимологии слав. *vlkodlak // Этнолингвистика. Ономастика. Этимология: Материалы III Междунар. науч. конф. Екатеринбург, 7—11 сентября 2015 г. / Отв. ред. Е. Л. Березович. — Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2015. — С. 45—48. — 318 с. — ISBN 978-5-7996-1524-6.
- ↑ 1 2 3 Ваўкала́к // Этымалагічны слоўнік беларускай мовы / А. Я. Міхневіч [і інш.]; рэдактар В. У. Мартынаў. — Мн.: Навука і тэхніка, 1980. — Т. 2. В. — С. 76. — 344 с. (бел.)
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Вовкула́к; [Вовкура́д] // Етимологічний словник української мови: В 7 т. / АН УРСР. Ін-т мовознавства ім. О. О. Потебні; Редкол. О. С. Мельничук (головний ред.) та ін.. — К.: Наукова думка, 1982. — Т. 1: А — Г / Укл.: Р. В. Болдирєв та ін.. — С. 412. — 632 с. (укр.)
- ↑ Гринченко Б. Д. Вовку́н // Словарь української мови. Украинско-русскій словарь. — Берлін: Українске Слово, 1924. — Т. 1. А—Н. — С. 287. — 1111 с.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Гнатюк В. М. Останки передхристіянського релігійного світогляду наших предків: Вовкулаки (вовколаби, вовкуни) // Етнографічний збірник[укр.]. Т. XXXIV. Знадоби до української демонології, т. II, випуск 2. — Львів: Друкарня Наукового товариства ім. Т. Шевченка, 1912. — С. XIII—XIV, 266—267. (укр.)
- ↑ Брус М. Міфологічність гуцульського фемінікону // Науковий вісник Ужгородського університету. Серія : Філологія. Соціальні комунікації. — 2010. — Вып. 23. — С. 43. (укр.)
- ↑ Федака П. П. Дослідження народної культури українців Закарпаття на сторінках наукового збірника товариства «Просвіта» (1922—1938) // Науковий вісник Ужгородського національного університету. Серія: Історія. — 2008. — Вып. 20. — С. 223. (укр.)
- ↑ 1 2 3 Кузнецова И. В. Персонажи демонологии в славянских устойчивых сравнениях // Вестник Орловского государственного университета. Сер.: Новые гуманитарные исследования. — 2011. — № 6 (20). — С. 143. — ISSN 1997-9878.
- ↑ 1 2 Schuster-Šewc H. wjelkoraz // Historisch-etymologisches Wörterbuch der ober- und niedersorbischen Sprache. 5 Bn. (Lfg. 1—24). — Bautzen: VEB Domowina-Verlag, 1988. — Bd. 3. (Lfg. 15—21) Płoń—wołma. — S. 1613. — ISBN 3-7420-0012-8. (нем.)
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 Snoj M.?!. Kaj se skriva v besedi volkodlak? // Jezik in slovstvo[словен.]. — 1984. — № 4(29). — S. 123—126. (словенск.)
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 Гура А. В. Волк // Символика животных в славянской народной традиции. — М.: Индрик, 1997. — С. 122—159. — 910 с. — (Традиционная духовная культура славян. Современные исследования). — ISBN 5-85759-056-6.
- ↑ 1 2 3 4 Brückner A. Wilkołak // Słownik etymologiczny języka polskiego[пол.]. — Kraków, 1927. — S. 622. (пол.)
- ↑ 1 2 3 4 Wilkołak; Wilkolek // Słownik staropolski. — Wlocław — Warszawa — Kraków — Gdańsk — Łódź: Wydawnictwo Polskiej akademii nauk, 1990. — S. 223—224. — ISBN 83-04-03342-9. (пол.)
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Łuczyński M. Sarmata i demony. Obraz demonologii ludowej w polskiej literaturze przedromantycznej // Pamiętnik Literacki[пол.]. — 2011. — № 4. — S. 235—237. — ISSN 0031-0514. (пол.)
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Валенцова М. М. Словацкая мифологическая лексика на общеславянском фоне (этнолингвистический аспект) // Славянское языкознание. XV Международный съезд славистов. Минск, 2013. Доклады российской делегации. — М.: Индрик, 2013. — С. 191–192. — 672 с.
- ↑ Machek V. vlkodlak // Etymologický slovník jazyka českého a slovenského. — 2 vyd. — Praha: Academia, Nakladatelství C̆eskoslovenské akademie věd, 1957. — S. 695. — 867 S. (чешск.)
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 Иванов Вяч. Вс. Балканские имена «вурдалака» и их происхождение // Балканские чтения 9. Terra balkanica. Terra slavica. К юбилею Татьяны Владимировны Цивьян. (Москва, 6 февраля 2007) / Отв. ред. Т. М. Николаева; Институт славяноведения РАН. — М., 2007. — С. 70—79. — 206, [8] с. — ISBN 978-5-7576-0198-4.
- ↑ Топоров В. Н. clokis // Прусский язык. Словарь / Отв. ред. Вяч. Вс. Иванов. — М.: Издательство «Наука», 1984. — Т. 4. K–L (*kirk – *laid-ik-). — С. 70. — 441 с.
- ↑ Попов P. За върколака в българските народни вярвания (исторически корени и място в народната култура) // Известия на Националния исторически музей: cборник. — София: Наука и изкуство, 1985. — Т. 5. — С. 215—229. (болг.)
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 Георгиева И. П. Българска народна митология. — 2 прераб. и доп. изд. — София: Наука и изкуство, 1993. — 260 с. — 1070 экз. — ISBN 954-02-0077-6. (болг.)
- ↑ врколак // Македонско-руски речник=Македонско-русский словарь: 30000 слов. / Сост.: Д. Толовски, В. М. Иллич-Свитыч; под ред. Н. И. Толстого. С приложением краткого грамматического справочника, составленного В. М. Иллич-Свитычем. — М.: Государственное издательство иностранных и национальных словарей, 1963. — С. 65. — 576 с. — 3500 экз.
- ↑ 1 2 3 4 5 Лома А. Свети Сава и облакогонци // Зборник радова Византолошког института. — 2013. — Т. 50(2). — С. 1041—1079. — ISSN 0584-9888. — doi:10.2298/ZRVI1350041L. (серб.)
- ↑ Skok P. vuk // Etimologijski rječnik hrvatskoga ili srpskoga jezika. Kn. 1—4. / Uredili Mirko Deanović i Ljudevit Jonke; surađivao u predradnjama i priredio za tisak Valentin Putanec. — Zagreb: Jugoslavenska akademija znatosti i umjetnosti, 1973. — S. 636. — 703 S. — ISBN 86-407-0064-8.
- ↑ Gluhak A. vȕkodlak // Hrvatski etimologijski rječnik. — Zagreb: August Cesarec, 1993. — S. 689—690. — 832 S. — (Biblioteka Vocabula). — ISBN 9-531-62000-8.
- ↑ 1 2 3 Pasarić M. The Body, the Soul and the Animal Other: Werewolves and animality // Croatian Journal of Ethnology & Folklore Research=Narodna umjetnost: hrvatski časopis za etnologiju i folkloristiku. — June, 2014. — Т. 51, № 1. — P. 209—221. — ISSN 1848-865X. — doi:10.15176/vol51no110. (англ.)
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 Врколак; Вук; Вукодлак // Српски митолошки речник / Ш. Кулишић, П. Ж. Петровић, Н. Пантелић. — Београд: Издавачко предузеће «Нолит», 1970. — С. 91—94. — 328 с. (серб.)
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 Kropej M.[словен.]. Volkodlak; Werewolf // Supernatural Beings from Slovenian Myth and Folktales / Transl. by N. S. Dular and V. Batagelj. — Ljubljana: ZRC Publishing in association with the Institute of Slovenian Ethnology at ZRC SAZU, 2012. — P. 196—198, 245. — 284 p. — (Studia mythologica Slavica. Supplementa, ISSN 1581-9744 ; suppl. 6). — ISBN 978-961-254-428-7. (англ.)
- ↑ Balys J.[лит.]. 3676—3680 Vilkolakiai // Lietuvių pasakojamosios tautosakos motyvų katalogas // Tautosakos darbai II. — Kaune: Spindulys, 1936. — С. 242—243. — XXXVIII, 298 с. — 1000 экз. (лит.)
- ↑ 1 2 Плотникова А. А. Южнославянская народная демонология в балканском контексте // Studia mythologiсa Slavica 1. — 1998. — S. 127. — ISSN 1581-128X.
- ↑ 1 2 3 Афанасьев А. Н. Ведуны, ведьмы, упыри и оборотни // Славянские колдуны и их свита. — М.: РИПОЛ классик, 2009. — С. 301. — 480 с. — (Сокровенные знания славян). — 5 000 экз. — ISBN 978-5-386-01590-9.
- ↑ *dolka? / *d(ь)laka? // Этимологический словарь славянских языков. Праславянский лексический фон. Выпуск 5 (*dělo—*dьržьlь) / Под. ред. О. Н. Трубачёва. — М.: Наука, 1978. — С. 63. — 233 с. — 6000 экз.
- ↑ 1 2 Волк // Толковый словарь живого великорусского языка : в 4 т. / авт.-сост. В. И. Даль. — 2-е изд. — СПб. : Типография М. О. Вольфа, 1880. — Т. 1. — С. 569—572.
- ↑ Николаев С. Л. Один из типов названий хищных млекопитающих в северокавказких и индоевропейских языках // Балто-славянские отношения в историческом и ареальном плане: Тезисы докладов второй балто-славянской конференции (Москва, 29 ноября — 2 декабря 1983 г.) / Ред. колл.: К. К. Богатырев, Вяч. Вс. Иванов, Л. Г. Невская, Т. М. Судник, В. Н. Топоров. — М.: Наука, 1983. — С. 42. — 73 с. — 400 экз.
- ↑ 1 2 Журавлёв А. Ф. Язык и миф. Лингвистический комментарий к труду А. Н. Афанасьева «Поэтические воззрения славян на природу» / Отв. ред. С. М. Толстая. — М.: Индрик, 2005. — С. 360—361. — 1004 с. — (Традиционная духовная культура славян. Современные исследования). — ISBN 5-85759-318-2.
- ↑ 1 2 Іванов С. Л. Ваўкалак — правобраз… пастуха? // Роднае слова. — 1993. — № 1. — С. 39—41. — ISSN 0234-1360. (бел.)
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 Волколак / Е. Е. Левкиевская // Народная демонология Полесья: Публикации текстов в записях 80—90-х гг. XX века / Сост. Л. Н. Виноградова, Е. Е. Левкиевская. — М.: Языки славянских культур, 2010. — Т. I: Люди со сверхъестественными свойствами. — С. 478—558, 622—624. — 648 с. — (Studia philologica). — ISBN 978-5-9551-0446-1.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 Иванов П. В. Вовкулаки (материалы для характеристики мировоззрения крестьян-малорусов) // Юбилейный сборник в честь Всеволода Фёдоровича Миллера, изданный его учениками и почитателями / Под ред. Н. А. Янчука. — М.: Типо-литография А. В. Васильева, 1900. — С. 292—297. — XXII, 369, [3] с. — (Известия общества любителей естествознания, антропологии и этнографии, Т. XCVII; Труды этнографического отдела, Т. XIV).
- ↑ 1 2 3 4 Ваўкалак / М. Ф. Піліпенка // Этнаграфія Беларусі: Энцыклапедыя / Галоўн. рэд. П. I. Шамякiн. — Мн.: Беларуская Савецкая Энцыклапедыя, 1989. — С. 104—105. — 575 с. — ISBN 5-85700-014-9. (бел.)
- ↑ Тиховська О. Персоніфікація архетипу тіні у міфологічному світогляді українців // Сучасні проблеми мовознавства та літературознавства. — 2015. — Вып. 20. — С. 132—133. (укр.)
- ↑ Никифоровский Н. Я. Оборотни // Нечистики. Свод простонародных в Витебской Белоруссии сказаний о нечистой силе. — Вильна: Н. Мац и Ко, 1907. — С. 102. — 103 с.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Češarek D. Izročilo o psoglavcih, volkodlakih, volčjem pastirju in Atili v mitski krajini Sodražice // Studia mythologica Slavica. — 2015. — № XVIII. — S. 134—138, 146, 152. — ISSN 1581-128X. (словенск.)
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 Никифоровский Н. Я. Простонародные приметы и поверья, суеверные обряды и обычаи, легендарные сказания о лицах и местах… Витебской Белоруссии. — Витебск: Губернская типо-литография, 1897. — С. 67—70, 264. — 344 с.
- ↑ Коваль У. І. Ваўкалак // Народныя ўяўленні, павер'і і прыкметы. Даведнік па ўсходнеславянскай міфалогіі. — Гомель: Беларускае агенцтва навукова-тэхнічнай і дзелавой інфармацыі, 1995. — С. 30-32. — 180 с. — ISBN 985-415-005-4. (бел.)
- ↑ 1 2 Новак В. С.[бел.]. Ваўкалак // Славянская міфалогія (на матэрыялах Гомельскай вобласці). — Мн.: Право и экономика, 2009. — С. 39—49. — 324 с. — (Гуманітарныя навукі). — ISBN 978-985-442-716-4. (бел.)
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Оборотничество / Л. Н. Виноградова // Славянские древности: Этнолингвистический словарь : в 5 т. / под общ. ред. Н. И. Толстого; Институт славяноведения РАН. — М. : Межд. отношения, 2004. — Т. 3: К (Круг) — П (Перепёлка). — С. 466—471. — ISBN 5-7133-1207-0.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Manugiewicz J. Wilk i wilkołactwo // Ziemia[пол.]. — 1930. — № 22. — S. 459—463. (пол.)
- ↑ 1 2 Валенцова М. М. Демонологические представления Оравы // Славянский и балканский фольклор: Виноградье. К юбилею Людмилы Николаевны Виноградовой / Отв. ред. А. В. Гура. — М.: Индрик, 2011. — С. 162—163. — 376 с. — ISBN 978-5-91674-165-0.
- ↑ Новичкова Т. А. Оборотень // Русский демонологический словарь. — СПб.: Петербургский писатель, 1995. — С. 447. — 640 с. — 4100 экз. — ISBN 5-265-02803-X.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Иванов П. В. Кое-что о вовкулаках и по поводу их // Українці: народні вірування, повір'я, демонологія. — 2-е вид. — К.: Либідь, 1992. — С. 505—511. — (Пам'ятки історичної думки України). — ISBN 5-325-00371-2.
- ↑ Мадлевская Е. Л. Оборотни и обменыши // Русская мифология. Энциклопедия. — М.: Эксмо, Мидгард, 2005. — С. 533. — 784 с. — 5000 экз. — ISBN 5-699-13535-6.
- ↑ Янчук Н. А. Этнографический очерк Белоруссии // Курс белоруссоведения: лекции, читанные в Белорусском народном университете в Москве летом 1918 года. — М.: Друкарня А. П. Яроцкого, 1918—1920. — С. 175.
- ↑ 1 2 3 Плотникова А. А. Народная мифология в закарпатской Верховине // Славянский и балканский фольклор: Виноградье. К юбилею Людмилы Николаевны Виноградовой / Отв. ред. А. В. Гура. — М.: Индрик, 2011. — С. 145. — 376 с. — ISBN 978-5-91674-165-0.
- ↑ Kolberg O. Dzieła wszystkie[пол.]. — Wrocław — Poznań: Polsce towarzystwo ludoznawcze, 1982. — S. 14. — 319 S. (пол.)
- ↑ 1 2 Ляцкий Е. А. Представления белоруса о нечистой силе // Этнографическое обозрение. — М., 1890. Кн. 7, 4. — С. 40.
- ↑ 1 2 3 4 5 Brückner A. Dzisiejsze wierzenia ludowe; Upiory i wilkołaki // Mitologia słowiańska i polska. — Warszawa: Państwowe Wydawnictwo Naukowe, 1985. — S. 272—279, 284—288. — 383 S. — ISBN 83-01-06245-2. (пол.)
- ↑ Шипович Ю. Карпаторусинська готика у «Народных вірованях» Ф. Потушняка, «Нашому родному крайови» Александера Маркуша и «Свалявщині у переказах и легендах» Л. Андрелы // Новини Закарпаття. — 2 мая 2014. (русин.)
- ↑ 1 2 Пилипчук Я. В. Ментальность и идеология кыпчаков // Archivum Eurasiae Medii Aevi. — 2014. — Vol. 20 (2013). — P. 133. — ISSN 0724-8822.
- ↑ 1 2 3 Демонології української символіка: Вовкулака / Л. Е. Довбня // Енциклопедичний словник символів культури України / За заг. ред. В. П. Коцура?!, О. І. Потапенка?!, В. В. Куйбіди. — 5-е вид.. — Корсунь-Шевченківський: ФОП В. М. Гавришенко, 2015. — С. 209—210. — 912 с. — ISBN 978-966-2464-48-1. (укр.)
- ↑ Сапковский А. Бестиарий Анджея Сапковского: Волколак // Нет золота в Серых Горах / Пер. Е. Вайсброта. — М.: АСТ, 2002. — ISBN 5-17-011011-1.
- ↑ 1 2 3 4 Потебня А. А. Символ и миф в народной культуре / Сост., подг. текстов, ст. и коммент. А. Л. Топоркова. — М.: Лабиринт, 2000. — 480 с. — (Собрание трудов). — ISBN 5-87604-107-6.
- ↑ 1 2 3 Голант Н. Г. Мифологические представления влахов Восточной Сербии (по материалам экспедиций 2013–2014 гг.) // Материалы полевых исследований МАЭ РАН / Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН; [отв. ред. Е. Г. Федорова]. — СПб.: МАЭ РАН, 2015. — С. 130—131. — ISBN 978-5-88431-287-6.
- ↑ 1 2 Петровић С.[серб.]. Српска митологија. I књига. Систем српске митологије [e-book]. — Ниш: Просвета, 1999. — 280 с. (серб.)
- ↑ Новикова Т. К вопросу об этимологии номинаций образа вампира и его семантике // Studia Neofilologiczne. — 2013. — № 3. — С. 230—231. — ISSN 1897-4244.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Мороз А. Б. Волк в южнославянской народной культуре: Человеческое и демоническое // Миф в культуре: Человек — не-человек / Ред. Л. А. Софронова, Л. Н. Титова. — М.: Индрик, 2000. — С. 81—82. — 320 с. — (Библиотека Института славяноведения РАН, 14). — ISBN 5-85759-106-6.
- ↑ Gloger Z. Wilkołak // Encyklopedja staropolska ilustrowana. — Warszawa: Druk P. Laskauera i S-ki, 1903. — S. 437. (пол.)
- ↑ Иванов Вяч. Вс. Реконструкция индоевропейских слов и текстов, отражающих культ волка // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. — М., 1975. — Т. 34, № 5. — С. 406—407.
- ↑ 1 2 Pluskowski A. Before the Werewolf Trials: Contextualising Shape-Changers and Animal Identities in Medieval North-Western Europe // Werewolf Histories / Ed. by W. de Blécourt[англ.]. — Palgrave Macmillan, 2015. — P. 118. — 280 p. — (Palgrave Historical Studies in Witchcraft and Magic). — ISBN 1137526343, ISBN 9781137526342. (англ.)
- ↑ 1 2 3 Gieysztor A. Duchy leśne i zwierzęce // Mitologia Słowian. — Warszawa, 1982. — S. 230—231. — 407 S. — ISBN 978-83-235-0234-0. (пол.)
- ↑ 1 2 3 Король Д. О. Культ вовка в слов'янській традиції та його генеза // Наукові записки / Голов. ред. О. І. Погорілий. — К.: Академія, 2002. — Т. 20—21: Теорія та історія культури. — С. 66—71. — ISBN 966-518-104-1. (укр.)
- ↑ 1 2 Топорков А. Л. Русский волк-оборотень и его английские жертвы // Новое литературное обозрение. — 2010. — № 103. — С. 140—151. — ISSN 0869-6365.
- ↑ Blécourt W. de. The Differentiated Werewolf: An Introduction to Cluster Methodology // Werewolf Histories / Ed. by W. de Blécourt[англ.]. — Basingstoke, Hampshire; New York, NY: Palgrave Macmillan, 2015. — P. 11. — xii, 260 p. — (Palgrave Historical Studies in Witchcraft and Magic). — ISBN 978-1-137-52634-2. (англ.)
- ↑ 1 2 3 4 5 Аммон М. Беларуская фантастычная літаратура ў кантэксце сучаснай міфатворчасці // Науковий вісник Східноєвропейського національного університету імені Лесі Українки. Філологічні науки. Літературознавство. — 2013. — № 3. — С. 4. (бел.)
- ↑ Мусий В. Б. Миф в художественном освоении мировосприятия человека литературой эпохи предромантизма и романтизма. — Одесса: Астропринт, 2006. — С. 143—146. — 432 с. — ISBN 966-318-557-0.
- ↑ Корякина О. В. Мистическая фантастика в рассказе А. И. Куприна «Серебряный волк»: поэтика и проблематика // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. — 2013. — № 8 (124). — С. 210—215. — ISSN 1810-0201.
- ↑ Попов М. Бестиарий. Оборотни и вервольфы // Мир фантастики. — 2004. — Апрель (№ 4 (08)). — С. 54—59. — ISSN 1810-2247. Архивировано 19 июля 2013 года.
- ↑ Касьянов А. В. Образ «волка» в романе В. Пелевина «Священная книга оборотня» // Новый филологический вестник. — 2008. — Т. 7, № 2. — ISSN 2072-9316.
- ↑ Колмакова О. А. Мифологическая метаморфоза как культурный код в русской прозе рубежа XX—XXI вв. // Вестник Бурятского государственного университета. — 2013. — № 10. — С. 123—124. — ISSN 1994-0866.
- ↑ Памятные монеты «Усяслаў Полацкі» («Всеслав Полоцкий») . Национальный банк Республики Беларусь. Дата обращения: 23 июля 2016. Архивировано 23 июля 2016 года.
- ↑ 1 2 3 Шамякіна Т. І. Міфалогія Беларусі (нарысы). — Мн.: Мастацкая літаратура, 2000. — С. 16. — 400 с. — ISBN 985-02-0419-2. (бел.)
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Дуктава Л. Г. Мастацкая анімалістыка ў беларускай літаратуры другой паловы XX ст.. — Магілёў: МДУ імя А. А. Куляшова, 2009. — 184 с. — ISBN 978-985-480-546-7. (бел.)
- ↑ Бараноўская Л. Г. Сэнсавая аб’ёмнасць вобразаў ваўка і ваўкалака ў творчасці Янкі Купалы // Актуальныя праблемы выкладання мовы і літаратуры ўсярэдняй і вышэйшай школе: матэрыялы рэсп. навук. канф. 30 кастр. 2002 г. / Гродзен. дзярж. ун-т. — Гродна, 2003. — С. 156—160. (бел.)
- ↑ Міхась Скобла. Лія Салавей: «Энцыкляпэдыя фальклёру — адбітак душы беларуса» (эфір 18 чэрвеня 2006, перадача «Вольная студыя») (бел.). Радыё Свабода (22 июня 2006). Дата обращения: 1 апреля 2016. Архивировано 22 апреля 2016 года.
- ↑ 1 2 3 4 5 Філоненко С. О. Вовкулаки починають і програють: мотив перевертня в сучасній українській белетристиці // Наукові записки Бердянського державного педагогічного університету. Сер.: Філологічні науки. — 2014. — Вып. ІV. — С. 295—301. (укр.)
- ↑ Вільчинська Т. Демонолексика у поетичній картині світу І. Франка й Лесі Українки (семантико-стилістичний аспект) // Наукові записки: у 5 ч.. — Кіровоград: КДПУ ім. В. Винниченка, 2008. — Вип. 75 (1). — С. 28—29. (укр.)
- ↑ Шевченко І. Сакральний художньомовний світ у драмі-феєрії «Лісова пісня» // Леся Українка і сучасність: Зб. наук. пр.. — Луцьк: РВВ «Вежа» Волин. нац. ун-ту ім. Лесі Українки, 2008. — Т. 4, кн. 2. — С. 262—264. (укр.)
- ↑ Турган О. Код звіра в семіозисі драм Лесі Українки // Сучасні літературознавчі студії. Поетикальні виміри топосу тварини. Випуск 8. — 2011. Ч. ІІ. — С. 594. (укр.)
- ↑ Кобченко К. Два жіночі образи української літератури: від ґендерного до символічного тлумачення (Мавка Лесі Українки та Маруся Чурай Ліни Костенко) // Українознавчий альманах. — 2011. — Вип. 6. — С. 109—110. (укр.)
- ↑ 1 2 3 4 Ромащенко Л. Фольклорний компонент в українській історичній прозі // Літературознавство. Фольклористика. Культурологія. — 2015. — Вып. 18—20. — С. 229—230. (укр.)
- ↑ 1 2 Фенько Н. М. Герой-вовкулака: сучасна інтерпретація міфу (Типологічний аналіз повісті Вал. Шевчука «Сповідь» і роману В. Дрозда «Вовкулака (Самотній вовк)») // Наукові записки. Серія: Філологічні науки (літературознавство). — Кіровоград: РВГ ІЦ КДПУ ім. В. Винниченка, 1998. — Вып. ХV. — С. 128—137. (укр.)
- ↑ Манюх Н. Б. Особливості перекладів роману «Вовкулака (Самотній вовк)» В. Дрозда російською та польською мовами // Вісник Житомирського державного університету імені Івана Франка. — № 76. — С. 214—219. — ISSN 2076-6173. (укр.)
- ↑ Терещенко С. О. Система мотивів роману В. Дрозда «Вовкулака» («Самотній вовк») // Матеріали доповідей V Регіональної студентської наукової конференції «Мова та література як об’єкти філологічного дослідження» 21 березня 2012 р., м. Харків. — Харків: ХНУ ім. В. Н. Каразіна, 2012. — С. 19–21. (укр.)
- ↑ Дашко Н. С. Місто як світ абсурду в романі «Вовкулака» В. Дрозда // Актуальні проблеми слов’янської філології. Серія: Лінгвістика і літературознавство: Міжвуз. зб. наук. ст. — 2010. — Вып. XXIII, ч. 3. — С. 275—282. (укр.)
- ↑ Франко И. Я. Южнорусская литература // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1904. — Т. XLI. — С. 300—326.
- ↑ 1 2 Шамякіна Т. І. Элементы міфалагізму ў літаратуры Беларусі XIX ст. // Веснік Беларускага дзяржаўнага універсітэта. Серыя 4, Філалогія. Журналістыка. Педагогіка. — 2009. — № 2 (жнівень). — С. 48. — ISSN 0372-5375. (бел.)
- ↑ Тихомирова Е. Мотив оборотничества в литературе фэнтези // Сучасні літературознавчі студії. — 2011. — Вып. 8. Топос тварини як антропологічне дзеркало. — С. 578. — ISSN 2411-3883.
- ↑ Волколак . Ведьмак Вики. Дата обращения: 6 апреля 2016.
- ↑ Olkusz K. Zwierzęta jako monstra we współczesnej polskiej fantastyce grozy // Literatura Ludowa[пол.]. — lipiec—październik, 2010. — № 4—5. — С. 92—93. — ISSN 0024-4708. (пол.)
Литература
Обзорная литература на русском языке
- Афанасьев А. Н. Ведуны, ведьмы, упыри и оборотни // Поэтические воззрения славян на природу: опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований, в связи с мифическими сказаниями других родственных народов. В 3 т.. — М.: Издание К. Солдатенкова, 1868. — Т. 3. — С. 525—532, 549—553. — VIII, 840, [2] с.
- Афанасьев А. Н. Ведуны, ведьмы, упыри и оборотни // Славянские колдуны и их свита. — М.: РИПОЛ классик, 2009. — С. 301. — 480 с. — (Сокровенные знания славян). — 5 000 экз. — ISBN 978-5-386-01590-9.
- Власова М. Н. Волкодлак // Энциклопедия русских суеверий = Новая абевега русских суеверий = Русские суеверия: Энциклопедический словарь. — СПб.: Азбука-классика, 2008. — 622 с. — 15 000 экз. — ISBN 978-5-91181-705-3.
- Иванов П. В. Кое-что о вовкулаках и по поводу их // Киевская старина. — 1886. — № 6. — С. 356—364.
- Иванов П. В. Вовкулаки (материалы для характеристики мировоззрения крестьян-малорусов) // Юбилейный сборник в честь Всеволода Фёдоровича Миллера, изданный его учениками и почитателями / Под ред. Н. А. Янчука. — М.: Типо-литография А. В. Васильева, 1900. — С. 292—297. — XXII, 369, [3] с. — (Известия общества любителей естествознания, антропологии и этнографии, Т. XCVII; Труды этнографического отдела, Т. XIV).
- Криничная Н. А. Оборотни // Русская мифология: Мир образов фольклора. — М.: Академический проект; Гаудеамус, 2004. — С. 640—704. — 1008 с. — (Summa). — ISBN 5-8291-0388-5, ISBN 5-98426-022-0.
- Левкиевская Е. Е. Волколак // Мифы русского народа. — М.: Астрель, АСТ, 2000. — С. 408—414, 508—509. — 528 с. — (Мифы народов мира). — 10 000 экз. — ISBN 5-271-00676-X, ISBN 5-17-002811-3.
- Максимов С. В. Оборотни // Нечистая, неведомая и крестная сила / Этнографическое бюро князя В. Н. Тенишева. — СПб.: Товарищество Р. Голике и А. Вильборг, 1903. — С. 105—108. — 530 с.
- Волкодлак, волколак / Вяч. Вс. Иванов, В. Н. Топоров // Мифы народов мира : Энцикл. в 2 т. / гл. ред. С. А. Токарев. — 2-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1987. — Т. 1 : А—К. — С. 242—243.
- Волколак / Е. Е. Левкиевская // Народная демонология Полесья: Публикации текстов в записях 80—90-х гг. XX века / Сост. Л. Н. Виноградова, Е. Е. Левкиевская. — М.: Языки славянских культур, 2010. — Т. I: Люди со сверхъестественными свойствами. — С. 478—558, 622—624. — 648 с. — (Studia philologica). — ISBN 978-5-9551-0446-1.
- Новичкова Т. А. Волкодлак // Русский демонологический словарь. — СПб.: Петербургский писатель, 1995. — С. 114—117. — 640 с. — 4100 экз. — ISBN 5-265-02803-X.
- Волколак / А. В. Гура, Е. Е. Левкиевская // Славянские древности: Этнолингвистический словарь : в 5 т. / под общ. ред. Н. И. Толстого; Институт славяноведения РАН. — М. : Межд. отношения, 1995. — Т. 1: А (Август) — Г (Гусь). — С. 418—420. — ISBN 5-7133-0704-2.
- Токарев С. А. Поверья о животных // Религиозные верования восточнославянских народов XIX — начала XX века / Отв. ред. С. И. Ковалев. — 2-е изд. — М.: Либроком, 2012. — С. 43—47. — 168 с. — (Академия фундаментальных исследований: этнология). — ISBN 978-5-397-02283-5.
- Шейн П. В. Воўколаки // Материалы для изучения быта и языка русского населения Северо-Западного края. — СПб.: Типография Императорской академии наук, 1902. — Т. III. — С. 253—257, 488. — IV, 535 с. — (Сборник Отделения русского языка и словесности Императорской академии наук. Том LXXII, № 4).
- Волкулак // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1892. — Т. VII. — С. 42—43.
- Вовкулака / О. І. Шалак // 100 найвідоміших образів української міфології / Під заг. ред. О. М. Таланчук. — К.: Орфей, 2002. — С. 225—231. — 448 с. — (100 найвідоміших). — ISBN 966-96200-0-7. (укр.)
- Ваўкалак / Л. М. Салавей[бел.] // Беларуская міфалогія: Энцыклапедычны слоўнік. — Мн.: Беларусь, 2004. — С. 70—72. — 592 с. — ISBN 985-01-0473-2. (бел.)
- Бондаренко А. О. Культ воїна-звіра у мілітарних традиціях на території України. Дисертація … кандидата історичних наук / Київський національний університет ім. Т. Шевченка. — К., 2015. — 209 с. (укр.)
- Георгиева И. П. В света на мъртвите. Вампир. Стопан. Нави: Вампир: Върколак // Българска народна митология. — 2 прераб. и доп. изд. — София: Наука и изкуство, 1993. — С. 204—206, 224—225. — 260 с. — 1070 экз. — ISBN 954-02-0077-6. (болг.)
- Гнатюк В. М. Останки передхристіянського релігійного світогляду наших предків: Вовкулаки (вовколаби, вовкуни) // Етнографічний збірник[укр.]. Т. XXXIV. Знадоби до украінської демонології, т. II, випуск 2. — Львів: Друкарня Наукового товариства ім. Т. Шевченка, 1912. — С. XIII—XIV, 266—267. (укр.)
- Коваль У. І. Ваўкалак // Народныя ўяўленні, павер'і і прыкметы. Даведнік па ўсходнеславянскай міфалогіі. — Гомель: Беларускае агенцтва навукова-тэхнічнай і дзелавой інфармацыі, 1995. — С. 30—32. — 180 с. — ISBN 985-415-005-4. (бел.)
- Ваўкалак / Пер. выдержек из работ П. М. Шпилевского, Е. А. Ляцкого, А. Е. Богдановича, Н. Я. Никифоровского, А. К. Сержпутовского, П. В. Шейна, А. Я. Васильевой[бел.], Н. А. Янчука // Міфы Бацькаўшчыны: Літаратурна-мастацкае выданьне / Уклад. У. А. Васілевіч. — Мн.: Беларуская энцыклапедыя, 1994. — С. 15—21. — 108 с. — ISBN 5-85700-162-5. (бел.)
- Попов P. За върколака в българските народни вярвания (исторически корени и място в народната култура) // Известия на Националния исторически музей: cборник. — София: Наука и изкуство, 1985. — Т. 5. — С. 215—229. (болг.)
- Ваўкалак / М. Ф. Піліпенка // Этнаграфія Беларусі: Энцыклапедыя / Галоўн. рэд. П. I. Шамякiн. — Мн.: Беларуская Савецкая Энцыклапедыя, 1989. — С. 104—105. — 575 с. — ISBN 5-85700-014-9. (бел.)
- Baranowski B.[пол.]. Wilkołaki // W kręgu upiorów i wilkołaków. — Łódź: Wydawnictwo Łódzkie, 1981. — S. 147—156. — 326 S. — ISBN 83-218-0072-6. (пол.)
- Brückner A. Dzisiejsze wierzenia ludowe; Upiory i wilkołaki // Mitologia słowiańska i polska. — Warszawa: Państwowe Wydawnictwo Naukowe, 1985. — S. 272—279, 284—288. — 383 S. — ISBN 83-01-06245-2. (пол.)
- Černy A. Wjelkoraz // Mythiske bytosće łužiskich Serbow. — Budyšin: Z nakl. M. Hórnika a E. Muki, 1898. — S. 424—427. — X, 462 S.
- Ito I. The Werewolf Belief among the Slavic Peoples = スラヴ人における人狼信仰 // Bulletin of the National Museum of Ethnology. — 1981. — Vol. 6, № 4. — P. 767—796. — ISSN 0385-180X. (яп.)
- Kropej M.[словен.]. Volkodlak; Werewolf // Supernatural Beings from Slovenian Myth and Folktales / Transl. by N. S. Dular and V. Batagelj. — Ljubljana: ZRC Publishing in association with the Institute of Slovenian Ethnology at ZRC SAZU, 2012. — P. 196—198, 245. — 284 p. — (Studia mythologica Slavica. Supplementa, ISSN 1581-9744; suppl. 6). — ISBN 978-961-254-428-7. (англ.)
- Máchal J. H. Názory o duši v národním podáni slovanském: Duše za živa // Bájesloví slovanské. — Praha: Nákl. J. Otto, 1907. — S. 18—20. — IV, 176 S. (чешск.)
- Manugiewicz J. Wilk i wilkołactwo // Ziemia[пол.]. — 1930. — 15 listopada (т. XV, № 22). — S. 459—463. (пол.)
- Margul T. Motywy wiary w wilkołaka // Lud[пол.]. — 1981. — Т. 65. — S. 55—90. (пол.)
- Pełka L.[пол.]. Wilkołaki // Polska demonologia ludowa. — Warszawa: Iskry, 1987. — S. 201—205, 213—214. — 236 S. — ISBN 83-207-0610-6. (пол.)
- Rawita Gawroński F.[укр.]. Wilkołaki i wilkołactwo // Ziemia[пол.]. — 1913. — № 33. — S. 534—535; № 34. — S. 550—552; № 35. — S. 566—569. (пол.)
- Ridley R. A. Wolf and Werewolf in Baltic and Slavic Tradition // The Journal of Indo-European Studies[англ.]. — 1976. — Vol. 4, № 4. — P. 321—331. — ISSN 0092-2323. (англ.)
- Słupecki L. P. Wojownicy i wilkołaki = Wilkołactwo. — Wyd. 3 popr. i rozsz. — Warszawa: Wydawnictwo Naukowe PWN, 2011. — 257, [3] S. — ISBN 978-83-01-16590-1. (пол.)
- Wiesthaler Fr.[словен.]. Volkodlak in vampir s posebnim ozirom na slovansko bajeslovje // Ljubljanski zvon[словен.]. — 1883 (3). — № 7. — S. 145—149; № 8. — S. 497—505; № 9. — S. 561—569; № 10. — S. 633—641; № 11. — S. 697—706; № 12. — S. 761—771. (словенск.)
- Wilczyńska E. Przemiany wilkołaka w folklorze polskim // Wilki i ludzie. Małe kompendium wilkologii. — Katowice: gk Grupakulturalna.pl, 2014. — S. 237—254. — 250 экз. — ISBN 978-83-934011-4-7. (пол.)
- Wollman F.[чеш.]. Vampyrické pověsti v oblasti středoevropské // Národopisný věstník československý. — № 16/1923. — S. 145—149; № 18/1926. — S. 133—156. (чешск.)
- Балушок В. Г. Волк и волколак в славянской традиции в связи с архаическим ритуалом // Etnolingwistyka: problemy języka i kultury. — 2001. — Т. 13. — S. 215—226. — ISSN 0860-8032.
- Валенцова М. М. Этнолингвистический комментарий к этимологии слав. *vlkodlak // Этнолингвистика. Ономастика. Этимология: Материалы III Междунар. науч. конф. Екатеринбург, 7—11 сентября 2015 г. / Отв. ред. Е. Л. Березович. — Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2015. — С. 45—48. — 318 с. — ISBN 978-5-7996-1524-6.
- Иванов Вяч. Вс. Балканские имена «вурдалака» и их происхождение // Балканские чтения 9. Terra balkanica. Terra slavica. К юбилею Татьяны Владимировны Цивьян. (Москва, 6 февраля 2007) / Отв. ред. Т. М. Николаева; Институт славяноведения РАН. — М., 2007. — С. 70—79. — 206, [8] с. — ISBN 978-5-7576-0198-4.
- Иванов Вяч. Вс. О соотношении унаследованного («генетического» в лингвистическом смысле) и ареального в структуре славянских языков // Ареальное и генетическое в структуре славянских языков. Материалы круглого стола / Отв. ред. Вяч. Вс. Иванов, отв. сек. и составитель П. М. Аркадьев. — М.: «Пробел», 2007. — С. 7—16. — 130 с. — ISBN 978-5-98604-099-8. [сокращённая версия того же текста]
- Шаблон:Cm. «Волкодлак» и «Волчий пастух» — два общеславянских фольклорных мотива, связанных с культом волка // Comparative and Contrastive Studies in Slavic Languages and Literatures: Japanese Contributions to the XIth International Congress of Slavists: Bratislava, Aug. 31 — Sept. 7, 1993 / ed. by Japanese Association of Slavists. — Tokyo: College of Arts and Sciences University of Tokyo, 1993. — P. 117—138.
- Никифоровский Н. Я. Простонародные приметы и поверья, суеверные обряды и обычаи, легендарные сказания о лицах и местах… Витебской Белоруссии. — Витебск: Губернская типо-литография, 1897. — С. 67—70, 264. — 344 с.
- Топорков А. Л. Русский волк-оборотень и его английские жертвы // Новое литературное обозрение. — 2010. — № 103. — С. 140—151. — ISSN 0869-6365.
- Айдачич Д. Перевертень (вовк) у східнослов’янських літературах // Мова і культура / Пер. Л. Маркевич. — 2011. — Т. 4(150), вып. 14. — С. 237—246. (укр.)
- Іванов С. Л. Ваўкалак — правобраз… пастуха? // Роднае слова. — 1993. — Студзень (№ 1 (61)). — С. 39—41. — ISSN 0234-1360. (бел.)
- Лома А. Свети Сава и облакогонци // Зборник радова Византолошког института. — 2013. — Т. 50(2). — С. 1041—1079. — ISSN 0584-9888. — doi:10.2298/ZRVI1350041L. (серб.)
- Німчук В. Нове про видатну вітчизняну писемну пам’ятку XII ст. // Українська мова. — 2009. — № 4. — С. 89—93. — ISSN 1682-3540. (укр.)
- Новак В. С.[бел.]. Ваўкалак // Славянская міфалогія (на матэрыялах Гомельскай вобласці). — Мн.: Право и экономика, 2009. — С. 39—49. — 324 с. — (Гуманітарныя навукі). — ISBN 978-985-442-716-4. (бел.)
- Потушняк Ф. М. Вовкунъ // Ворожкы осüйськых босоркань / Ушорив И. Ю. Петровцій. — переуд. — Осüй: Народна бібліотека, 2011. — С. 289—294. — 523 с. (русин.)
- Расадзін С. Я. Ваўкалак i царык-воўк // Беларуская мова i літаратура ў школе. — 1991. — № 1. — С. 54—56. — ISSN 0234-1360. (бел.)
- Сіцько 3. Ваўкі. Ваўкалакі. Неўры // Беларуская мова i літаратура ў школе. — 1991. — № 1. — С. 56—59. — ISSN 0234-1360. (бел.)
- Хобзей Н. В. Вовкун // Гуцульська міфологія. Етнолінгвістичний словник / Інститут українознавства імені І. Крип'якевича НАН України. — Львів, 2002. — С. 72—81. — 216 с. — ISBN 966-02-2299-8. (укр.)
- Шамякіна Т. І. Міфалогія і беларуская літаратура. — Мн.: Мастацкая літаратура, 2008. — С. 22—25. — 391 с. — (Бібліятэка школьніка). — ISBN 978-985-02-0925-2. (бел.)
- Berwiński R. W. Studia o literaturze ludowej ze stanowiska historycznej i naukowej krytyki. — Poznań: Nakładem autora, 1854. — S. 50—68. — 224 S. (пол.)
- Butler F. Russian «vurdalak» 'vampire' and Related Forms in Slavic // Journal of Slavic Linguistics. — Slavica Publishers, 2005. — Vol. 13, № 2. — P. 237—250. — ISSN 1068-2090. (англ.)
- Češarek D. Izročilo o psoglavcih, volkodlakih, volčjem pastirju in Atili v mitski krajini Sodražice // Studia mythologica Slavica. — 2015. — № XVIII. — S. 134—138, 146, 152. — ISSN 1581-128X. (словенск.)
- Kowalewska D. Wilkołaki powinowaci wampirów // Magia i astrologia w literaturze polskiego oświecenia. — Toruń: Wydawnictwo Naukowe Uniwersytetu Mikołaja Kopernika, 2009. — С. 148—160. — 393 с. — ISBN 978-83-231-2331-6. (пол.)
- Novak P. Najstnikom ‘predpisana’ slovenska bajčna in mitološka bitja: Volkodlak (v Ribnici) // Studia mythologica Slavica. — 2011. — № 14. — S. 331—333. — ISSN 1581-128X. (словенск.)
- Pasarić M. Dead Bodies and Transformations: Werewolves in Some South Slavic Folk Traditions // Werewolf Histories / Ed. by W. de Blécourt[англ.]. — Basingstoke, Hampshire —New York, NY: Palgrave Macmillan, 2015. — P. 238—256. — 280 p. — (Palgrave Historical Studies in Witchcraft and Magic). — ISBN 978-1-137-52633-5, ISBN 978-1-137-52634-2, ISBN 978-1403-99566-7, ISBN 978-1403-99567-4. (англ.)
- Pasarić M. The Body, the Soul and the Animal Other: Werewolves and animality // Croatian Journal of Ethnology & Folklore Research=Narodna umjetnost: hrvatski časopis za etnologiju i folkloristiku. — June, 2014. — Т. 51, № 1. — P. 209—221. — ISSN 1848-865X. — doi:10.15176/vol51no110. (англ.)
- Snoj M.?!. Kaj se skriva v besedi volkodlak? // Jezik in slovstvo[словен.]. — 1984. — № 4(29). — S. 123—126. (словенск.)
- Вовкулаки // Етнографічний збірник[укр.]. Т. XV. Знадоби до галицько-руської демонології / Зібрав В. М. Гнатюк. — Львів: Друкарня Наукового товариства ім. Т. Шевченка, 1903. — С. 175—177. (укр.)
- Вовкулаки // Етнографічний збірник[укр.]. Т. XXXIV. Знадоби до української демонології, т. II, випуск 2 / Зібрав В. М. Гнатюк. — Львів: Друкарня Наукового товариства ім. Т. Шевченка, 1912. — С. 85—92. (укр.)
- Пра бога, святых, народныя святы i вераванні. Страхі // Легенды i паданні / Склад. М. Я. Грынблат i А. I. Гурскі; рэд. тома А. С. Фядосік?!. — Мн.: Навука i тэхніка, 1983. — С. 173—180, 457—459. — 544 с. — (Беларуская народная творчасць / Ін-т мастацтвазнаўства, этнаграфіі i фальклору АН БССР). (бел.)
- Матеріали до гуцульскої демонології: Вовкун / Записав у Зеленици, Надвірнянського повіта, 1907—1908, народний учитель А. І. Онищук[укр.] // Матеріали до української етнології. — Львів: Друкарня Наукового товариства ім. Т. Шевченка, 1909. — Т. XI. — С. 130—134. — 139 с. (укр.)
- Магия: колдовство и гадания // Мифологические рассказы и легенды Русского Севера / Сост. и комм. О. А. Черепанова. — СПб.: Издательство СПбГУ, 1996. — 212 с. — ISBN 5-288-01444-2.
- Оборотни // Мифологические рассказы русских крестьян XIX—XX вв. / Составление, подготовка текстов, вступительная статья и комментарии М. Н. Власовой. — СПб.: Пушкинский дом, 2013. — С. 524—545, 836—844. — 920 с. — 300 экз. — ISBN 978-5-91476-049-3.
- Ваўкалак // Міфалагічныя ўяўленні беларусаў / Укладанне, сістэматызацыя, тэксталагічная праца, уступны артыкул, рэдагаванне В. С. Новак[бел.]. — Мн.: Права і эканоміка, 2010. — С. 41—47. — 533 с. — (Гуманітарныя навукі). — ISBN 9789854428550. (бел.)
- Волколак / Е. Е. Левкиевская // Народная демонология Полесья: Публикации текстов в записях 80—90-х гг. XX века / Сост. Л. Н. Виноградова, Е. Е. Левкиевская. — М.: Языки славянских культур, 2010. — Т. I: Люди со сверхъестественными свойствами. — С. 478—558, 622—624. — 648 с. — (Studia philologica). — ISBN 978-5-9551-0446-1.
- Ваўкалак // Ніжэйшая міфалогія беларусаў у сучасных запісах / Аўтары-ўкладальнікі В. С. Новак, А. А. Кастрыца, К. В. Паборцава. — 2014. — С. 26—28. — 97 с. — (Гуманітарныя навукі). — ISBN 9855523725, ISBN 9789855523728. (бел.)
- Новак В. С.[бел.]. Ваўкалак // Славянская міфалогія (на матэрыялах Гомельскай вобласці). — Мн.: Право и экономика, 2009. — С. 39—49. — 324 с. — (Гуманітарныя навукі). — ISBN 9854427161, ISBN 9789854427164. (бел.)
- 138—143, 146 // Podania i legendy polskie, ruskie i litewskie / Zebrał Lucjan Siemieński. — Poznań, 1845. — 186 S. (пол.)
- Volkodlak. Iz Dolence Vasi pri Ribnici; v Peklu zapisal Fr. Levec[словен.]; Tri pripovedke; z uvodom // Ljubljanski zvon[словен.]. — 1883. — Letnik 3. — № 12. — S. 771—774. (словенск.)
Эта статья входит в число хороших статей и является кандидатом в избранные с 15 июля 2016.
|